Максим Шахов - НеУГОдный президент
– Да!
– Тогда пошли!
Виктор свернул и параллельно берегу направился к роще. Теофило шел рядом. Мангровые деревья и кусты росли не слишком густо, однако они имели воздушные корни, опутывавшие каждый ствол сетчатым коконом. Выглядело все очень похоже на лес из черно-белой сказки про Бабу-ягу.
Приблизившись к крайним кустам, Логинов повернул голову и попытался рассмотреть на берегу Пилар, но не смог. Переведя взгляд на рощу, он не заметил ничего подозрительного и негромко сказал:
– Спроси, где она!
Теофило связался с «наружкой».
– Как раз заходит в рощу! – быстро перевел он ответ.
– Тогда пошли! – решительно сказал Виктор.
Он хотел быстро углубиться в рощу, однако почти сразу же споткнулся и едва не упал. Воздушные корни, разглядеть которые в темноте было невозможно, покрывали землю проволокой-путанкой. Передвигаться по роще было можно, только высоко задирая ноги. Теофило, знавший это, опередил Виктора, и они начали по дуге приближаться к берегу…
96
Колумбия, полуостров Гуахира, Каррисаль
– Да! Да! Только не убивай! – доносилось из спальни.
Джек, осторожно выбросивший окурки из пепельницы, так же осторожно проскользнул к лестнице и начал бесшумно взбираться наверх. Анхель, которой предстояло стать главной фигурой в игре Мейера, получала психологическую разрядку, что должно было привести ее в нужную форму.
Это было очень хорошо. Просто великолепно. Джек ведь был, условно говоря, всего лишь композитором, который нацарапывал на нотной бумаге два-три десятка нот. Для того, чтобы эти ноты превратились в песню и зазвучали, нужен был талантливый исполнитель, владеющий даром аранжировки и импровизации. Но и этого было мало. Этот исполнитель должен был находиться в форме. И как раз приведением Анхель в оптимальную форму и занимался в доме колумбийской резидентуры ЦРУ в Каррисале красавчик Пабло. Правда, эта бесценная услуга могла обернуться для Пабло смертью от несчастного случая, но это были всего лишь издержки работы спецслужб, а к ним Мейер давно относился философски.
Поднявшись на второй этаж, он нырнул в спальню, осторожно прикрыл за собой дверь, взял бутылку с виски и вышел на балкон. Над аккуратным двориком переливалось в лунном свете Карибское море. Слышался шорох прибоя, звук и цикад и далекое уханье какой-то птицы.
Джек вдохнул полной грудью свежайшего морского воздуха, плеснул в стакан виски и растянулся в плетеном кресле. Несмотря на все, что с ним случилось, Мейер испытывал эмоциональный подъем. И был полон решимости написать прямо сейчас два десятка нот, которые должны были стать основой партитуры операции «Сальто анхель»…
97
Венесуэла, пляж Плайас-Куягуа
Теофило Балтазар, имевший опыт передвижения по мангровым зарослям, оторвался от Логинова метров на пять. Тот до сегодняшнего дня в манграх не был и имел о них чисто теоретические познания. Во время службы в «Альфе» Виктор прослушал курс, посвященный действиям в тропиках. С тех пор он смутно помнил, что мангры – это дерево-кустарниковые сообщества, покрывающие морские побережья в приливных зонах. По-русски, просто плавни, только тропические.
Ночью, в темноте, мангровая роща производила гнетущее впечатление. Казалось, что это и впрямь страшный сказочный лес, в котором ожившие ветки то и дело норовят обвить ногу и уронить тебя на землю.
Не успел Виктор кое-как приспособиться и даже почти нагнал Теофило, как по рации прошло сообщение. Кубинец остановился, повернулся и шепотом перевел Виктору:
– Наблюдатель потерял ее из вида! Спрашивает, что делать!
Логинов провел по взмокшему от напряжения лбу рукой и сказал, глядя через плечо кубинца:
– Пусть продолжает двигаться вдоль берега! Если увидит ее, пусть сразу сообщит! – Кубинец шепотом передал команду по-испански. Виктор, выждав, тихо проговорил: – Если она свернула в нашу сторону, нужно ее не пропустить! Расходимся!
Теофило кивнул. Как более опытный ходок в мангровых зарослях он двинулся вдоль берега в глубь рощи. Логинов продолжил приближаться к воде чуть наискосок. Периодически он останавливался и прислушивался. В переплетениях воздушных корней, веток и листьев кипела жизнь. Там что-то приглушенно шуршало, пищало и передвигалось. За этими звуками шагов Виктор так и не расслышал. Зато вдруг увидел вспыхнувший метрах в десяти слева неяркий свет…
98
Колумбия,
полуостров Гуахира, Каррисаль
Мейер проснулся и тут же улыбнулся – еще до того, как открыл глаза. Улыбнулся Джек тому, что где-то совсем близко за окном весело щебетали птицы. На их щебет накладывался едва уловимый шум прибоя. Мейер сладко потянулся и, резко сев, открыл глаза. По привычке он попытался нащупать на тумбочке телефон, но наткнулся рукой только на свои водонепроницаемые часы. Это была единственная вещь, не потерявшаяся и не пришедшая в негодность в результате вчерашнего перелета из Пуэрто-Нариньо.
Мейер посмотрел на циферблат и невольно присвистнул. Время было уже половина второго дня по местному времени. Для Джека, несколько лет подряд не ходившего в отпуск и привыкшего пять, а то и шесть раз в неделю вставать спозаранку, чтобы успеть вовремя добраться до комплекса ЦРУ под Лэнгли, это было абсолютным рекордом лентяйства.
Он быстро вскочил с кровати, натянул шорты и прошлепал босыми ногами к двери спальни. Оказавшись на лестнице, с ходу позвал:
– Анхель! Анхель, ты почему меня не разбудила?
Ответа Джек не услышал. Спускаясь, он позвал еще раз:
– Анхель, ты где? Ау!
Анхель не отозвалась и на этот раз. Тут Джеку пришло в голову, что она может отсыпаться после вчерашних ночных утех с Пабло. Немного поколебавшись, Джек все же нырнул в ведущий к спальне первого этажа коридор и прошел к двери, в которую он вчера едва не ворвался. На этот раз она была открыта пошире – сантиметров на двадцать.
Мейер вежливо поскребся по ней и негромко позвал:
– Прошу прощения! Можно?
Ответа не последовало, и Джек, приоткрыв дверь, осторожно заглянул в спальню. К его удивлению, Анхель там не оказалось. Мейер окинул комнату быстрым взглядом. Постель была застелена – не то чтобы идеально, но аккуратно. И в остальной обстановке тоже царил порядок.
Джек подался назад, прошел по коридору и окинул взглядом кухню-студию. Та тоже выглядела прибранной. Мейер направился к входной двери и вышел на крыльцо. Машина стояла в открытом гараже, поскольку во дворе не было достаточной тени, чтобы спрятать ее от солнца. И тут Джек вдруг догадался, где Анхель.
Быстро сбежав по ступенькам крыльца, он пересек нагретый на солнце асфальт подъездной дорожки и несколько секунд спустя оказался возле убегавшей к воде лесенки с белыми перилами. Анхель лежала на небольшом причале лицом вниз, прикрыв голову шляпой вроде сомбреро.
– Анхель! – весело позвал Мейер. – Ты там не получила солнечный удар?
Анхель приподняла шляпу и посмотрела из-под нее на Мейера:
– С добрым утром! Выспался?
– Да! Ты почему меня не разбудила раньше?
– Потому что ты не сказал, Джек, – пожала плечами Анхель. – Тебя покормить или сам справишься?
– Как хочешь, – пожал плечами Мейер, окидывая взглядом горизонт. – Если есть желание, то можешь покормить. А нет, сам что-нибудь найду в холодильнике…
– Тогда сейчас покормлю, – приподнялась Анхель. – Только окунусь сперва.
– А вода теплая?
– Здесь вода теплая круглый год, Джек. Это же Гуахира, а не Аляска. Субэкваториальный климат.
Отложив шляпу, Анхель ловко завязала сзади тонкий лифчик, который развязывала, чтобы избежать при загаре светлых полосок на спине. После этого она быстро встала и потянулась с ленивой грацией пантеры. Спускавшийся вниз Джек окинул ее идеальную фигурку быстрым взглядом.
Анхель была чудо как хороша. Однако Мейер никаких сексуальных чувств не испытывал. Он смотрел на Анхель немного другими глазами. Такими, какими владелец смотрит на свою породистую кобылицу за несколько дней до скачек. Поэтому, если бы Мейеру кто-то намекнул насчет интимной связи с Анхель, он бы даже не обиделся, а просто бы здорово удивился. Потому что к скаковой лошади нельзя испытывать половое влечение…
Потянувшись, Анхель сделала короткий шажок к торцу причала и нырнула, уйдя в воду практически без брызг. Мейер самодовольно ухмыльнулся. Его кобылица находилась в отличной форме. Анхель вынырнула метрах в пяти от причала и тут же развернулась.
Джек ступил на нагревшийся настил и стащил с себя шорты. Под ними на Мейере были немного великоватые трусы. Только тут Джек почувствовал некоторую неловкость и подтянул их повыше. При этом Мейер посмотрел на свой слегка выпятившийся живот и застеснялся окончательно. В сравнении с Пабло он должен был выглядеть в глазах Анхель мешком. И Джек, поспешно подскочив к краю причала, прыгнул в воду ногами вниз. В воздух взметнулся целый столб брызг, так что Анхель невольно отвернулась.
