Джеффри Дивер - Грань
— Да, разумеется.
— А дверь оставалась открытой? Дверь в спальню?
Он оглянулся.
— Честно говоря, не помню. Я просто хотел, чтобы они укрылись от посторонних глаз.
— А о зеркале не подумал? — Я недовольно поморщился.
Агент посмотрел на зеркало:
— Я… Черт, да, верно!
— Как вел себя коридорный? Ты ничего странного не заметил?
— Мне показалось, что он отчего-то нервничал. Но тогда я не придал этому значения.
Закрыв за собой дверь, я жестом указал Ахмаду на окна в спальне, а Гарсии — на те, что выходили на фасад. Безмолвно они оба достали пистолеты и быстро заняли оборонительные позиции. Я щелкнул выключателем в гостиной. Потом окликнул Джоанн и Мари:
— Выключите свет в спальне, быстро!
После короткой паузы та комната тоже погрузилась во мрак.
— Что происходит? — встревоженно спросила Джоанн, встав на пороге гостиной.
— Думаю, Лавинг обнаружил нас и теперь направляется сюда.
Хотя гораздо более вероятно, подумал я, что он уже здесь.
16
Я испытал то, что порой происходит со мной, когда я играю в сложную игру против очень умелого оппонента.
Чисто инстинктивно я вдруг начинаю точно понимать, какую стратегию он собирается применить. Обычно это происходит в играх, где вся информация друг о друге противникам известна, таких как шахматы или тик-так-то. Полнота информации в данном случае означает, что все предыдущие ходы и общий замысел одного игрока не скрыты от второго. Каждый из них видит все действия оппонента с самого начала. (В этом отличие подобных игр от той же «Дилеммы заключенного», где игра строится на недостатке информации, поскольку Преступник номер 2 не знает, какой выбор сделал Преступник номер 1.)
По непонятным мне до конца причинам и далеко не всегда все предыдущие ходы противника в один момент сливаются в моей голове в четкую, почти графическую картину, и я вдруг вижу в деталях, как он будет играть дальше.
Сейчас в такую картину сложились несколько элементов: возможность видеть моих клиентов через зеркало, замешательство рецепциониста в вестибюле за несколько минут до того, нервное поведение коридорного.
И хотя я не догадывался обо всех подробностях, во мне окрепла теперь уверенность, что Лавинг от имени некоего офицера правоохранительных органов разослал факсы или электронные письма в десятки гостиниц и мотелей округа, отдавая, вероятно, предпочтение тем, что казались ему самому наиболее подходящими местами для укрытия. Он мог приложить к своему посланию фотографию Райана Кесслера, описав его как беглого преступника. Лавинг дал при этом номер телефона, но предупредил менеджеров, что в случае обнаружения подозреваемого они ничего не должны предпринимать сами, а только выйти на связь с ним. Любой менеджер, разумеется, показал бы фото всем своим работникам. И вот когда коридорный «Хиллсайд Инн» вкатил в апартаменты тележку с заказанной едой, он увидел в зеркале не только самого Райана, но и заметил небрежно болтавшуюся у него на бедре кобуру с этим чертовым «кольтом».
Потому и пришел в смятение клерк службы размещения. Его не волновало, довольны ли мы сервисом и почему уезжаем так рано. Он считал меня и еще двух женщин заложниками Райана Кесслера и его сообщников — крепких, неулыбчивых и с виду очень опасных мужчин.
Больше всего меня волновал сейчас вопрос, когда именно менеджер позвонил Лавингу. Если минут десять назад, у нас еще оставался шанс вырваться отсюда. Если же прошел час, значит, Лавинг уже рядом.
— У меня все чисто, — по очереди доложили мои коллеги, каждый со своим характерным акцентом.
Я набрал номер Фредди. Он ответил мгновенно.
— В чем дело, Корт?
— Мы попали в переделку.
— Ты все еще о той переделке у склада?
— Нет. Лавинг уже на пути сюда. В «Хиллсайд Инн». — Я поспешно продиктовал адрес.
— Хорошо. Держитесь. Я сейчас соберу своих людей. И вызову копов из управления округа Принц Уильям.
— Можешь попробовать, но, держу пари, их уже вызвали куда-нибудь по ложному сигналу, как это было в Фэрфаксе.
— Да, вероятно, ты прав.
— Поэтому первым делом пошли сюда побольше своих парней. И как можно быстрее.
Я старался не обращать внимания на испуганные взгляды своих подопечных, которые они то и дело бросали на меня, собирая вещи. А вот Кесслеру я жестом приказал убрать оружие. Накачавшись спиртным, он мог случайно подстрелить свою жену, меня или себя самого. Слава Богу, что у него был револьвер, а это означало очень тугой спусковой крючок. Я заметил, как он посмотрел на меня с недоумением, и понял причину. Разве мы не собирались заманить Лавинга сюда и все вместе схватить его? Ведь я сам наговорил ему этих глупостей раньше.
Ловля на живца, будь она неладна…
Однако с видимой неохотой он все же вернул «кольт» в кобуру.
На связь снова вышел Фредди:
— Подмога уже спешит к вам. Будут минут через двадцать — тридцать. Какой у тебя план? Будешь отстреливаться или делать ноги?
— Еще не знаю. Соедини меня через одну из официальных линий с менеджером службы размещения этого мотеля. И не маскируйся. Я хочу, чтобы этот клерк четко знал, что ему звонят из министерства юстиции или ФБР.
— Сделаю. Не вешай трубку. Подожди, пока я разберусь, как все это исполнить технически.
Пока клиенты продолжали укладывать свои чемоданы и рюкзаки, а мои коллеги в четком соответствии с инструкциями перемещались от окна к окну, потом к двери и опять к одному из окон, подавая мне сигналы, что угрозы еще не видно, я напряженно ждал, слыша лишь потрескивания на телефонной линии.
Наконец в трубке раздались гудки.
— «Хиллсайд Инн». Могу вам чем-то помочь? — ответил тот же мужчина, с которым я разговаривал раньше. Оставалось надеяться, что он не узнает моего голоса.
И я заговорил резким, официальным тоном:
— Так точно, можете, сэр. С вами говорит старший агент Хью Джонстон. Мне поручили заняться сообщением об обнаружении подозреваемого в вашем мотеле.
— Очень хорошо, потому что я собирался снова звонить. Они вот-вот уедут от нас!
Значит, я оказался прав.
— Ко мне подходил один из заложников — мистер Робертс, — продолжал сотрудник отеля. — Выглядел он изможденным. Он уже бывал здесь раньше. Работает на компанию, иногда снимающую у нас номера. Он расплатился. Делал вид, что все в порядке, но ведь это очень странно. Съезжать, пробыв в мотеле всего четыре или пять часов.
— Я занимаюсь координацией спасательной операции, — сообщил ему я. — С кем из агентов вы общались прежде?
— Он представился как специальный агент Джонатан Корт.
Извращенное чувство юмора Лавинга резануло меня где-то в области желудка, хотя не факт, что он хотел подшутить надо мной. А Джонатан было его собственным вторым именем, данным ему при рождении.
— А когда именно вы с ним общались?
— Примерно минут сорок пять назад, после того, как Бенни доставил им еду и опознал преступника. Он вооружен, хотя вам это наверняка известно. Действуйте быстрее. Они могут сбежать в любую минуту.
— Хорошо. А теперь послушайте меня, — сказал я наставительно. — Modus operandi этого человека… Вам известно, что такое «модус операнди»?
— Да, конечно. Это образ действий. Мы с женой регулярно смотрим «Преступные намерения».
— Часть его образа действий состоит в том, что он иногда оставляет кого-то в засаде, тем самым намереваясь остановить преследователей. Вы понимаете, чем это грозит? Распорядитесь, чтобы все постояльцы мотеля не выходили из номеров в течение примерно часа. Нельзя допустить, чтобы ни в чем не повинные люди попали под перекрестный огонь.
— О мой Бог! Да, конечно… Я сделаю все, что в моих силах. Боже милостивый!
Я закончил разговор и потер себе лоб, размышляя и оценивая фактор времени. Три четверти часа прошло с тех пор, как Лавинг выяснил, где мы находимся. Он должен был сначала встретиться с напарником, а потом избавиться от машины, на которой уехал с той набережной. Лавинг нуждался в другом транспортном средстве, и это могло немного задержать его.
Да, но ненадолго.
Камень, ножницы, бумага…
Занять оборону или срочно сматываться отсюда?
Я обдумывал это не больше секунды.
— Так. Мы уезжаем. Немедленно.
— Все по-прежнему чисто, — сказал Гарсия, выглядывая в щель между шторой и оконным переплетом.
Ахмад отозвался, словно эхо.
Но тут ко мне, прихрамывая, подошел Райан. Морщины в уголках его мутноватых от выпитого глаз стали заметнее.
— Не трусьте, Корт! Мы можем сразиться с ним. Нам это по плечу. Нас же здесь четверо. Боже правый, неужели мы сбежим всего от одного преступника?
— От двоих, — уточнила Джоанн. — У него есть партнер. И быть может, не один.
Райан сделал вид, что не слышит ее, и продолжал говорить со мной:
