Владимир Ефимов - Симуляция
Пришлось Чарли вкратце изложить свою проблему. Пойнтер выслушал со вниманием, и по некоторым его вопросам было видно, что он понял больше, чем можно было ожидать.
– Так это большие деньги, – заключил он в конце.
– Для фирмы – да. Для меня это всего лишь работа, к которой я привык. Я могу найти другую, но мне этого не хотелось бы. Я знаю, что ее магия может оказаться действенной, и готов попробовать.
Свобода есть утрата всяческих надежд. [38]
Чарли говорил так, чтобы не дать вселенскому своднику уж очень задрать цену. Но пока он говорил, он вдруг с удивительной ясностью понял, что работа для него, действительно, еще не жизнь, а потеря ее – еще не гибель. Ему стало легко и почти весело. Приключения последних суток сместили масштаб. С этим новым настроением он, неожиданно для себя, закончил:
– Я готов попробовать, если вам удастся развеять некоторые мои опасения.
Пойнтер почувствовал его настроение, и названная им в конце концов цена была вполне умеренной – лишь немногим больше суммы о которой говорила бедняжка Марьям. Они договорились встретиться в этом же баре в полночь, после чего Чарли отведут в Блок. Без провожатого туда, действительно, лучше было не соваться.
– А сомнения господина герцога пусть снимает сама ведунья. Я тут не авторитет, – закончил Пойнтер свои инструкции, – Устраивает?
– Вполне. Только почему вы меня все время называете герцогом?
Вселенский сводник обнажил мелкие зубы в ухмылке:
– Это еще от старого хозяина пошло. Он говорил, что принц или король сюда вряд ли заглянет, и потому всех чужаков называл герцогами. Чтобы не обидеть. Кто вас, городских, разберет, кто мистер, кто доктор, кто полковник… Да и ребятам проще, раз сказали "герцог", значит не надо цепляться, по делу человек пришел… Может, и угостит всех…
Чарли понял намек, и когда он покидал бар редкие дневные посетители пили за здоровье герцога.
2.
Я впервые увидел Блок когда Чирок привел меня туда на нашу "прописку". Идея поселиться в Блоке принадлежала Чирку, ему доводилось там жить и раньше, хотя и совсем недолго. Накануне он навел справки и выяснил, что порядки там не изменились.
Мы шли от станции подземки пешком около получаса. Никаких троллейбусов в предместье не ходило. Убогие многоквартирники постепенно расступились и нас окружали одни гаражи, сараи и заборы. И из-за них и вынырнула эта серая махина, настолько огромная, что я удивился – как это ее только что не было видно.
Мы пролезли через дыру в проволочной сетке и еще довольно долго шли вдоль стены до входа. Через пустой проем, бывший когда-то подъездом, мы зашли внутрь и начали подниматься по лестнице, погружаясь во все более густую вонь. Во мне нарастало недоумение, которое достигло максимума, когда обнаружилась ее причина – бродяги совершенно опустившегося вида слонялись по загаженным помещениям, сидели и спали на полу и прямо на лестнице. Идея поселиться в этом месте казалась мне недоразумением, но Чирок не давал никаких объяснений, а лишь хитро ухмылялся, продолжая шагать.
Мы покинули лестницу и шли, изредка перешагивая через слабо шевелящиеся заскорузлые тела. Затем началась другая лестница, еще более вонючая, поскольку эти этажи, похоже, использовались как отхожее место. Клошаров здесь, однако, уже не было. А мы продолжали подниматься. Еще два этажа были пронизаны сквозняком, все стекла здесь были выбиты. Воздух стал чище.
Когда ноги мои начали гудеть от долгого подъема, сквозняки прекратились. Помещения вокруг лестницы выглядели совершенно безжизненными. Мы остановились перекурить и Чирок, отдышавшись, снизошел до объяснений:
– Цыган специально пускает "ползунков", даже подкармливает их слегка. Чтобы кто не надо сюда не совался. Приличная публика живет выше. Пройти можно только так, остальные лестницы разрушены. Полиция иногда наведывается, вяжет дюжину бродяг, через пару дней они обратно приползают.
Цыган был здешним хозяином, распоряжался всем в Блоке. Чирок мне про него уже говорил.
Мы докурили, миновали еще пару пролетов, усыпанных битым стеклом, громко скрежетавшим под ногами, и увидели двух парней, игравших в карты прямо на ступеньках. Вернее, в тот момент они, отложив карты ждали нашего появления.
– К Цыгану. На прописку, – сказал Чирок.
Один из парней посторонился, давая нам пройти. С верхней площадки я оглянулся – они уже вернулись к игре.
* * *
Пространство этажа было столь обширно, что жилая площадь здесь, похоже, совершенно не ценилась. Стен, напротив, явно не хватало – большая часть перегородок была построена из пленки, растянутой на рейках. Недостаточная толщина этих стен компенсировалась расстоянием – здесь жили как бы в палатках, отстоящих друг от друга на несколько метров. В стороне от палаток, на незанятых ими площадях, люди спали прямо на полу, в спальных мешках и на пластиковых ковриках. Сейчас их было немного, но к ночи, как я позже убедился, набирались сотни. Тут и там возвышались фундаменты неведомых станков, видимо, вывезенных на металлолом прежними хозяевами. Это, несомненно, было цеховое здание. Кое-где угадывались переборки аппаратных или раздевалок. Выбитые стекла заменяла пленка, прозрачная или черная.
Резиденция самого Цыгана размещалась в бывших административных кабинетах. Там царила бандитская роскошь. Сначала мы миновали тренировочный зал, где несколько здоровяков лупили боксерские груши в то время, как другие прохлаждались у барной стойки в углу. Затем, дождавшись приглашения, оказались в просторном кабинете с массивным письменным столом посередине, приглушенным освещением и пушистыми коврами. За столом сидел самый здоровенный мужик изо всех, кого мне доводилось вдеть.
* * *
Чирок выступил вперед:
– Приветствую тебя, Цыган!
Гигант привстал, нависая над столом и над нами. Комната сразу показалась тесной. Он протянул руку:
– Здорово.
Я всегда считал, что у Чирка крупные кисти. Сложенные в кулаки, они не раз выручали нас, с тех пор как мы начали бродяжить. Но в лапе Цыгана его рука совершенно потерялась. Когда он протянул эту лопату мне, я несколько оробел. Представилось, что если он вдруг сожмет кулак, мои пальцы будут просто выдавлены, как виноградная гроздь в прессе винодела. Но его рукопожатие было совершенно расслабленным, видно, он сам опасался своей силы.
– Вот, прописаться хотим, – Чирок выложил на стол требуемую сумму и пояснил с неожиданной для меня гордостью, – На бунгало.
– Ого, это же Чир к нам вернулся! – только услышав эту фразу я заметил человека, ее сказавшего. Несмотря на некоторое сходство он настолько терялся рядом с Цыганом, что я просто не обратил на него внимания.
– Да, Цыган, – ответил Чирок, – вот, вернулся.
"Кто же из них Цыган?" – озадачился я. Оба имели черные как смоль волосы и густые сросшиеся брови, но тот, что сидел за столом был чуть ли не вдвое выше того, что примостился сбоку. Мелкий тем временем продолжал:
Два сапога – пара. Хотя каждый на свою ногу. [38]
– И правильно. Я знаю, почему ты вернулся, Чир. Потому что там закона нет. Тот закон, что там – не для людей, а для бумаги. А у нас все по-человечески. Как Цыган завел, так и живем. Верно я говорю?
– Верно, Цыган, – подтвердил Чирок.
– Ну ладно, – неожиданно буркнул великан поднимаясь.
– Да-да, – отозвался тот, что поменьше, и опять обратился к нам, – Все дело во власти, верно? У них там власть принадлежит непонятно кому и непонятно почему. А у нас порядок всем понятен: хочешь получить власть – выходи на ринг. Право сильного очевидно. Верно я говорю?
– Верно, – отозвались мы хором.
Между тем здоровяк, ссутулившись, ушел вглубь комнаты и уселся перед экраном шикарного телевизора. Судя по картинке на экране, в его огромных лапах сейчас был джойстик детской телеигры. Я сделал деревянное лицо, чтобы не выдать своего изумления.
– А если кто-нибудь побьет Цыгана, – продолжал мелкий, глянув на громадную фигуру, склонившуюся над игрушкой, – Победит, станет здесь главным… Кто же усомнится в его праве!?
– Никто, Цыган!
– Ну ладно, заболтался я… Кто твой друг?
– Его зовут Рик, он книжник – пояснил Чирок.
Я не люблю называться чужими именами, благо своих хватало.
– Добро пожаловать, Рик, – он повернулся к Чирку, – Порядки известны?
– Никаких калориферов, жратва только на кухне, драки только на ринге… Вроде все? Новых правил не появилось?
– И никаких фонарей на краю. Не должно быть видно света снизу. Ребята покажут ваше бунгало.
* * *
"Бунгало" здесь назывались те самые палатки, которые я видел по дороге. Свободного для нас не нашлось, и "ребята" с удивительной легкостью соорудили новое из трехметровых реек и пленки. Минут за двадцать с помощью нехитрых приспособлений они возвели куб с ребром в три метра и забросили туда два уретановых мата и ящик в качестве тумбочки.
