Сергей Алтынов - Победить любой ценой
При этих словах нашего пленника передернуло, точно ударило током.
Маргарита Аржанникова. Просто Рита
– Какой еще Артем? – спросил я.
– Актер из театра-студии «Козлиная песнь», – взволнованным голосом пояснила Маргарита.
– Что ты говоришь, Рита? – в свою очередь, встрепенулся Малышев.
– Театр такой в столице был, – пояснила Аржанникова. – Между прочим, «Козлиная песнь» дословно переводится с греческого как трагедия.
– Ценю твою эрудицию, Маргарита, – произнес я, стараясь сохранить спокойствие. – А у нас, выходит, комедия?
– Я не актер, – хрипло подал голос тот, кого мы считали Абу Салихом. – Ты путаешь, женщина!
– Ага, путаю! Сам разденешься или помочь? Ходжаев твоя фамилия, так?!
Маргарита вспомнила-таки фамилию.
– Снимите с него свитер и рубашку, – распорядилась Рита. – На правом плече татуировка с кельтским крестом либо шрам после ее сведения!
Кентавр заголил плечо дергающегося, заметно дрожащего пленника, и все в самом деле увидели продольный шрам от электрического сведения татуировки.
– Артем Ходжаев имел привычку репетировать пьесу «Антигона» с оголенным торсом и босыми ногами, – подвела итог Рита. – Татуировку, правда, всегда прятал под накидкой. Откуда в Греции кельтские символы?
– В Греции все есть, – только и произнес я, смутно представляя наши дальнейшие действия. – И кого же играл этот… артист?
– Поначалу у него была роль Гемона, – ответила Рита, – но он плохо учил текст, и его перебросили на роль Вестника.
– Это так? – Я упер пистолетный ствол в переносицу этого «Гемона».
– Да, – произнес он, не в силах унять дрожь.
Теперь все становилось на свои места. Мы вытянули пустышку. Дырявый сапог, который приняли за крупную рыбу… Или кто-то специально нам его подбросил? Тот человек с гладкими руками и стрижеными ногтями, который беседовал со мной первый раз. Он подлинный Абу Салих?! Получалось, что так. И что этот Абу Салих в очередной раз обвел вокруг пальца российский спецназ…
И в эту секунду раздалась телефонная трель мелодии марша авиаторов. Звонил Ритин «связной» телефон. Она зачем-то включила его, как только покинула «операционную».
Игорь Середа. Пока еще майор ФСБ
– Ну что там? – нетерпеливо произнес один из боевиков.
– Отключили телефон. Почему, не знаю, – уже в который раз отвечал Игорь, оторвавшись от трубки.
Боевики переглянулись с недавним приятелем Середы. Он явно был у них за старшего, что совсем не внушало майору оптимизма.
– Середа, если ты о чем-то предупредил эту бабу, то ты труп, – только и произнес «приятель», зло глядя на Игоря. – Они не могли отключить телефон! Они сейчас сидят и с нетерпением ждут твоего звонка!
– Зачем? – удивился Игорь.
– Чтобы присвоить звание подполковника, – еще более зло, без усмешки, разъяснил старший. – Это не шутка.
– Не понимаю тебя, – дернул плечами Середа.
– Игорек… Если все пройдет так, как нужно нам, то часа через два-три ты получишь в свои руки персону по имени Эль-Абу Салих. Его вы отвезете спецрейсом в Москву и сдадите в руки твоего шефа генерала Сладкова.
Игорь был так ошарашен, что не нашел слов.
– Естественно, ты забываешь, что гостил у нас… И продолжаешь службу. Все лавры и награды Булышева упадут на тебя, – закончил «приятель».
Середа лишь опустил голову. Эти мерзавцы задумали какую-то хитрую многоходовую акцию. А он, Середа, стал в ней заурядной пешкой. Даже если сейчас была сказана правда, майор (а впоследствии подполковник, полковник… генерал) Середа навечно под колпаком у этих негодяев. Впрочем, он уже давно под колпаком. Ни слова не говоря, Середа вновь взялся за телефон. И на этот раз ответил уже знакомый женский голос.
– Это хозяин яхты, – сказал условную фразу Середа. – Что у вас происходило? Почему был отключен телефон?
– Ничего не происходило. Так получилось, – как ни в чем не бывало ответила женщина.
– Вы ничего не хотите сообщить мне?
– Нет, – тем же ровным голосом произнесла женщина.
– Ну… а мне нужно с вами встретиться, – твердо, по-командирски, сказал Середа.
– Сейчас это невозможно. Часа через три-четыре – пожалуйста.
На этом разговор оборвался. Середа лишь ошарашенно смотрел на своего «приятеля». Тот слышал весь разговор через микрофон-усилитель.
– Я не понима… – начал было Середа.
– Я тоже! Звони и настаивай на немедленной встрече!
Игорь послушно выполнил просьбу, но на этот раз вновь «абонент был недоступен или находился вне зоны действия сети». «Приятель» заметно нервничал.
– Останешься здесь! – кивнул старший одному из боевиков, небритому, похожему на чеченца. – Остальные за мной.
Середа откинулся к спинке дивана, стараясь прогнать все лишние мысли. Явно что-то не состыковалось, и Игорю теперь, возможно, подполковником и не быть. Оставшийся караулить его чеченец демонстративно встал посреди входной двери и передернул автоматный затвор.
– Застрелить тебя хочется, сил нет, – произнес, улыбаясь, охранник. – Но нельзя. Велено стеречь! А вообще, я люблю… таких, как ты, валить.
– Ты в карты играешь? – спросил сохранивший спокойствие Середа, кивнув на колоду, лежащую на журнальном столике.
– В карты только вы, русские шакалы и свиньи, режетесь. Я в шахматы играю.
– А есть шахматы?
– Нет, – покачал небритым подбородком охранник и вышел в коридор.
Взять что-нибудь тяжелое, проломить этому «шахматисту» голову и рвануть отсюда. В живых теперь, скорее всего, не оставят. Середа поискал глазами возможное оружие. В принципе, сгодился бы и табурет. Игорь сделал вялое движение в сторону тяжелого деревянного табурета, и в то же мгновение на пороге комнаты появился «шахматист» со вскинутым автоматом.
– Сидишь на диване и сиди! – проговорил он.
Середе ничего другого не оставалось, как вновь откинуться к спинке дивана.
– Они почему-то не доверяют этому Середе! – спустя некоторое время докладывал Стекольщику бывший приятель майора. – Или хотят доставить Абу Салиха лично Сладкову?
– Нет… – ответил Стекольщик. Немного помолчав, добавил: – Мне это очень не нравится. Их надо немедленно найти. Хоть из-под земли достать!
– Слушаюсь! – по-военному отозвался бывший приятель Середы.
Валентин Вечер, Артем Ходжаев, Рита и остальные
– Теперь меня убьют, – все тем же, абусалиховским, хриплым голосом произнес Артем. – И мою сестру убьют… И двух маленьких племянниц.
– Не бей на жалость, – мрачно ответил я. – Меня это мало волнует… Эль-Абу Салих. Если не расскажешь правды, первым трупом будешь ты. Прямо сейчас.
– Так получилось. Одним словом, когда я еще работал в театре «Козлиная песнь», ко мне после спектакля подошел один человек. Он сказал, что хочет предложить мне главную роль. Но не в пьесе и не в кинофильме. И сразу же предложил такой гонорар, который я бы не заработал и за двадцать лет работы в театре.
– Аплодисменты были? – вздохнул я.
Уловка была ясна. Если бы не Рита, этот комедиант отправился бы в Москву… За всем этим явно стоял кто-то очень умный, блестящий аналитик и практик подобных комбинаций. Сумел-таки сделать из актера-неудачника двойника Черного Генерала.
– А где настоящий Эль-Абу Салих? – продолжил я вопросы.
– Я ничего не знаю о нем. Он появлялся неожиданно, точно из ниоткуда, и…
– Уходил в никуда, – закончил я за Артема.
– Он звонил мне по спутниковому телефону. Говорил условную фразу. Это означало, что я должен был запереться в специальном потайном шкафчике. Такой был в спальне. И выйти оттуда я мог, лишь получив отбой по тому же спутниковому телефону. А Абу Салих действовал в это время в моем качестве.
– И вас никогда не путали?
– Нет. У настоящего было несколько пластических операций, седая борода. Мне вот тоже седины добавили, – дернул он своей бородой. – Голос одинаковый. Я почти месяц учился его хрипоте. Теперь говорю, точно собственным голосом. Еще у него была фраза: «Говори по-русски, я плохо понимаю». Я часто ее повторял.
– Ты знал, что тебя должны будут похитить? – спросил я.
Кажется, я начинал понимать логику нашего неизвестного противника. Артем с ответом не торопился. Шумно сглотнул, на лбу появилась испарина.
– Ведь знал, Артем, – продолжил я.
– Да, – кивнул он. – После того как меня доставят в Москву, я должен был сказать, что я настоящий Абу Салих. Моему хозяину это зачем-то очень нужно. Он мне целую инструкцию составил на этот счет.
– Но тебе ведь могут дать пожизненное заключение? – вмешалась молчавшая до сей поры Рита.
– Хозяин сказал, что выкупит. Все тюрьмы в России, говорил, в его кармане. Все прокуроры по надзору, все, кто в Минюсте за зэков отвечает.
– Малость загнул, – произнес я. – Он тебя списал. Ты уже труп для него… Но твою семью он трогать не станет.
