Андрей Негривода - Месть легионера
– ...А тут меня полгода назад вдруг Артист разыскал! Позвонил в штаб бригады! Там как узнали, кто и откуда звонит, аж на уши все встали! Давай меня по городку бегать разыскивать! Смех, да и только!.. Ну, вот он и предложил съездить взводным на Балканы, проветриться...
– Подожди!.. – поднял руку Задира. – Он же еще в 96-м, до той моей плюхи под Гудермесом, за пару месяцев, в Москву уезжал. В Центральный штаб ВДВ!..
– И что? – удивился прапорщик. – Все правильно – уезжал! И служил в штабе наш полковник на генеральской должности...
– Ну и?..
– «Ну и»!.. У Дяди Васи генеральские лампасы просто так не дают! Видать, полковнику Буше нужна была еще одна командировочка в горяченькое место! Я так думаю... Вот он обо мне и вспомнил заодно...
– Так Артист здесь, в Косово? – гаркнули в один голос Андрей и Клим и аж приподнялись со своих мест.
– Чего повскакивали-то, капитаны? – Горе был абсолютно невозмутим. – Давайте-ка накатим лучше еще по одной на душу населения!..
Они выпили, пожевали сала, но...
– Слушай, кусок... – приподнявшись, Клим через стол навис над прапорщиком. – Если ты сию минуту не расколешься и не скажешь, где сейчас Артист, – я тебя кончу прямо здесь, на глазах у народа! Как Тарас Бульба сына! Чем я тебя породил, тем я тебя и убью, на хрен! И тебе будет перед пацанами стыдно!
– Сам-то понял, что ляпнул? Это как вообще? По лбу, что ли?..
Разведчики уже давно ухохатывались, слушая диалог старинных друзей, держась за животы. В этих луженых тренированных желудках уже плескалось по сто пятьдесят чистого спирта, и затуманенные алкоголем мозги требовали небольшой встряски.
– Так, все! Достал ты меня, салабон!
Задира вышел из-за стола сбросил с себя куртку и тельник, оголяя торс.
– Выходи бороться, слон![24]
– Кто? Я – слон?! – Горе последовал примеру Задиры, оголив свой торс. – Да я тя щас на раз-два сделаю!
Два взрослых еще молодых мужика, улыбаясь, пошли в «хоровод», поигрывая рельефными мышцами...
Андрей смотрел, посмеиваясь, со стороны на эти мужские забавы, а мозг его сверлила одна мысль:
«Мама дорогая!!! Вы только посмотрите на этих вояк!.. Мои ровесники, нам же по тридцать два – тридцать три, а что с ними жизнь натворила? Е-мае!.. На теле что того, что другого клейма негде ставить – сплошь одни шрамы! Резаные, стреляные!.. А все туда же – бороться! – И тут он поймал сам себя на другом. – А ты-то сам, Андрюха? Какого хера тебе на пенсии не сиделось? Сейчас был бы уже дважды пенсионер... Вон, на пляж выйти, и то комплексуешь из-за своих меток!.. Телки на тебя засматриваются!.. А друзья смеются, что похож на того кота из мультика „Том и Джерри“ – если воды в рот наберешь, она вся через твои дырки и вытечет...»
Он вскочил из-за стола и встал между «противниками»:
– Так! Я буду рефери как старший по званию! – объявил. – Правила: никаких ударных приемов, только чистая борьба! Не хватало нам еще синяков на ваших табло и международного скандала! Кто нарушит – изгоняется на мороз! Ясно?
Оба противника кивнули.
– Тогда... Начали! – И он махнул рукой.
Горе, недолго думая, бросился в ноги Задиры, схватил его одной рукой за бедро, второй прихватил под мышку и приподнял над полом. Прием был прост и незатейлив, если знаешь армейский курс боевого самбо – вывести тело противника горизонтально над землей и приземлить его на плечи, переворачивая в воздухе вверх ногами. Дальше делай что хочешь – от такого удара противник, как правило, был выведен из строя секунд на тридцать-сорок...
Но... Только не в этом случае... Задира, который тоже прошел всю эту «школу» и был в незапамятные времена мастером спорта, знал все контрприемы... Он каким-то образом умудрился подцепить своей ногой ногу прапорщика в тот момент, когда тот заканчивал свой бросок, и они покатились по полу... Живым клубком узловатых, тренированных мышц...
Полминуты – и они замерли в такой сюрреалистической позе, что Сальвадору Дали даже в кошмарном сне не приснилось бы! Они оба поймали друг друга на болевой, и теперь, кто победит, могли решить только время и терпение каждого из борцов. Они кряхтели и сопели, пока... прямо перед их лицами не возникли две кружки.
– Брэк! – рявкнул Андрей. – А то кости друг другу переломаете! Все, пацаны! Заканчивайте!
Они поднялись с пола, обнялись, как настоящие братья, и взяли свои кружки.
– Силен, брат, силен! – тяжело дыша, проговорил Горе.
– А ты думал, что я в старперы переквалифицировался? – Задира тоже еле-еле переводил дыхание.
– Я тебя, когда под Гудермесом на себе по горам пер, думал, что вообще мешок с костями несу, кэп! – Прапорщик продолжал обнимать своего самого первого командира за плечи. – Силен, лосяра!
– А сам-то? Когда я тебя в Грозном с Минутки вытаскивал, вообще на мешок с дерьмом был похож! – хмыкнул Клим и приподнял свою кружку. – Дернем по малой за Войска Дяди Васи?
– А давай! – Горе впечатал свою кружку в кружку Задиры. – За них, за нас...
– И за спецназ! – поддержал старинный тост Андрей.
Все выпили с удовольствием, ибо этот тост настоящий спецназовец пить без удовольствия просто не может! А Горе уже наливал очередную порцию «шила».
– Куда погнал-то, Вадя? – задал законный вопрос Андрей. – Закуси!
– Потом закусим! – Он поднял свою кружку. – Наш тост!.. За косоглазие противника!!!
– Во дает, десантура! – улыбнулся Кузнецов-младший. – А я такого тоста даже и не слышал никогда!
– Потому не слышал, что мал еще! – прогудел веско Кузнецов-старший. – А потому пей, а главное, слушай, что старшие товарищи говорят! Это не стыдно, Вовка, у таких спецов уму-разуму поучится... Я сам, видишь, сижу, рот раззявил, а я в армии поболе твоего видал!
– Да вижу-вижу...
– Ну, что, отдышались, борцы? – спросил Андрей.
– Отдышишься с ним! – усмехнулся Задира. – Все ребра раздавил!
– Все! Поборолись, и хватит! – Андрей уселся за стол и уставился на прапорщика. – Так ты так и не сказал, Вадик. Артист тоже здесь?
– Здесь... Ну, не прямо здесь, конечно... – Горе соорудил себе бутерброд и откусил от него здоровенный кусок. – В Белграде он. В Объединенном штабе. Замкомандующего российских миротворцев. В Россию уже с лампасами вернется...
Андрей смотрел на улыбавшегося во все тридцать два Задиру и переваривал только что услышанное:
– Слышь-ка, старый прапорщик, ты даже не знаешь, что ты сейчас сказал!
– А что я сказал-то такого?
– Ты даже не представляешь, Горе, что ты сейчас сделал, какой бальзам пролил на мое сердце! Это, наверное, самая приятная новость за сегодняшний день!
– Это ты Артиста имеешь в виду?
– Его... Выпьем, мужики! – Андрей выпил очередную порцию спирта и посмотрел на своих людей. – Так! Внимание, группа! Информация для всех!
«Гуси» тут же посуровели лицами.
– Если в ходе задания что-то пойдет наперекосяк, не дай Бог... Если потребуется экстренная помощь... Оса, это тебя касается больше всех – ты наша связь!.. Пауку нужно будет сказать, чтобы он в экстренном порядке разыскал в штабе русского полковника Бушу и передал ему буквально следующее: «Артисту! 555. Сова! Филин и Задира просят помощи!»... Все запомнили?
Ответом были кивки.
– Вот и отлично!
– Крутой этот ваш Артист? – спросил Водяной.
Трое старых друзей переглянулись между собой многозначительно, а ответил за всех Горе:
– Ты же тоже был куском?
– Чуть ли не полжизни, – подтвердил Павел.
– И я так понимаю, не завскладом... На пенсию сам уходил?
– Не успел – списали...
– С первого раза?
– Да где там!.. Хотя пару раз думал, что врачуги спишут вчистую! Но командир отбивал от них, доказывал, что смогу тянуть лямку и дальше...
– Ясно... А вот скажи-ка, Павел... Ведь мы, куски, особая статья в армии, сам знаешь, не понравилось чего или надоело, написал рапорт, и гуляй ветер...
– Есть такое...
– А скажи-ка теперь, за кем ты поехал бы в самую горячую точку повоевать, если бы тебе не нужно было выполнять приказ, а, скажем, откликнуться на просьбу?
Водяной ответил не задумываясь:
– За своим капитаном, с которым в «Аквариуме» поплавал! А теперь, после Нигерии и Зимбабве, после того, как он меня вернул к нормальной жизни, вот за этим лейтенантом! – Павел показал на Андрея.
– Так вот, Паша! Артист, полковник Буша то бишь, для нас с Климом точно такой же человек. Это не паркетный офицер, и если станет генералом, то это будет заслуженно и правильно! И поможет он, не раздумывая, если что!..
– А-а!.. Ну, теперь понятно!
Разговор старых друзей медленно перетек в рабочее русло.
– Так, как тут дела в вашем хозяйстве, Горе?
Прапорщик прожевал кусок бутерброда и посмотрел на Андрея:
– Хреновые дела, Андрюха!
– А что так?
– Молотят нас! От души!.. – Он плеснул в кружки еще немного спирта. – Что хотят, то и творят, суки!.. В гарнизоне есть потери... Я сам уже четверых из взвода «трехсотыми» на Родину отправил...
