Лев Пучков - Простреленная репутация
Тут он плутовато подмигнул и заметил:
– И потом, мне кажется... Для людей Шамиля в этом деле деньги – не главное. Разве не так?
– Понятия не имею, – сказал я с деланым равнодушием. – Это их дела... Значит, договорились.
– Договорились. Куда подъехать?
– К пяти часам вечера подъезжайте в Закан-Юрт. В селе не задерживайтесь, отправляйтесь сразу к железнодорожному переезду у тракторной бригады. Заезжайте на зерноток, там вас будут ждать. И ещё... прихвати свою камеру, не пожалеешь.
– Зачем?
– Ну... там будет одна маленькая изюминка. Короче, у штатного оператора может рука дрогнуть. Вдруг пропустит самый интересный момент...
Руслан с большим интересом посмотрел на меня, в глазах его я увидел понимание и азарт. Смышлёный парень, очень смышлёный... Как бы потом не пришлось эту смышлёность каким-нибудь нехорошим образом выправлять...
– Обязательно захвачу. У меня руки никогда не дрожат...
* * *К 17.00 у нас было всё готово. Три десятка моджахедов Казбека ещё в половине пятого по пятёркам заехали в Самашки и остановились в усадьбах надёжных людей, преданных Шамилю. Чуть позже подъехал «штаб»: Казбек с пятью своими гвардейцами (это он их так называет, а на деле просто ребята подготовлены чуть лучше остальных моджахедов, и всё), я и ещё кое-кто. Наши разведчики были здесь уже с утра, провели рекогносцировку, вычертили схемы для двух огневых групп и наметили маршруты эвакуации.
Я находился в одной усадьбе с Казбеком и «штабом». Во дворе стояли наготове два «Ниссана Патрола». В одном из них терпеливо ждали своего часа наши «аксессуары»: пленные «следаки» и двое предателей. «Следаки», хоть и были закованы в самодельные ножные кандалы с цепью и наручники, почётно сидели на заднем сиденье. Один из людей Казбека неотлучно их охранял. А предатели, связанные, как те мумии, лежали «валетом» в багажнике. Потому что «следаки» хоть и враги, но пленные, взятые на операции с оружием в руках. А предатели – это свои, родные... но гораздо хуже врагов. Они просто не имеют права называться людьми и до сих пор живы лишь потому, что нужны для «сеанса».
Предатели были натуральные, никакой бутафории. Один наш нохчо из Элин-Юрта, мужик сорока пяти лет, и его сын, совсем недавно отпраздновавший своё двадцатилетие. Эта семья и стучала для ГРУ. Поскольку мы с самого начала следили за процессом, который сами же и инициировали, вычислить их не составило особого труда. Мальчишку, вообще говоря, было жаль. Он делал то, что приказал отец, – у нас так заведено. Возможно, если бы не было насущной необходимости, мы бы его помиловали.
В багажнике другого «Ниссана» тоже было не пусто. Там был установлен «белый генератор», который мы одолжили у Шамиля на время проведения акции. По причине небольших габаритов, мощность у него была довольно посредственная, но её вполне хватало, чтобы намертво заглушить все радиостанции в радиусе двух километров. Генератор питался от бортовой сети, пульт был выведен в салон. Поскольку все люди Казбека во время акции будут заняты, мне предоставлялось почётное право управлять этой замечательной машинкой.
Мовсара с нами не было. По первоначальному замыслу он был главной действующей фигурой в готовящемся спектакле, но тут вмешался случай – к нам в руки попали «следаки»... Пришлось на ходу менять планы. Мовсар, конечно, главная фигура, но в данном случае «следаки» важнее. А пересекаться им ни в коем случае нельзя. Во-первых, мальчишка может сгоряча пристрелить их и испортит нам всю задумку. Во-вторых, что гораздо страшнее, может пообщаться с ними и кое-что понять. Так что рекламировать «амира» будем без его непосредственного участия...
В десять минут шестого старший группы сопровождения, выделенной для эскорта ожидавшихся журналистов, доложил по рации: прибыли. «Шестёрка», пятеро. Трое – съёмочная группа, проводник, три камеры. С ними один свидетель из Тхан-Юрта, дед. Стоим за Заканом, у зернотока, ждём команды на выдвижение.
Три камеры – что-то многовато. Видимо, два оператора и Руслан прихватил свою. Внял моему совету. То, что один свидетель, понятно: для второго, по всей видимости, места в машине не хватило. Хорошо. Мне – плюс. Я, честно говоря, как пять пробило, стал сомневаться, что они вообще приедут...
Самашки – замечательное село. Чем таким замечательное? Тем, что его во всём мире заметили. Когда-то это было богатое село, довольно престижное место для проживания. Здесь были консервный завод, несколько школ, ясли и железнодорожный вокзал. Консервный завод, продукция которого распространялась по всему бывшему Союзу, предоставлял рабочие места сельчанам, а школы растили новое поколение будущих моджахедов. Тогда, конечно, никто и не предполагал, что они станут моджахедами.
В апреле 1995 года федералы брали Самашки штурмом, а наши оказали им нешуточное сопротивление. Федералы разозлились и разрушили едва ли не полсела, убили очень много мирного народу. До того там зверствовали, что по этим фактам приезжала комиссия международного комитета и проводила скрупулёзное расследование. Так это село и вошло в историю под именем «второй Хатыни»15.
Но нас в Самашках привлекала не историческая значимость этого места и даже не знаменитый лесной массив, в котором можно с успехом спрятать мотострелковую бригаду со всей техникой. Здесь расположена телевизионная станция, мощности которой вполне хватает, чтобы вещать на всю республику и прилегающие к ней районы соседей.
Наша задача была простой: захватить станцию, выйти в прямой эфир и показать всей республике и входящим в зону вещания соседям свои собственные «вечерние новости». Сценарий я составил (а потом и поправил, с учётом внезапно изменившихся обстоятельств), текст для Казбека написал. Репетировали, получалось, укладываемся в девять минут. Теперь, с учётом пленных, плюс ещё две. Итого одиннадцать. Вполне нормально, всё успеваем: и покрасоваться как следует, и два раза уйти, пока не подтянулись «вертушки» федералов.
По сценарию, в первоначальном виде всё было торжественно и чинно, от начала и до конца. А в конечном варианте – с пленными, концовка намеренно скомкана. На нас «нападёт» огромный отряд федералов, и мы вынуждены будем прервать вещание, чтобы вступить в героическую схватку. Это для того, чтобы пленные сказали только то, что надо, и не успели сболтнуть лишнее. А болтать они будут легко и непринуждённо. В этом нас заверил приглашённый Казбеком психиатр из расположенного в двух километрах севернее Закан-Юрта дурдома. Он приготовил психотропный препарат, который развяжет языки и пленным, и предателям, но при этом они будут выглядеть вполне нормально и отвечать адекватно. Главное – никаких абстракций, только простые вопросы, ответы на которые легко «достать» из левого полушария.
Проверить действие препарата времени не было: предателей взяли к вечеру, пленных – двумя часами позднее. А врач сказал, что «выход» длится долго, в зависимости от особенностей организма – от нескольких часов до полных суток. Но Казбек этому врачу доверял, потому что был с ним хорошо знаком.
Расклад сил по состоянию на семнадцать часов шестого сентября был по всем пунктам в нашу пользу. Хилой комендатурой, бойцы которой только себя в состоянии охранять и нос боятся высунуть за ворота, займутся два десятка моджахедов Казбека. Штурмовать там никого не надо, сиди себе и постреливай с заранее подготовленных в тактически выгодных местах позиций – чтобы эти «чайники» в буквальном смысле за ворота не вылезали, а думали, как спасти свою шкуру. Реальное сопротивление могла оказать местная милиция. Но из местной милиции в селе оставались дежурный по территориальному отделению, его помощник и двое охранников телестанции, из числа сотрудников того же отделения. Остальных ментов из Самашек, Закана и ещё ряда соседних сёл мы за ненадобностью отправили в Серноводск. То есть, если даже они вовремя получат сигнал, что практически исключено, – рации мы заглушим, а телевизор в это время смотреть им будет просто некогда!
Что, странно звучит? Не надо удивлённо хмурить брови, сейчас всё объясню.
Накануне мы сдали противной стороне кое-какие арабские дела. А именно наркодилерскую сеть, головной офис которой располагается в Серноводске. Сдали красиво и изящно, даже не через вторые, а через третьи руки. Я сам сочинял эту схему и могу дать гарантию, что никому и в голову не придёт «бросить концы» на Шамиля. А нам от этого дела прямо выходит двойная выгода.
Я вообще всегда стараюсь провернуть любую операцию так, чтобы не просто пробить основную линию, но и получить при этом максимально возможную пользу от любых «побочных эффектов». В данном случае мы не только наносим удар по экономике арабов, но и отвлекаем основные силы противника, оставляя район проведения акции практически без защиты.
Сегодня в семь часов вечера в Серноводске будет проводиться крупномасштабная полицейская операция с участием грозненской «безопасности» и всех окрестных ментов. Все данные у них на руках, если не завалят дело, должны взять как минимум пару десятков дилеров и самого Ризвана Магомадова, который рулит всей арабской сетью.
