Андрей Таманцев - Погоня за призраком
— Что это за гадость? — покосился на меня Артист, сидевший за рулем прокатных «Жигулей».
— Спецсредство. Сейчас увидишь.
Кожа лица начала гореть, будто ее натерли битым кирпичом, — реакция на мазь началась. Буквально через пять минут меня было не узнать: толстые обвислые щеки, сизый нос, узкие щелочки глаз, двойной подбородок — в общем, типичный, неделями не просыхающий от водки «колдырь».
Док глянул на меня и присвистнул:
— Ну ты даешь!
— Это не я, это ФСБ.
— Дай-ка взглянуть.
Я протянул Доку тюбик, он начал его внимательно разглядывать. На тюбике, конечно, не было никаких надписей.
— Ну, я тебя понял, Пастух. Мазь вызывает мгновенную аллергическую реакцию, от которой опухаешь до неузнаваемости. Что-то типа отека Квинки. Теперь только подходящий прикид — и можно страдальца хоть на паперть пускать! От ментов прячешься?
— Прячусь, прячусь, — пробормотал я, глядя на себя в зеркало. — Док прав: в таком виде меня даже родная мама не узнает.
После ЧП, случившегося в Зеленом театре, на всех дорогах чуть ли не через километр стояли усиленные милицейские наряды — стражи порядка щеголяли в бронежилетах, с автоматами. Нас останавливали раз пять, и каждый раз обходилось. Милиционеры бросали взгляды на планшетку, в которой у них была распечатка фоторобота, на меня, снова на распечатку — и этого было достаточно — ведь ничего общего... Ничего!
Что касается изменения лица, то специалисты из ФСБ свое дело туго знают! Через пару часов, когда мы уже будем на месте, опухоль спадет, и я снова стану Сергеем Пастуховым, бывшим капитаном спецназа, отправившимся спасать своих друзей. Я почему-то был уверен, что они живы. Есть у нас святое правило, которое мы соблюдаем всегда и неукоснительно — не верить в смерть товарища до последнего!
3
Саша с кейсом в руке выбрался из машины на площади трех вокзалов, неторопливо двинулся к Ленинградскому. Перед тем как спуститься вниз, в зал автоматических камер хранения, он глянул на часы. Было без четверти двенадцать.
Саша уверенно прошел вдоль длинного ряда ячеек, остановился около одной из них, открытой, сунул кейс внутрь, быстро набрал шифр, сунул жетон и щелкнул дверцу. Подергал ее несколько раз, убеждаясь, что она закрыта, и двинулся к выходу.
На ходу достал из кармана сотовый телефон, набрал номер и бросил в трубку:
— Три, шесть, восемь.
Проделав все это, Саша сел в машину и уехал, не заметив, что всего в трех метрах от того места, где только что стоял он сам, был припаркован стального цвета старенький «мерседес». В «мерседесе» сидели двое: Вэн и его боец, длинный худой парень со впалыми щеками по кличке Хорек.
— Ну че, слыхал? — спросил Вэн.
— Слыхал, — кивнул Хорек.
— Все, иди. В твоем распоряжении три минуты.
— А если не успею?
— Успеешь, — усмехнулся Вэн. — У меня все успевают.
Парень выбрался из машины и торопливо зашагал к вокзалу. Вэн смотрел ему вслед. Около дверей Хорька перехватил милицейский наряд. Сержант козырнул ему, Хорек полез в карман, достал паспорт. Сержант быстро пролистал паспорт, кивнул, вернул его Хорьку и снова козырнул на прощание. Хорек скрылся в дверях вокзала...
Он прошел вдоль ряда ячеек и остановился перед камерой с номером «368». Несколько раз оглянулся по сторонам, набрал шифр, сунул жетон в щель. Дверца щелкнула. Хорек схватил кейс и чуть ли не бегом направился к выходу.
Когда он вернулся к «мерседесу», то с удивлением обнаружил, что Вэна в ней нет. Хорек помялся несколько мгновений перед дверцей, потом дернул ее на себя. Дверь оказалась открыта. Хорек юркнул в машину, облегченно вздохнул — на сиденье Вэна лежала его кожаная куртка. «Куда он делся-то?» Парень еще раз оглянулся по сторонам, попробовал открыть кейс. Замки кейса были закрыты. Хорек кашлянул, быстро сунул руку сначала в один карман куртки Вэна, потом в другой, третий. Ага, вот они, маленькие красивые ключики от кейса. Хорек еще раз оглянулся, помедлил несколько мгновений, потом вставил ключики в замки...
Вэн стоял у столов с книгами рядом с входом в метро и листал какой-то детектив. Неожиданно метрах в сорока от него, на автостоянке, грохнул взрыв, и тут же к небу взметнулись языки пламени вперемешку с клубами черного дыма. Истошно завыли, запиликали сигнализации на машинах.
— Ни хрена себе! Опять нувориша рванули! — сказал кто-то рядом с Вэном. Вэн скосил взгляд. Это был безусый парнишка с сумкой из кожзаменителя на плече.
— Нет, это просто любопытный дурак подорвался, — сказал Вэн, положил книгу на стол и пошел прочь.
4. ПАСТУХОВ
Благодаря моей выразительной внешности и фээсбэшным корочкам нам удалось миновать посты ГИБДД безо всяких затруднений. За городом дорога пошла в горы. Здесь уже не было ни ментов, ни власти.
Мы съехали на грунтовку, проехали еще километров восемь и поняли, что дальше наша битая прокатная машина просто не пойдет. Мы достали из нее свое оружие, снаряжение, потом затолкали в овраг, в кусты, закидали сверху ветками, чтобы не бросалась в глаза.
Все, операция началась. До точки, обозначенной Боцманом, по карте осталось километров восемь. Называлось это местечко Веселый Хутор. Конечно, всегда нужно делать поправку на то, что за сутки натренированный человек даже по горам может переместиться километров на тридцать — сорок. Радиус тридцать — сорок — это круто, оставалось только надеяться, что, если ребята живы, они непременно дадут о себе знать.
— Артист, Док, есть еще порох в пороховницах? Как насчет марш-броска до Веселого Хутора?
— С таким опухшим командиром хоть до канадской границы побегу, — пошутил Артист.
— Вот и отлично! В затылок! Бегом марш!
И мы побежали, как в старые добрые времена, ритмично, сдержанно, без рывков, чтобы сил хватило надолго: на сутки, надвое, на трое... Когда бежишь, словно не замечаешь этого. Ты не бежишь, ты находишься в состоянии абсолютного покоя, а потому не тратишь никакой энергии и можешь бежать вечно. Бежать для тебя становится так же естественно, как слать... Что-то типа медитации, которую я иногда произвожу для себя, когда начинаю чувствовать усталость. Моего курортного соседа Ивлева бы сюда посмотреть на наши физические упражнения! Ладно, пускай жизнерадостный толстячок остается в счастливом неведении насчет моего здоровья.
5
Перед тем как войти в подъезд, Саша оглянулся. Двор был погружен в темноту. Камера над входной дверью горела крохотным красным огоньком.
«М-да, и это правильно — безопасность превыше всего», — подумал Саша и вошел в подъезд.
— Добрый вечер, Александр Гордеич, — поздоровался с ним охранник на вахте.
— Добрый вечер, — приветливо улыбнулся ему Саша. У него был принцип: с так называемым обслуживающим персоналом быть всегда вежливым и корректным. Сам недавно из грязи в князи. Его дядя Антон Владленович позвал племянника в Москву только тогда, когда он после окончания Академии КГБ оттарабанил целую десятку советником в посольстве в одной из жарких африканских стран. Раньше-то никак, даже с его связями, не мог. Зато потом прямо из Африки вызвал его к себе, наобещал горы золотые, сказал, что его ждут славные дела. В общем, дела действительно шли очень неплохо. И то, что у него теперь шикарная квартира в самом центре, и неплохая машина, и что он может позволить себе не считать деньги — за это, конечно, если кому и сказать спасибо — только дяде. Хотя все равно пока что ему достаются «крохи» с барского стола, сам-то Антон Владленович ворочает миллионами, самыми настоящими «живыми» миллионами долларов...
За операцию, которую Саша сегодня провел, дядя обещал отвалить ему двести пятьдесят кусков. Операция как операция, ничего особенного. Любой слушатель академии умеет устраивать такие аттракционы с «фейерверком». Саша своими ушами слышал, как рвануло у трех вокзалов. Сейчас ФСБ, как водится, спишет происшествие на чеченских боевиков, следствие пойдет по ложному следу. Иногда деловым людям выгодно, когда у государства есть официальный враг. Всегда можно под него сработать...
Лифт приехал на восьмой этаж, где жил Саша. Он вышел из лифта, подошел к подъездному окну и глянул вниз, на вечернюю Москву. Нет, все-таки здесь красивей, чем в Африке.
«Не нужен нам берег турецкий, и Африка нам не нужна», — пропел Саша фальшиво, вставляя ключ в замок. На дядины деньги он купит себе отличную дачу в ближайшем Подмосковье. Пора уже слегка расслабиться, не все же ему воевать с «невидимым противником»!
Саша отпер дверь, включил свет в прихожей. Скинул туфли, прошел в комнату. Услышав сзади шорох, резко обернулся и в следующее мгновение оказался лежащим на полу с заломленной рукой.
— Ну что, Сашок, нюх потерял? — раздался над левым ухом холодный голос Вэна.
6. ПАСТУХОВ
Расстояние в восемь километров мы с Артистом и Доком преодолели за час с небольшим. Неплохой результат, если учесть, что горы здесь довольно крутые.
