Михаил Серегин - Лютая мораль
– Три месяца назад. – Девушка подняла на сыщика глаза и нестерпимо пристально стала глядеть ему в лицо – предыдущие фразы она произносила, потупив взор. – Клянусь, когда я в первый раз поцеловала его, то думала вовсе не о близости с ним. Меня не пожирала страсть и все такое прочее… Мне казалось, что нет способа лучше отомстить Таксисту. Я уже тогда хотела избавиться от него. Да, со стороны кажется, что жены и любовницы таких вот мафиози счастливы, но это далеко не так. Я соблазнилась райской жизнью, но спустя два месяца поняла, в какое дерьмо вляпалась!
– И от отчаяния и ненависти завела роман, – продолжил за нее Китаец.
Глаза Юли лукаво сузились, потом она чуть подалась вперед – так, что коснулась ртом губ Танина. Какую-то секунду она медлила, решая, продолжить поцелуй или оторвать губы, – ждала инициативы от Китайца. Но он, словно назло ей, сохранял статус-кво. Поцелуй умер, не успев родиться. Девушка отвернулась и даже немного отстранилась. Ее лицо передернуло от досады и возмущения.
– Боишься? – с вызовом спросила она. – Его, Таксиста?
– Себя, – невозмутимо ответил детектив, – мне нужно сохранять трезвость.
– Ты такой влюбчивый? – насмешливо усмехнулась Юля.
– Еще какой! – пошутил Китаец. – Итак, ты подружилась с телохранителем…
– Подружилась – это слабо сказано, – хихикнула она, – мы вдвоем потешались над Таксистом. Наша взаимная жадность объяснялась обидой на Таксиста. Он всех унижал и презирал. Конечно, такие, как Диман или Славик, не способны унывать по поводу того, что их человеческое достоинство кто-то превращает в промокашку, но такой, как… – она осеклась, – в общем, все это далеко зашло. И однажды наш деспот обо всем узнал. Мы сначала не поняли, что произошло… А потом мой телохранитель пропал, – Юлин голос слезливо дрогнул, – а Таксист устроил мне настоящую Варфоломеевскую ночь. Но мне кажется, что в душе он был рад…
– Тому, что ты изменила ему? – недоверчиво спросил Танин.
– Да, – с загадочно-торжествующим видом сказала Юля, – понимаешь, человек, которого снедает обида и ненависть, каждый плохой и неблагодарный поступок ближнего рассматривает как повод еще раз убедиться в том, насколько он прав в своей мизантропии. В глубине души он ловит от всего этого извращенный кайф.
– Ты не обделена психологическим чутьем, – улыбнулся Китаец.
– Еще бы! Моя психология идет от самой жизни. Просто надо уметь наблюдать и делать выводы, – гордо посмотрела на Китайца девушка.
– А как ты думаешь, что случилось с твоим горе-шпионом?
– Слышала, что его грохнули, а перед этим пытали. Это по плечу Таксисту, – язвительно усмехнулась она, – но это еще не все. Мой, как ты выразился, горе-шпион рассказал мне кое-что о самом Таксисте.
Танин весь обратился в слух.
– Да, представь себе, откровенничал со мной… И я узнала, откуда это дурацкое прозвище. Таксист ведь и вправду раньше был таксистом, пока не стал отморозком. Снюхался с какими-то преступными элементами и затеял все эту канитель. – Юля с измученным видом взглянула на партнера. – Слушай, давай сядем и выпьем.
Китаец довольно улыбнулся. Они сели за столик, где их уже ожидали виски и пицца.
– Фу, – критическим взором рассматривая это итало-американское кушанье, поморщилась Юля.
– Больше в меню ничего нет. Хорошо, хоть виски нашлось.
Девушка взяла рюмку и поднесла ее к носу.
– Думаешь, ненастоящее? – усмехнулся Танин.
– Да нет, вроде не левое, – удовлетворенно сказала Юля.
Они выпили. Виски приятно обожгло горло.
– Ты разбираешься в напитках, – качнул головой Владимир.
– У меня были хорошие учителя, – многозначительно улыбнулась девушка.
– Что этот твой телохранитель тебе еще рассказывал?
– Рассказывал, что Таксисту не очень по жизни везло, а вот его брату… Брат его стал большим человеком, богатым, уважаемым человеком, хотя, по словам моего Никиты, тоже порядочное дерьмо. Если изнутри посмотреть, – хихикнула Юля.
– Так твоего парня Никитой звали?
– Ага, звали. – Девушка меланхолично смотрела в тарелку с пиццей. – Давай еще виски закажем?
Китаец пожал плечами и позвал официанта. Тот немедленно принес выпивку.
– Таксист страшно зол на своего брата. Он задумал ему отомстить. Не знаю, привел ли он в исполнение свой план мести или нет, – Юля беззаботно пожала плечами, – но нервы он ему потрепать хотел, а то и вовсе…
Она надула щеки и издала звук, похожий на тот, с которым лопается воздушный шарик.
– Родной брат?
– Наверное, – снова передернула плечами Юля и взялась за рюмку.
Китаец тоже потянулся к виски. Они чокнулись и выпили.
– Б-р-р, – поморщилась Юля, беря дольку лимона.
– А как фамилия Таксиста?
– А черт его знает! По фамилии его никто не называл, – ехидно усмехнулась девушка. – Знаю только, что брат его руководил якобы какой-то фирмой или что-то в этом роде. Никита еще говорил, что поначалу Таксист хотел разорить своего родственничка, а потом…
Юля выразительно заморгала своими большими карими глазами.
– Понятно. – Танин предложил даме сигарету и закурил сам. – Слушай, а такого солидного дядечку, похожего на Клинтона, ты не видела с Таксистом?
– Не знаю, – неловко улыбнулась девушка, – у него много дядечек бывает.
– На серебристой «ДЭУ-Нексии» ездит, Леонидом Сергеевичем зовут? – уточнил Китаец.
– Нет, не знаю, – пожала плечами Юля.
– Ну ладно, спасибо, – улыбнулся Владимир.
– Да не за что!
Покончив с выпивкой, Танин отвез Юлю на квартиру к ее подруге, а сам вернулся домой. Никто не поджидал его возле подъезда, что показалось ему немного странным, но он не придал этому большого значения. Видно, братки взяли тайм-аут. Он беспрепятственно вошел в свою квартиру, разделся и, приняв душ, лег в постель.
Глава 12
В прихожей истерически надрывался звонок. Танин сделал глубокий вдох, открыл глаза и, прищурившись от яркого света, бьющего через незашторенные окна, посмотрел на часы. Начало девятого. В такую рань ходят либо по делу, либо… Он не стал ломать голову, а, накинув халат, прошел в прихожую.
– Милиция, – ответили на его вопрос из-за двери.
Отперев дверь, он открыл ее на длину цепочки. На голове моложавого брюнета лет тридцати восьми была надета форменная фуражка. Серо-голубая рубашка с короткими рукавами ладно сидела на его крепком торсе. Брюнет достал из кармана сорочки краснокожее удостоверение и, раскрыв, показал Китайцу.
– Танин Владимир Алексеевич? – поинтересовался брюнет.
– Он самый, – кивнул Китаец, – чем могу, как говорится?
– У меня для вас повестка, – сказал мент.
Сыщик понял, что так просто от него не отстанут. Он прикрыл дверь, снял цепочку и, снова открыв дверь, пригласил брюнета в прихожую.
– У вас что, людей не хватает? – спросил Китаец.
– Понял ваш намек, – дружелюбно улыбнулся мент. – Вы хотите сказать, что негоже капитану уголовного розыска разносить повестки? Дело в том, что я хотел, по возможности, ускорить расследование… Если вы согласитесь ответить на несколько моих вопросов… Предупреждаю, вы вправе отказаться.
– Я знаю свои права, – кивнул Танин. – Проходите, раз уж пришли.
Он пригласил капитана на кухню и принялся готовить какао.
Из последующей беседы выяснилось, что капитан Скамейкин, который вел себя на удивление корректно, занимается расследованием инцидента в офисе Замятина. Его интересовало, что привело туда Танина, как вели себя ворвавшиеся в кабинет преступники, чего они требовали от хозяина кабинета – и тому подобное. Китаец пошел Скамейкину навстречу и ответил на все его вопросы.
– Хотите какао? – предложил ему Владимир.
Мент подозрительно покосился на котелок, обросший с внутренней стороны толстым слоем пенок и, поблагодарив, отказался.
– Как хотите, – пожал плечами Танин, наливая дымящийся напиток в пиалу. – Кстати, не могли бы вы тоже кое в чем мне помочь?
Скамейкин поднял на него вопросительный взгляд.
– Вам удалось выяснить имена нападавших?
– Нет, – лаконично ответил капитан.
Теперь настала очередь Китайца недоверчиво смотреть на него.
– Не хотите говорить – не нужно. – Владимир сделал глоток какао.
– Можете мне не верить, – поднялся капитан, – но они оба сбежали.
– Вот так запросто?
– У одного было прострелено брюхо, у другого – кровоизлияние в брюшную полость, – словно оправдываясь, произнес Скамейкин. – Пришлось поместить их в больницу. С охраной всё решилось только через несколько часов. Когда ребята заявились в больницу, наших подопечных там уже не было. Вот такие дела, Владимир Алексеевич.
– Да, тоска, – искренне посочувствовал Китаец.
– Можете меня не провожать. – Скамейкин направился к выходу.
– А как же повестка, товарищ капитан? – окликнул его Танин.
– А-а, – тот обреченно махнул рукой и вышел в прихожую.
Танин вышел за ним, чтобы запереть дверь.
