Анатолий Сарычев - Ядовитая вода
Вы имеете реальный шанс погрузиться на глубину здоровым человеком, а вынырнуть парализованным на всю жизнь калекой, так как в боевых условиях ни барокамеры, ни специальные средства нам не предоставят. Как вы прекрасно знаете, в боевых условиях вас никто раненного, а тем более парализованного выносить не будет, а просто прирежут и утопят, чтобы не оставлять лишних следов.
На спецназовца было страшно смотреть. Его лицо покрылось пятнами, он еле сдерживался, чтобы не заорать от страха. Пересилив себя, он помотал головой, подойдя к Роману, с чувством пожал ему руку.
– Хотя, если я узнаю, что ты мне тюльку прогнал, тебе не жить! – со злобой сказал он, и его лицо опять стало наливаться кровью.
– Извини, парень! Я профессионал и не могу брать на себя ответственность за твою жизнь. Пустить тебя под воду это даже не сыграть с тобой в русскую рулетку, а хладнокровно убить тебя.
Роман намеренно сгущал краски. То, что он говорил, действительно имело место на больших глубинах. Хотя можно ли пускать настолько израненного человека под воду? Он знал точно, что нельзя!
Как Торопов понял из разговора с Антеем, подготовка группы боевых пловцов совершенно не входила в его задачу внедрения. Роман слишком хорошо знал, что может натворить даже один боевой пловец, если ему дать взрывчатку, соответствующее оборудование и хорошо подготовить.
Итог его эмоционального выступления: семеро курсантов, кинув на пол вещи, заспешили в казарму собираться домой.
Скандал разразился через час.
Рыжий, брызгая слюной на два метра вокруг себя, будто верблюд, кричал на Романа с такой силой, что в окнах кабинета дрожали стекла:
– Я этих людей два месяца собирал. Тренировал, лечил, а сейчас они пришли и сказали, что отказываются от задания! Сколько денег впустую потрачено!
– Сколько вам посулили за выполнение операции? – совершенно спокойно спросил Роман, без разрешения закуривая в кабинете.
– Какое твое дело? – чуть заикаясь от такой наглости, шепотом спросил Рыжий.
Его глаза сузились настолько, что стали похожи на лезвия бритвы, а сверкали наподобие ярко подсвечиваемых электрическим светом бриллиантов, выставленных на международном аукционе.
– Точная сумма меня не интересует, но наверняка в ней как минимум пять-шесть нулей.
– Да я тебя сгною! – взревел Рыжий, вскакивая из-за стола.
Бумаги полетели на пол, он в ярости дергал запертый ящик стола, пытаясь его открыть.
– Вы еще до конца не выслушали меня, а уже начали ругаться. Что с вами будет, если во время операции хоть один человек всплывет брюхом кверху? – задал провокационный вопрос Роман, стараясь урезонить Рыжего, который, похоже, совсем потерял контроль над собой.
– Да какое тебе дело до них! Пусть хоть все подохнут! – снова заорал Рыжий.
– Мне до них нет никакого дела, тут вы абсолютно правы! – повысил голос Торопов.
Это удивило Рыжего, который привык, что в этом кабинете кричать может только он.
Видя, что к его словам начинают прислушиваться, Роман спокойным тоном продолжил:
– Вы опять не дослушали меня и снова кричите. Я могу этого не говорить, но тогда пеняйте на себя, – снова попытался образумить он своего собеседника.
– Ты мне грозишь, тварь! Да я тебя заставлю лизать мою задницу!
– Это оскорбление будет стоить вам две тысячи долларов! А теперь слушай и запоминай, больше повторять не буду! – рявкнул во всю глотку Роман, специально в последней фразе перейдя на «ты».
Рыжий при упоминании о деньгах сразу успокоился.
Он сел за стол, подпер голову руками, приготовившись слушать Романа.
– Вы привлекли меня к этой работе как профессионала. Я не знаю, для чего я готовлю людей, в каком водоеме они будут работать: в пресной или морской воде, на какой глубине, какая там будет температура. Насколько я понимаю в военных операциях, вам необходима строгая секретность?
Рыжий молча кивнул.
– Вкложив такие деньги в аренду помещения, наняв людей, обеспечив безразличное отношение к вашей деятельности со стороны городских властей и специальных служб, вы наверняка отдаете себе отчет в том, что богатые инвесторы, чьи интересы вы представляете, кровно заинтересованы в выполнении поставленной перед вами задачи. Ошибка в выполнении задания принесет серьезные неприятности как вам, так и нам, непосредственным исполнителям акции. Если вы имеете шанс просто вернуть полученные за операцию деньги, то нас, обычных исполнителей, просто прирежут, а трупы растворят в серной кислоте.
Теперь представьте себе картину: группа идет на задание, и вдруг из-за плохого состояния здоровья один участник всплывает на поверхность. Хорошо, если водолаз сразу копыта отбросит и ничего не сможет рассказать, а если нет, и он начнет петь, как соловей? – громко спросил Роман.
Рыжий широко открывал рот, не в силах ничего сказать.
Подождав немного, Роман снова заговорил:
– Вся ваша задуманная операция раскрывается, и противники начинают дергать за ниточки, которые вам очень сложно будет оборвать.
Есть еще вариант. Как только первый водолаз всплывет, то остальную группу начинают глушить, как рыбу. Пара противотанковых гранат – и в вашей акватории не останется в живых ни одной лягушки, не говоря о водолазах. А существуют ведь специальные средства для борьбы с морскими диверсантами, начиная от глубинных бомб, автоматических ракетных установок и кончая специально обученными морскими животными: дельфинами, котиками, касатками.
– Этого я не учел, – задумчиво сказал Рыжий и потянулся к телефону.
Роман выжидательно смотрел на своего невольного слушателя, стоя посередине кабинета.
– Ты еще что-то хочешь добавить? – снова раздражаясь, начал повышать голос Рыжий, намекая, что Роману надо быстрее уходить из кабинета.
– Я обычно никому не позволяю безнаказанно оскорблять меня, но, учитывая ваше стрессовое состояние, готов получить материальную компенсацию и забыть об оскорблениях, – напомнил Роман и потер указательный палец о большой.
– Прошу прощения. Надеюсь это компенсирует мою несдержанность! – рявкнул Рыжий и кинул через стол пачку долларов.
– Большое спасибо! – чуть склонил голову Роман и направился к выходу из кабинета.
Глава 20
В казарме шел напряженный разговор.
Человек шесть курсантов столпились возле незнакомого охранника, одетого в камуфляж, и что-то живо обсуждали.
Мельник тоже был рядом. Увидев подошедшего Романа, он махнул рукой, приглашая присоединиться к группе.
– Сколько платят? – орал отчисленный спецназовец, подпрыгивая от нетерпения возле охранника.
– Пятьдесят баксов за ночь. Шея записывает всех желающих, – сквозь зубы отвечал охранник с высоты своего роста, покровительственно поглядывая на суетящихся курсантов, которых, похоже, не считал себе ровней.
Шеей называли звероподобного курсанта, ростом под метр девяносто. Из-за широченных плеч и головы, казалось, посаженной на самые плечи практически без шеи, он и получил свою кличку. Бывший борец, член сборной России по вольной борьбе, человек феноменального спокойствия. Казалось, ничто и никто не в состоянии вывести его из равновесия.
Только он один мог справиться с Романом на татами. Руки, толщиной с ногу Торопова, защищенные угловатыми перекатывающимися мышцами, казалось, были сделаны из железа. Ноги, как у свиньи, шутили бойцы, были короткими и толстыми, как туловище обычного человека, но тоже в броне мышц.
– Не поросенок, а секач, – невозмутимо парировал Шея, спокойно сидя на стуле, наподобие древнеегипетских, а скорее буддийских богов, широко расставив толстые ноги.
Лицо Шеи при этом смахивало на физиономию буддийского божка: узкие глаза, отвисшие щеки.
Перестав разговаривать, Шея улегся на койку, не изъявляя желания дискутировать, и закрыл глаза, ясно показывая всем, что заснул. Желающих разбудить Шею, несмотря на миролюбивый нрав, не находилось.
Как легенду, рассказывали случай, когда ударившему дубинкой охраннику Шея раздробил руку, просто сжав ее выше локтя двумя пальцами.
Сейчас лицо Шеи чем-то напоминало лик монгольского воина, каким его рисовали в эпоху социалистического реализма. Широкоскулое, с узкими глазами, оно никогда не выражало никаких эмоций: ни когда его били ногой в живот, что не приносило ожидаемого эффекта нападающему; ни когда его брали на болевой прием. Казалось, у этого человека напрочь отсутствовали нервы!
Здесь всем давали клички, и Роман уже заслужил почетное, как ему почему-то казалось, прозвище – Серый.
Скорее в честь того, что инструктор по защите и нападению без оружия должен быть таким же безжалостным, как и серый хищник.
– Можно тебя на минутку? – подошел Роман к Шее, лежавшему на койке.
– Привет, Серый! – открыл глаза Шея.
Быстро оглядевшись вокруг и видя, что все окружающие курсанты занимаются своими делами и никто не обращает на них внимания, Торопов присел на соседнюю койку.
