Сергей Зверев - Король на именинах
Василий не понимал, куда и к кому едет хозяин.
– Стой вот здесь! – выбрасывая окурок и выбираясь из машины, приказал Железовский.
Он перешел улицу. Как и в прошлый раз, две недели тому назад, возле бара был раскрыт лишь один зонт. За столиком сидело двое блатных. Они фильтровали публику и пропускали лишь нужных людей. Увидев Железовского, один вскочил. Правая рука скользнула в карман пиджака, левая оказалась впереди.
– Я к Карлу! – выдохнул Железовский.
– А Карл знает? – спросил блатной. Он узнал мужика, с которым прошлый раз законный разговаривал. – Погоди, мужик, – сказал он, – что ты прешь, как на буфет?
Железовский остановился в трех шагах от двери, за стеклом которой красовалась табличка «Закрыто». Блатной постучал в стекло, дверь приоткрылась. Он что-то сказал.
– Проходи.
Хозяин бара закрыл дверь. Карл поднялся навстречу, протянул руку первым.
– Сегодня не твой день. Я тебя через две недели ждал.
– Знаю. Я не бабки привез, – голос бизнесмена срывался.
– Что случилось? Наехали на тебя?
Уже по выражению лица Анатолия Железовского он догадался, что что-то стряслось, причем такое, из чего сам Железовский выпутаться не в состоянии. Он взял его за плечи, заставил сесть. Попросил хозяина бара подать водку.
Железовский выпил, закурил.
– Ну а теперь, не спеша, давай по порядку.
– Светку украли, внучку мою… Бабки требуют…
Карл посмотрел по сторонам, словно здесь, в маленьком баре, был тот, кто это мог сделать или, в крайнем случае, прояснить ситуацию. Но, кроме хозяина бара за стойкой, занятого пересчетом денег кассира в маленькой комнатке за его спиной, в помещении никого не было.
– …он позвонил с ее телефона, двести пятьдесят косарей требует!
– Хорошие бабки, – заметил Карл, вертя в пальцах сигарету. – Когда?
– Завтра. Я их должен собрать. Представляешь, где же я столько бабок так быстро соберу? Сегодня суббота, завтра воскресенье, все закрыто, все разъехались. Даже если я фирму решу продать, бабки так быстро никто не даст.
– Где это все было? Ты говори, – Карл взял бутылку и налил водки в узкий высокий стакан. Себе налил минералки.
– Она в театр пошла.
– С кем? – спросил Карл.
И тут лицо Железовского изменилось, странная улыбка исказила губы. Он сощурил глаза, сдвинул брови, под скулами забегали желваки, а пальцы сжались в огромные кулаки.
– Кажется, я знаю с кем – с тем парнем, который здесь сидел в черных очках.
Карл присвистнул:
– Не то ты говоришь, не то. – Но у самого при этом в груди стало пусто, как в комнате, из которой вынесли мебель и остались лишь стены с выгоревшими обоями и поцарапанным полом. – Не то ты говоришь, слышишь?
– С ним! Точно с ним!
– Откуда ты знаешь?
– Чувствую.
Карл хмыкнул, но не презрительно, а даже шутливо.
– Если бы с ним, то ты мог бы не волноваться. Николай бы ее в обиду не дал. – Карл посмотрел на хозяина бара и жестом показал, чтобы тот поднес телефон. – И кто же это наехать на тебя решил, вот что интересно. Даже у меня разрешения не спросил… Интересно…
Карл, даже не глядя на клавиатуру, большим пальцем очень ловко набрал номер, прижал трубку к уху. Железовский смотрел на вора в законе исподлобья, кулаки были сжаты так, что суставы побелели, и казалось, кожа на косточках вот-вот порвется.
– И как театр? – в трубку спокойно спросил Карл.
– …
– Что, хорошо пели итальянцы? И оркестр хорош? А с кем ты там был?
– …
– С девушкой? Понятно. А сейчас она где? – Карл улыбался, разговаривая по телефону, и эта улыбка немного успокоила Железовского.
Но уже через полминуты лицо Карла изменилось, даже щеки запали, скулы выступили вперед, а глаза заблестели зловеще.
– Давай-ка сюда, и побыстрее. Тут дед ее сидит, вот ему все и расскажешь. А я послушаю.
– Ну? – спросил Железовский, с надеждой глядя на законного.
– Похоже, правду ты говорил. С Николаем она в театре была, с крестником моим. Вот ведь как бывает: мы с тобой знакомы давно уже, друг друга знаем, а они совсем недавно увидели друг друга… – Карл говорил пространно, глядя на дверь.
Бунин появился за стеклом, а затем в баре. Он старался казаться спокойным, держа себя в руках.
– Познакомьтесь: это Анатолий Железовский, а это Николай Бунин, мой крестник, – еще раз напомнил Железовскому Карл о том, в каких отношениях он с молодым человеком.
Бунин рассказал все по порядку – о том, как они встретились, как подошла женщина, продающая программки, и вызвала Светлану из зала, о мужчине, который попросил вызвать внучку Железовского.
– Вот видишь, – выслушав Николая, сказал Карл, обращаясь к Железовскому. – Он пока тоже ничего не знает. А теперь ты еще раз расскажи, а я хочу понять, кто это такой смелый, что на тебя наехать решил? Уж не залетные какие, легких бабок срубить решили?
Николай Бунин заерзал, сцепил пальцы, затем сжал кулаки.
– Я разберусь, – сказал Карл так спокойно, словно дело выеденного яйца не стоит.
– Карл, – заглянув в глаза законному, произнес Железовский, – я ведь никогда у тебя ничего не просил, правда? – Карл кивнул. – А вот сейчас прошу. Мне больше некуда пойти, дай мне денег за Светку заплатить, я тебе их отдам. После выходных я магазин продам.
– У меня нет таких денег, – сказал Карл. – Своих денег нет, – через паузу добавил он.
Кассир в комнатке шуршал купюрами.
Бунин сидел, подперев голову кулаком, и смотрел на мобильник, лежащий перед ним. Черные очки были на глазах.
– Деньги, которые там, за стеной, не мои. Ты это, Толя, знаешь.
– Но ты же можешь? – с мольбой в голосе произнес бизнесмен. – У меня, кроме нее, никого нет. Мне ничего не надо. Дочь, жену, зятя я потерял, ты же знаешь, Карл. У меня только она осталась, больше ничего. Мы вдвоем, я и она, мы не можем друг без друга.
– Понимаю, понимаю… – Карл поглаживал лоб. – И если бы…
– Что?
– Думаю, с тобой чисто играть станут. Да я уверен, что они тебя кинуть решили, как ты дышишь. Вот и надумались тебе кислород перекрыть, чтобы ты дергаться начал. Этого они от тебя и добиваются. Я разберусь в этом деле. Завтра-послезавтра я разберусь и «выщемлю» этих… – Он задумался, затем щелкнул пальцами и сказал: – Отморозков.
– Завтра поздно будет. Я не могу рисковать, да и не хочу. Ты же знаешь, Карл, я слово сдержу, деньги отдам. Хоть и помню: «не верь, не бойся, не проси». Но есть еще и: «Мужик сказал, мужик ответит», – как заклинания, произнес Железовский.
– «Куклу» им подсунем, бумагу резаную.
– Нельзя. Скоро они поймут, если уже не поняли, что зря на меня наехали, и если хоть что наперекосяк пойдет… Я этого не переживу, Карл, и на твоей душе грех будет. Только настоящие бабки, я ее выкупить должен. Одна она…
– Я ехать должен. Дождись меня здесь, – сказал Карл, – ты мой номер хоть и знаешь, но пока не звони. Я сюда вернусь. И скорее всего с бабками.
Бунин смотрел на законного и не мог понять, чего ради Карл так старается. Любого другого законный уже выставил бы за дверь и даже не стал разговаривать. Ведь он уже сказал, что разберется, а если Карл что-нибудь говорил, то сто пудов, что он это выполнял.
Железовский налил себе еще водки, залпом выпил.
– Я буду ждать.
Карл кивнул.
На плечиках за спиной висел длинный черный плащ и кепка. Появился кассир и сказал:
– Цифра бьет.
– В кейс все «филки» переложи.
– А мне что делать? – спросил Бунин.
– Выйди со мной, а потом вернешься.
На улице Карл с безразличным видом сказал блатному под зонтиком:
– Я один к Монголу поеду, скажи пацанам, чтобы никто за мной не увязывался.
Карл сел за руль «Волги». Кейс с деньгами положил на заднее сиденье. Бунин присел рядом.
Карл если что-нибудь делал, то делал это красиво. Он легко, без напряжения играл на виолончели, артистично вытягивал «лопатники» из карманов заезжих командированных и бизнесменов, виртуозно водил машину.
– Смотри, чтобы дед горячки не порол.
– Карл, а откуда ты его знаешь?
– Деда Светки? Было дело, – сказал Карл, – отдыхали вместе. Тогда ты пешком под стол ходил.
– Далеко от Москвы отдыхали?
– Далековато, за три дня на поезде не доедешь.
По выражению лица законного Бунин догадался, дальше продолжать эту тему Карл не намерен и лучше вопросы не задавать. Карл явно что-то обдумывал, уж слишком он наморщил лоб и губы покусывал нервно. Даже скрывать свое волнение не пытался.
– Что, на девку запал? – вдруг спросил Карл.
– Хорошая девка, – уж чересчур равнодушно произнес Бунин.
– Я тебе говорил, на девок не западай, а то потом и знать не будешь, с какой стороны и кто беду накликал.
– Помню я твои уроки.
– Вот и присмотри за ее дедом, если ему позвонят, ты рядом будь. А теперь иди, я поехал.
Тем временем Железовский не усидел в баре, вышел к водителю.
– Ну, что узнали? – спросил Василий у хозяина.
Железовский пожал плечами. Он находился в странном оцепенении, словно бы замерз и никак не может оттаять.
