Михаил Нестеров - Черный беркут
– Стандартная ситуация, – ответил майор спецназа.
Куренков невесело усмехнулся.
– Вам легко говорить. А в нашем городе это вообще первый случай захвата заложников. Ну ладно бы там с целью выкупа, можно было бы как-то варьировать, собрать деньги, потянуть время и так далее.
– Это называется контактом. Здесь контакт практически отсутствует. Поэтому единственный вариант – штурм.
– Нет опытных людей с практикой за плечами, а вызывать спецбригаду из Москвы или из другого города поздно. Надо было с самого начала так поступить. Кавлис понял подтекст фразы: «...и снять с себя ответственность». Однако положение у подполковника ФСБ было тяжелое. И вообще тяжелое. Был еще вариант: привести сына Спорышева. В этом случае отец сам открыл бы дверь квартиры и оказался на достаточном расстоянии, чтобы произвести точный выстрел. Однако после неудачного выстрела последует другой – в заложника. Поэтому обычный штурм имеет некоторое преимущество перед штурмом при комбинации с ребенком, поскольку террорист будет держать заложника под прицелом, а палец – на спусковом крючке. Если на обычный штурм требовалось несколько секунд, включая фактор неожиданности и некоторую растерянность террориста, то второй вариант предполагал лишь короткое мгновение. Спорышев, несмотря на психические отклонения, должен понимать, что при передаче ему ребенка у силовых структур появляется реальный шанс взять его.
– Вы говорите об ответственности? – прямо спросил Куренкова майор. – Или в бригаде ОМОНа действительно нет опытных людей?
– И то и другое, – не скрывал подполковник. – Тренировки чуть ли не каждый день, отрабатываются различные ситуации, как вы сказали, стандартные. Лично я в этом случае доверил бы дело людям с практикой за плечами. Вас попросил бы.
Последняя фраза ничего не значила для обоих. Во всяком случае для Куренкова. Потому что он был ее автором и вложил в нее столько значения, сколько пожелал сам. Ею он завершал неприятный разговор об ответственности, отсутствии практики. Может, извинялся перед майором спецназа за откровенно пренебрежительный тон во время знакомства или прикрылся ею, поскольку произнес ее безучастным голосом, хотя был страшно возбужден.
Кавлис на несколько секунд задумался.
– Это действительно стандартная ситуация, я работал и в худших условиях.
Он снова замялся. По его лицу было видно, что в нем происходит внутренняя борьба. Разобраться в ней мог, пожалуй, только брат Николая, следователь Аксенов. Николай поймал его взгляд и покачал головой.
А секунды шли: и здесь, в Новограде, и в Таджикистане.
– Вот что, – обратился наконец Кавлис к Куренкову. – Вам нужно связаться с Управлением по борьбе с терроризмом и получить от директора приказ на освобождение заложников силами моего подразделения.
– Вы здесь с бригадой? – удивленно спросил Куренков.
– Будем говорить, с отрядом. Вместе со мной восемь человек, в данной ситуации больше и не требуется.
Подполковник засомневался. Кавлис поторопил его:
– Я назову вам прямой телефон директора Департамента «А». Все равно он в курсе сегодняшних событий. Вы ведь докладывали в Управление о случившемся?
– Каждые полчаса докладываю. И все же у меня сомнения насчет вас.
– Позвоните директору, и ваши сомнения исчезнут.
– Вы часто себя хвалите?
– При каждом удобном случае. – Кавлис посмотрел на Аксенова. – А тебе, Дима, придется заняться нашей отправкой. Сами, как ты понимаешь, мы уже не успеем. Заказывай девять билетов на самолет.
Директор Департамента «А» оказался на месте. Он внимательно выслушал Куренкова.
– Дайте мне Кавлиса.
Подполковник протянул Николаю телефон.
– Здравствуйте, Вадим Романович.
– Здравствуй, дорогой! – Голос Осоргина прозвучал любезно. – Развлекаешься? Сапрыкин – твоя инициатива? Мне уже доложили, а сам Сапрыкин объявлен в розыск. И ты тоже. Ну нигде их нет! А они оказываются вон где. – Директор говорил без пауз. Неожиданно он повысил голос: – Кончай самодеятельность, майор! Сколько человек ты набрал? Семь?
– Да, – ответил Кавлис. «Оперативно работает Осоргин, – подумал он, хотя про Ремеза и Печинина, конечно, не догадывается».
– Вот возглавляй их – и марш на базу!
– Слушаюсь, товарищ генерал-майор!
– Ты не шути, твою мать!
– Я вполне серьезно. Мы все обдумали, даже в прокуратуре Новограда знают о наших планах. Старший следователь прокуратуры Аксенов уже заказал билеты на самолет.
– Дай мне этого Аксенова. – Генерал не сомневался, что любой нужный ему человек должен немедленно отозваться.
– Вадим Романович, – тихо подсказал Николай брату. И многозначительно добавил: – Не подведи меня, Дима.
Аксенов с явным неудовольствием принял из рук брата телефон.
– Здравствуйте, Вадим Романович. Это Аксенов, старший следователь прокуратуры.
– Вы действительно заказали билеты на самолет для майора Кавлиса?
– Да.
– До Мурманска?
Аксенов, глядя на брата, покачал головой. Николай неотрывно смотрел на него, в темно-карих глазах мольба. Дмитрий, мысленно выматерив брата, решился.
– Так точно, – отчеканил он в трубку.
– М-м... – В трубке повисла недолгая пауза. Затем снова жесткий голос Осоргина: – Дайте мне Куренкова... Евгений Петрович, разрешаю вам провести операцию по освобождению заложников силами отряда майора Кавлиса. Люди опытные, все отмечены правительственными наградами.
Подполковник молчал. Правительственные награды для него ничего не значили. В данной ситуации – орден Сутулова, лучше не скажешь.
Осоргин, чувствуя настроение подчиненного, добавил:
– Майору Кавлису достаточно собственной самооценки и оценки своих товарищей. Ясно?
Вот это уже что-то конкретное.
– Понял вас, Вадим Романович.
– Очень хорошо. После проведения операции вы лично должны посадить Кавлиса и его группу на самолет и доложить мне.
– Слушаюсь.
– Удачи. – Директор положил трубку.
Кавлис попросил телефон и набрал номер.
– Алексей? Это я, Николай. Оставляй Костю заниматься бытовыми проблемами, сам бери остальных и срочно приезжай по адресу: Суворова, 36. Есть работа, заложники, приказ директора Департамента. Потом нас лично начальник регионального управления ФСБ доставит на борт самолета.
– Понял, – ответил Ремез после секундной паузы.
– Леша, не рисуйтесь, поймайте какой-нибудь фургон, «уазик» или... – Николай покосился на брата... – «ГАЗель». Подъедете, из машины не выходите. Я сам подойду. Все, жду. – Он передал телефон Куренкову. – Евгений Петрович, мне необходим план квартиры. Входная дверь металлическая или обычная?
* * *Куренков подозвал к себе начальника ОМОНа майора Сунгурова.
– Ну что, Игорь Васильевич, как и договорились, снабди майора всем необходимым. Его люди прибыли.
– Пойдемте, – Сунгуров пошел впереди Кавлиса. Черный берет эффектно заломлен на правую сторону, символика с российским флагом смотрит за спину, где на униформе в желтом обрамлении красуются четыре буквы – ОМОН. Он слегка повернул голову. – Так что, вы говорите, вам необходимо?
На этот вопрос Кавлис уже отвечал и Куренкову, и Сунгурову, однако спокойно повторил:
– Три наименования: бронежилеты, маски и пистолеты.
– Ах бронежилеты!.. – насмешливо воскликнул Сунгуров.
Кавлис не обратил внимания на реплику майора, однако помимо ноток уязвленного самолюбия, которое вполне закономерно владело сейчас командиром ОМОНа, в его голосе Николай различил некоторое облегчение. Это удивило Кавлиса.
– Да, бронежилеты, – подтвердил он. – Если меня убьют, некому будет спасать заложников. Это касается каждого, кто будет выполнять операцию по освобождению. В другой ситуации я попросил бы у вас бронированные щиты. Я слышал, у вас не так давно ограбили банк. Так вот, если бы охранники были надежно защищены, грабители никогда не пошли бы на ограбление. В этом весь смысл: в первую очередь надежно должен быть защищен охранник, а не кассир, к примеру.
– Читаете мораль или учите? – любезно осведомился Сунгуров.
– Отвечаю на собственные мысли. Теперь о масках. Здесь полно корреспондентов и тележурналистов, мне не хочется, чтобы лица моих бойцов были запечатлены видео– или фотокамерой. Если вы заметили, они находятся в машине и выйдут оттуда только в масках. У каждого из них есть семьи, родственники, близкие. Немного добавлю о себе. Сейчас за нами следуют объективы видеокамер, подполковник Куренков обяжет журналистов скрыть мое лицо на пленке ретушью. Кассеты из любительских камер будут изъяты. И последнее – пистолеты...
– Думаю, мы с вами подружимся, – перебил его Сунгуров. – В каком подразделении вы работаете, тоже секрет?
– Разумеется.
– А рации вам не нужны?
– Нет, обычно мы громко разговариваем и всегда слышим друг друга. Иногда кричим. Когда и это не помогает, кричим очень громко.
