Дэшил Хэммет - Стеклянный ключ
Увидев Неда, он отдернул руку и спросил:
— Как дела, Нед? — Его большое красивое лицо было румяно и спокойно.
— Бывает хуже, — сказал Нед, закрывая за собой дверь. Он сел на стул возле Мэдвига. — Как прошел обед у Генри?
В уголках глаз Мэдвига появились веселые морщинки.
— Бывает хуже.
Нед обрезал кончик сигары. Не поднимая головы, он взглянул на Мэдвига.
— Тейлор там был? — Его спокойный голос как-то не вязался с дрожащими руками.
— На обеде его не было. Почему ты спрашиваешь?
Нед вытянул ноги, откинулся поудобнее на стуле и небрежно махнул рукой, в которой держал сигару.
— Он мертв. Лежит в канаве, на улице, неподалеку отсюда.
— Вот как? — невозмутимо откликнулся Мэдвиг.
Нед наклонился вперед. На его худых щеках выступили желваки. Сигара, тонко хрустнув, переломилась в его пальцах.
— Ты понял, что я сказал? — спросил он раздраженно.
Мэдвиг неторопливо кивнул.
— Ну?
— Что ну?
— Его же убили.
— Ну и что? Ты что хочешь, чтобы я забился в истерике? — спросил Мэдвиг.
Нед выпрямился.
— Так вот — мне звонить в полицию?
Мэдвиг вскинул брови.
— А что — они не знают?
Нед в упор смотрел на Мэдвига.
— Когда я его увидел, вокруг не было ни души. Прежде чем что-то предпринять, я хотел поговорить с тобой. Значит, я могу сказать, что нашел его?
Мэдвиг опустил брови.
— А почему бы и нет? — сказал он безразлично.
Нед встал, сделал два шага к телефону, остановился и снова повернулся к Мэдвигу. Медленно, подчеркивая слова, он произнес:
— Шляпы его там не было.
— Она ему теперь не понадобится. — Мэдвиг нахмурился. — Ну и дурак же ты, Нед, черт тебя побери!
— Один из нас наверняка дурак — это точно, — сказал Нед и пошел к телефону.
V Убийство Тейлора ГенриНа Китайской улице обнаружен труп сына сенатора.
Вчера вечером в начале одиннадцатого на Китайской улице близ Памела-авеню был найден мертвым Тейлор Генри, 26 лет, сын сенатора Ральфа Бэнкрофта Генри. Предполагают, что он стал жертвой грабителей.
Следователь Уильям Дж. Хупс заявил, что смерть молодого Генри наступила в результате пролома черепа и сотрясения мозга, явившихся следствием удара затылком об угол тротуара, после того как он был сбит ударом в лоб, нанесенным дубинкой или иным тупым предметом.
Первым, очевидно, обнаружил труп Нед Бомонт, проживающий в доме № 914 по Рэндал-авеню, который тут же пошел в клуб «Бревенчатая хижина», находящийся за два квартала от места происшествия, чтобы позвонить об этом в полицию. Однако до того, как ему удалось связаться с управлением, тело нашел полицейский Майкл Смит, который и сообщил о происшествии.
Начальник полиции Фредерик М. Рейни немедленно отдал распоряжение о задержании всех подозрительных лиц в городе и заявил, что полиция найдет убийцу или убийц, чего бы это ни стоило.
Родственники Тейлора Генри показали, что он вышел из дому около половины десятого и…
Нед отложил газету, допил оставшийся в чашке кофе, поставил чашку с блюдцем на столик рядом с кроватью и откинулся на подушки. Лицо у него было бледное и утомленное. Он натянул одеяло до шеи, заложил руки за голову и мрачно уставился на гравюру в простенке между окнами спальни.
Полчаса Нед лежал неподвижно, шевелились только веки. Потом он снова взял газету и еще раз прочел статью. Чем дальше он читал, тем более недовольным становилось его лицо. Отложив газету, он поднялся с кровати, медленно и лениво накинул черно-коричневый с мелким узором халат поверх белой пижамы, облегающей его худое тело, всунув ноги в коричневые домашние туфли и, слегка покашливая, вышел в столовую.
Это была большая комната в старинном стиле, с высоким потолком, широкими окнами, с огромным зеркалом над камином и обитой красным плюшем мебелью. Вынув из шкатулки на столе сигару, он сел в огромное кресло. Ноги его покоились в квадратном пятне позднего утреннего солнца, а дым сигары, подплывая к солнечному лучу, внезапно становился густым и плотным. Нед нахмурился и, вынув сигару, стал покусывать ногти.
В дверь постучали. Он настороженно выпрямился.
— Войдите!
Вошел официант в белой куртке.
— А, это вы! — протянул Нед разочарованно и опять откинулся на красный плюш кресла.
Официант прошел в спальню, вышел оттуда с подносом грязной посуды и удалился. Нед швырнул окурок в камин и направился в ванную. Когда он вымылся, побрился и оделся, его походка обрела обычную живость, а лицо посвежело.
VIБыло около полудня, когда Нед Бомонт, пройдя восемь кварталов, подошел к бледно-серому многоквартирному дому на Линк-стрит. Нажав кнопку, он подождал, пока щелкнет дверной замок, вошел в вестибюль и поднялся лифтом на седьмой этаж.
Он позвонил в шестьсот одиннадцатую квартиру. Дверь тут же распахнулась. На пороге стояла миниатюрная девушка лет девятнадцати с темными сердитыми глазами и бледным сердитым лицом.
— Привет! — она улыбнулась и приветливо махнула рукой, как бы извиняясь. Голос у нее был тонкий и пронзительный. Она была в меховой шубке, без шляпы. Коротко остриженные блестящие волосы черным шлемом лежали на ее круглой головке. В ушах девушки поблескивали сердоликовые сережки. Она отступила назад, пропуская его в прихожую.
— А Берни уже встал? — спросил Нед, входя.
Ее лицо снова исказила злоба.
— Грязный ублюдок! — взвизгнула она.
Нед, не оборачиваясь, захлопнул за собой дверь.
Девушка подошла к нему, схватила его за руки и начала их трясти.
— Знаешь, что я сделала ради этого подонка? — кричала она. — Я ушла из дома! Да еще из какого дома! Ушла от матери, от отца, который считал меня непорочной девой Марией! Они предупреждали меня, что он мерзавец. Все мне это говорили и были правы, а я, дура, не слушала. Теперь-то я знаю, что он такое. Он… — дальше пошли визгливые непристойности.
Нед, не двигаясь с места, угрюмо слушал девушку. Глаза у него стали совершенно больные. Когда, запыхавшись, она на секунду умолкла, он спросил:
— Так что же он сделал?
— Сделал? Он сбежал от меня, чтоб… — Конец фразы был нецензурным.
Нед дернулся. Он заставил себя улыбнуться, но улыбка получилась какая-то вымученная.
— Он ничего не просил передать мне?
Девушка лязгнула зубами и приблизилась к нему вплотную. Глаза ее округлились.
— Он вам что-нибудь должен?
— Я выиграл… — Он кашлянул. — Вчера в четвертом заезде я выиграл три тысячи двести долларов.
Она презрительно засмеялась.
— Попробуйте получить их теперь! Вот! — она протянула к нему руки. На левом мизинце блестело кольцо из сердолика. — И вот, — она потрогала свои сердоликовые сережки, — вот все, что он мне оставил! Из всех моих драгоценностей! Да и то потому, что они были на мне.
— И когда же это случилось? — спросил Нед странным, чужим голосом.
— Вчера вечером, хотя обнаружила я это только утром. Но вы не думайте, этот сукин сын еще пожалеет, что встретился со мной! — Она засунула руки за корсаж и поднесла к лицу Неда три смятые бумажки. Он потянулся было за ними, но она отдернула руку и шагнула назад.
Нед пожевал губами и опустил руку.
— Вы читали сегодня в газете о Тейлоре Генри? — спросила она возбужденно.
— Да. — Хотя Нед ответил довольно спокойно, его грудь бурно вздымалась.
— Знаете, что это? — Она опять протянула ему мятые бумажки.
Нед отрицательно покачал головой. Глаза его сузились и заблестели.
— Это долговые расписки Тейлора Генри, — заявила она торжествующе. — На тысячу двести долларов.
Нед хотел было что-то сказать, но сдержался, а когда наконец заговорил, его голос звучал совершенно бесстрастно:
— Теперь, когда он мертв, они не стоят ни черта.
Она снова сунула бумажки за корсаж и совсем близко подошла к нему.
— Слушайте, — сказала она, — они никогда ни черта не стоили. Поэтому он и мертв.
— Это твоя догадка?
— Как хотите, так и считайте. Мне-то что. Но только я вам вот что скажу: Берни позвонил Тейлору в прошлую пятницу и сказал, что дает ему три дня сроку.
Нед пригладил ногтем усики.
— А ты это не со злости? — спросил он осторожно.
Она скорчила гримасу.
— Конечно, меня злость берет. Оттого я и собираюсь отнести их в полицию. Но если вы думаете, что я вру, вы последний идиот.
Неда не так легко было убедить.
— Где ты их взяла?
— В сейфе. — Она кивнула своей блестящей головкой в сторону комнаты.
— Когда он вчера смылся?
— Не знаю. Я пришла домой в половине десятого и ждала его почти всю ночь. Только к утру я заподозрила неладное. Начала шарить по квартире и увидела, что он забрал все деньги до последнего цента и все мои драгоценности, кроме тех, что были на мне.
