Антон Кротков - Африканский штрафбат
Да вот напасть: чем больше молодой лётчик проявлял усердия, стремясь доказать всем, что может летать не хуже своего прославленного предка, тем чаще совершал непростительные ошибки. В жёстких условиях службы в особой эскадрилье асов количество этих ошибок нарастало с невероятной быстротой. Каждый раз на разборе полётов, опростоволосившийся новичок виновато кивал головой в ответ на замечания раздражённых партнёров, и с плохо скрываемым страхом поглядывал на командира. А тот постепенно накалялся, терпение его заканчивалось. «Сколько можно возиться с этим увальнем! А может убрать его к чёртовой бабушке? – уже не в первый раз задавался вопросом командир, и всё больше склонялся к такому решению. – Да, из этого лейтенанта, видимо, не будет толка. Пусть с ним нянчатся в другом месте».
Командир группы гвардии майор Фёдор Быков готовил своих людей по совершенно лютой программе. У этого мастера имелись собственные взгляды на подготовку пилотов высшего уровня и соответствующие этим представлениям драконовские воспитательные приёмы, за которые ему часто доставалось от начальства. Например, Майор мог заставить чем-то провинившегося заслуженного офицера несколько часов подряд бегать кросс или отжиматься до изнеможения под крылом своего самолёта на глазах у всего аэродрома.
Как руководитель особой авиагруппы Быков нередко пренебрегал полётными предписаниями, трактуя их на собственное усмотрение. Чтобы научить своих лётчиков не боятся летать в тесном строю, он использовал метод, придуманный ещё в середине тридцатых годов легендарным Валерием Чкаловым: приказывал на старте перед взлётом связать законцовки крыльев соседних самолётов стальными тросами. Так они и открутили пилотаж, крепко стянутые между собой «верёвочками».
Несколько раз Быкова отстраняли от командования эскадрильей, понижали в должности, а он продолжал гнуть свою линию. Но в итоге неудобному комэску всё прощалось, ибо заменить его было просто некем. Его авиагруппа умела так провести пилотаж на глазах пожаловавших на авиабазу важных персон, что часто практически сразу после окончания «авиашоу» решался вопрос с подписанием контракта на поставку истребителей.
А главное, Майор Быков был известен всему миру своими рекордами скорости. Установление рекордов скорости – было одним из важных направлений пропаганды в СССР, делом престижа, демонстрацией военной мощи. Фактически шла непрекращающаяся «Битва за скорость» с главным вероятным противником по будущей войне, в которой были свои жертвы и свои герои. Американцы тоже постоянно обновляли мировые рекорды скорости и высоты. Как только в распоряжении ВВС США или британских королевских RAF2 появлялся хороший истребитель, они немедленно давали понять большевистской России и всему остальному миру, что отныне владеют верным средством для быстрого завоевания господства в воздухе. С 1945 по 1965 годы англосаксы 16 раз трубили на весь мир, что майор Ричард Джонсон на «Сейбре», сквадрон-лидер Невилл Дьюк на Hawker Hunter, подполковник Фрэнк Эверест на Super Sabre или кто-то ещё в очередной раз расширили представление человечества о предельной скорости полёта.
В Советском союзе отбить у главного конкурента очередной рекорд тоже поручалось самым лучшим лётчикам. Для этого готовились специальные модифицированные машины, с которых снималось всё лишнее для максимального облегчения. Ну а в случае успеха лётчики-рекордсмены обретали особый статус, почти как космонавты…
Так что, получив очередной нагоняй от начальства, майор спокойно продолжал свои «педагогические» эксперименты. Быстрота реакции – первостепенное качество для лётчика-истребителя, а для пилотажника особенно. У комэска имелись собственные профессиональные секреты воспитания у подчинённых нужной резвости. Бывало, что посреди стандартного тренировочного полёта он вдруг выходил на своем МиГе в лоб истребителю кого-нибудь из подчинённых, целенаправленно стараясь столкнуться с ним или опасно прижать к земле. Если атакованный таким манером лётчик успевал увернуться, он слышал после посадки скупую похвалу командира. Если же нет – то за мгновение до столкновения майор проскакивал мимо, матеря по радиосвязи не слишком ловкого подчинённого. Потом на земле комэск презрительно бросал провинившемуся офицеру, что сонной мухе не место в его команде, и если он в следующий раз снова позволит загнать себя в угол, то пусть лучше сам ищет себе более спокойное место службы, не дожидаясь пока его попросят из эскадрильи. Игорю уже не однажды приходилось слышать от командира нечто подобное в свой адрес.
Постепенно всем вокруг становилось понятно, что лейтенант просто не тянет. Раздутый миф быстро сдувался.
В конце концов, на прошлой неделе майор в разговоре один на один предупредил Игоря, что если он ещё раз допустит серьёзный промах, то пусть пеняет на себя.
Нефёдов решил, что если его спишут с лётной работы, то он уволиться из армии, и завербуется водителем на Север. Главное забраться подальше, в какой-нибудь медвежий угол, чтобы никто ничего не знал – ни о нём, ни о его знаменитом папаше.
Глава 3
Появление возле самолёта трёх разряженных девиц было совсем некстати. Пребывающему в подавленном настроении молодому лётчику пришлось отвечать на глупые вопросы неизвестно откуда свалившихся на его голову экскурсанток. Между тем, сейчас Игорю хотелось сквозь землю провалиться от позора, лишь бы только никого не видеть. Но сопровождающий девушек коренастый майор Остап Таранец из политотдела полка сразу представил его своим спутницам:
– Вот, рекомендую: перед вами можно сказать ярчайший представитель нового поколения наших офицеров – Игорь Нефёдов, потомственный лётчик! Только недавно окончил училище, но уже можно смело сказать: встал на крыло! Он хоть пока носит нагрудный знак лётчика третьего класса, но уже летает в одной связке с лучшими нашими асами! И вы сами только что это видели.
Поставленным голосом профессионального экскурсовода майор рассказывал своим прекрасным гостьям о части и о служащих здесь лётчиках. При этом он постоянно обращался к Нефёдову-м:
– Расскажите, лейтенант, Зиночке, Свете и Мариночке о своём самолёте. Поделитесь с девушками впечатлениями о недавнем полёте. Думаю, нашим прекрасным гостьям будет интересно получить информацию, так сказать из первых рук.
Две девицы с нескрываемым любопытством рассматривали молодого человека в кожаной лётной куртке. «А мальчик ничего» – шепнула одна из них на ушко подружке. Девушки стали хвалить лётчика за прекрасный пилотаж, а сами поглядывали друг на друга с шутливым выражением соперничества и чему-то смеялись. Он и вправду был хорош собой: коротко по-спортивному подстрижен, широкоплеч, строен и голубоглаз. Лишь третья – миниатюрная блондинка едва удостоила Нефёдова своим вниманием. Её больше занимала красочная эмблема особой эскадрильи на борту истребителя.
Впрочем, вскоре неулыбчивый вид молодого лётчика разочаровал вначале заинтересовавшихся им генеральских дочек. Они привыкли к совсем другому отношению со стороны молодых офицеров, и нашли «героя воздуха» слишком серьёзным. Барышням гораздо приятнее было общаться с обходительным майором, который умел развлечь гостей. Девицы с удовольствием воспользовались приглашением своего гида посидеть в кабине новейшего экспортного МИГ-21М. Придерживая рукой раздуваемый ветром подол своего платья, первая из них с помощью услужливого политрука стала осторожно подниматься по приставленной к самолёту высокой лестнице. В награду за галантность майор успел снизу увидеть кружевное нижнее бельё фигуристой дамочки. Вскоре он уже азартно флиртовал с сидящей в пилотском кресле брюнеткой, жадно вдыхая аромат её дорогих духов. Попутно раскрасневшийся от удовольствия политрук успевал украдкой бросать с высоты своего выгодного положения жадные взгляды на декольте её дожидающейся своей очереди приятельницы.
Третья девушка не стала ждать, когда наступит её очередь подняться в кабину истребителя. Прогуливаясь вокруг самолёта, она беспечно помахивала миниатюрной дамской сумочкой и слегка пританцовывала в стиле модного твиста под незаметную музыку. Её было наплевать, что про неё могут подумать окружающие.
Стройная, воздушная, длинноногая, в светло-голубом кримпленовом костюме и белых лаковых туфельках-лодочках блондинка походила на стюардессу, девушку из юношеских грёз.
Перехватив заинтересованный взгляд лётчика, она надменным жестом сняла модные солнечные очки а-ля Бриджит Бардо. Кажется, она только теперь его по-настоящему заметила. Девушка смерила парня насмешливым взглядом. Впрочем, ей понравились его светлые, очень выразительные глаза, открытый, немного стеснительный взгляд. Чистое, с правильными чертами лицо лётчика разбирающаяся в искусстве барышня даже нашла «иконописным».
