Владимир Гриньков - Министерство мокрых дел
– Прямо, – указал путь Илья. – До предпоследнего дома.
Я тронул машину с места. И увидел в зеркале заднего вида, как темно-зеленая машина потянулась следом за нами. Никакие они не покупатели.
* * *Вечером мы со Светланой возвратились в Москву. Темно-зеленая машина преследовала нас почти до Кольцевой дороги, а потом внезапно исчезла, как будто ее и не было.
Приехав домой, я позвонил Мартынову, рассказал о странной машине.
– Ты номер ее записал? – спросил Мартынов.
– Нет. Они ни разу не приближались.
– Жаль.
Подумал.
– Наверное, опасаться их не надо.
– Вы так думаете?
– Я почти уверен, Женя. Слишком демонстративно проделывают эти штучки. Хотели бы напакостить – не маячили бы.
– Пытаются запугать?
– Или просто на нервы действуют.
– Кому бы это могло понадобиться?
– А ты подумай.
Я подумал.
– Ласунский? – высказал предположение.
– Почему бы и нет?
– Ему-то что за радость?
– Они до сих пор считают, что ты можешь как-то быть причастен. И копают.
– Копают?
– Еще как. До меня тут слухи доходят.
– И что мне теперь делать?
– Ничего. Живи, как жил. В конце концов им это надоест. Или мы разыщем тех налетчиков.
– Смотрите нашу программу, – сказал я ему на прощание.
– Что за сюжет будет в ближайшем выпуске?
– Про ядерный удар по Америке. Мы показали этим проклятым янки, где раки зимуют.
* * *У мебельного салона я оказался случайно. Попал в пробку, чудом успел из нее выбраться, пока меня со всех сторон не облепили такие же несчастные, как я, переулками стал пробираться в нужную мне точку города и вдруг обнаружил, что выехал прямиком к мебельному салону. Тому самому, жихаревскому, в котором мы когда-то снимали один из своих сюжетов.
Светились витрины. Входили и выходили покупатели. Жизнь текла, будто ничего и не случилось. Я вышел из машины и направился в салон. Охранник на входе всмотрелся в мое лицо и улыбнулся. Узнал. Кажется, он не дежурил в день съемок.
– Привет! – сказал я ему. – Как жизнь?
– Зарплату платят, – усмехнулся он.
Для него все в порядке.
Я прошел в торговый зал. Все стояло на своих местах. Все по-прежнему. Как в тот день, когда я был здесь в последний раз.
Подошел менеджер, пожал мне руку. На лице дежурная улыбка, а в глазах вопрос.
– Случайно заехал, – сказал я. – По старой памяти, можно сказать, зашел.
– Да-да, – кивнул он.
Я видел, как он напряжен. Это не было связано с моим визитом. Кажется, в таком напряжении он пребывал все последнее время.
– Неприятности? – понимающе сказал я.
– Вы же сами знаете, – с готовностью ответил мой собеседник.
– Уже приезжали к вам?
– Кто?
– Из прокуратуры.
– И из прокуратуры…
И откуда-то еще, судя по всему, но он не договорил. А я не стал переспрашивать.
– Чего хотят? – спросил я.
– Не чего, а кого.
– Жихарева?
– Да.
Вздохнул и признался:
– Здорово нервы помотали.
– Вы-то тут при чем?
– Когда что-то случается, виноватыми оказываются все.
Махнул рукой куда-то в зал:
– Работы совсем никакой. Парализована.
– Покупатели-то есть.
– Это одна видимость. Без Жихарева здесь все остановилось.
– Когда вы видели его в последний раз?
– Он приезжал сюда накануне выходных. Как раз перед тем, как все произошло.
Перед налетом на банк, надо понимать.
– Как выглядел?
– В смысле? – переспросил менеджер, а в глазах плеснулась настороженность.
– Для меня было полной неожиданностью то, что случилось в банке. И я пытаюсь понять, предчувствовал ли Константин грядущие неприятности.
– Нет, – покачал головой в ответ. – По нему не скажешь. Все было как обычно.
– А «обычно» – это как?
– Все разговоры – только по делу. В разговоре он ровен. Я ему передал недельную сводку по продажам. Как обычно, я же сказал. Мы еще обсуждали дела на следующую неделю. Какие там неприятности? Никто и помыслить не мог. – Он говорил так, словно и сам поражался тому, что случилось чуть позднее.
– Я еще с его женой пошутил…
– С Ольгой?
– Почему с Ольгой? Ее Светланой звать.
– Да-да, конечно. Так он с ней заезжал?
– Да. Я ей кофе приготовил. Они потом, кажется, собирались в какой-то салон…
– В салон?
– Косметический. Хотя, между нами говоря, жене Константина Андреевича тот салон попросту не нужен.
– Женщине косметический салон не нужен только в двух случаях, – улыбнулся я. – Или когда косметолог все равно не в силах помочь, или когда женщина красоты неописуемой.
– Здесь второй случай.
– Неужели? – не сдержался я.
Я-то думал, что у Жихарева с Ольгой любовь потому, что его собственная жена… как бы сказать… ну, не совсем соответствует, что ли. Обычное дело, я таким историям уже и счет потерял. Почти все «новые русские» пришли к большим деньгам, уже имея жен, обретенных раньше, когда они оба были молоды и бедны. Деньги что-то сделали с этими ребятами. Наверное, собственная самооценка повысилась. Вроде бы жены им уже не соответствовали. И началась повальная замена спутниц жизни. Семьи «новых русских» по разводам, наверное, стоят на первом месте.
– Бедная Светлана, – пробормотал я.
Мой собеседник истолковал эти слова по-своему.
– Да, – кивнул согласно. – Ее сейчас трясут, как грушу.
– Кто?
– Все.
Опять он сказал во множественном числе. То, что прокурорские допросили жену Жихарева, – это понятно. Но кто же еще?
– Все – это кто? – уточнил я.
Мне надо было сначала заглянуть ему в глаза. И только потом спрашивать. Потому что в его взгляде я прочитал: не скажет. Есть граница, за которую он не переступит. Когда у человека начинаются неприятности, он старается соблюдать осторожность. Чтобы не навредить еще больше.
Менеджер пожал в ответ плечами, сказал неопределенно:
– Многие ведь интересуются.
Его отвлекли.
– Извините, – сказал он мне. – Дела.
– Да-да, конечно. До свидания.
Охранник мебельного салона стоял на улице, курил.
– Уже уезжаете? – спросил.
– Да. Тяжело работать?
– Почему? – приподнял он бровь.
– Мешают, наверное. То из прокуратуры гости, то…
– Это да, – признал он со вздохом. – Мы от них натерпелись. Наглые, гады. Ведут себя как хозяева.
– Кто? Работники прокуратуры?
– Не-е, эти строгие, но вежливые. Я про тех козлов.
– Про каких?
– Которые приезжали. Ну, «быки» эти.
– А кто они?
– «Быки», говорю же. Специально приехали, чтобы страху нагнать.
– А смысл?
– Весь смысл сейчас в деньгах, – веско сказал охранник. – За бабки свои они трясутся. Хозяин ведь с ними в доле.
– Хозяин – это Жихарев?
– Ну! А теперь вот он пропал, а те за бабки свои опасаются.
– А с кем Жихарев в доле?
И только теперь охранник проявил запоздалую бдительность.
– А это я не знаю, – ответил и затянулся сигаретным дымом.
Ничего больше не скажет. Уже затаился.
– Давно приезжали? – все-таки спросил я.
– Кто?
– «Быки» эти.
– Сразу и приезжали, как только хозяин пропал.
* * *– Я могу поговорить с Евгением Ивановичем?
Женский голос в телефонной трубке.
– Это я.
– Моя фамилия Жихарева. Я слышала о вас от своего мужа.
Телефонная трубка в моей руке стала горячей.
– Прошу простить за то, что я вам позвонила…
– Ну что вы, – пробормотал я в ответ.
– Я бы хотела с вами встретиться. Это возможно?
– Да-да, конечно. Когда?
– Когда вам будет удобнее. Вы извините меня. Вы, наверное, очень заняты…
– Это не имеет значения. Сегодня вас устроит?
– Вечером? – спросила она нерешительно.
– Да, часов в семь.
– Хорошо. Где?
– Где угодно. У меня в офисе, у меня дома, у вас дома, где-нибудь на нейтральной территории.
– Приезжайте к нам. Вы адрес знаете?
– Нет.
Она продиктовала адрес. Я записал.
– В семь, – сказал я. – Буду непременно.
Я положил трубку и закрыл ладонью телефон. Светлана вопросительно смотрела на меня.
– Жена Кости Жихарева, – пояснил я.
– Удивлен?
– Не то слово.
– Предлагает встретиться?
– Да.
– Зачем?
– Не знаю. Но поеду обязательно.
– Хочешь, составлю тебе компанию?
– Нежелательно, – важно сказал я. – Говорят, эта женщина потрясающе красива.
– Я не шучу, – обиделась Светлана.
– Аналогично, – засмеялся я.
Вечером я отправился к Жихаревым. Они жили в обычной многоэтажке. У подъезда теснились автомобили. Жихаревской машины среди них я не увидел. А интересно, где она сейчас?
Дверь квартиры открыла невысокая тоненькая женщина.
– Здравствуйте, – сказал я. – Мне нужна Светлана Жихарева.
– Это я.
Я едва не спросил: «Вы?!» Потому что она никак не соответствовала сложившемуся в моей голове образу. Что-то менеджер из мебельного салона здесь напутал. Не дурнушка, конечно, но и не писаная красавица.
– Я – Колодин.
