Андрей Дышев - Огонь, вода и бриллианты
Я медленно поднял голову и посмотрел на диван, потом на бар, потом на стол, и сердце замерло у меня в груди. Я вскочил на ноги. Не сумасшествие ли это? В салоне только два трупа! Третий, который сидел у бара, исчез!
Нехорошая мысль: вдруг его засосало потоком воздуха в дверной проем и он полетел вслед за Лисицей?
Но я тут же отмел эту мысль напрочь. Я видел его после того, как закрыл за Лисицей дверь. Так куда же он подевался?
Озираясь, я опустился на колени и заглянул под диван. Нет, в такой узкий просвет труп ни за что сам не закатится. И даже ногами его туда не затолкаешь… Что ж это с моей головой!
Кажется, я начал терять ощущение реальности. А это плохой признак. Надо умыть лицо холодной водой, затем привести командира в чувство и заставить его взяться за штурвал. Лимит времени, отпущенный нам с ним, истекает. Запас топлива не бесконечен.
Я выпрямился и тотчас уперся затылком в какой-то предмет. В первое мгновение я подумал, что это угол стола. Во второе мгновение я услышал за спиной голос:
– Не дергайся. Руки за голову… Поворачивайся медленно…
Сказать, что я сильно испугался, – значило покривить душой. В самолете, где мое одиночество разбавляли несколько трупов да полуживой командир, готовый в любую минуту отдать концы, твердый и спокойный голос прозвучал как гимн жизни. Мне не удалось повернуться медленно – слишком велико было желание убедиться, что это не звуковые галлюцинации.
Напротив меня стоял «пропавший» Амбал, нацелив мне в грудь «макаров». Его лицо было бледным. Узкий лоб покрывали длинные и ровные, как нотные ряды, морщины. Маленькие несимметричные уши, казалось, звонко напряглись. Рот его был искривлен от боли. Чуть ниже локтя темнело кровяное пятно.
– Вы живы? – не сдержал я искреннюю радость. Если бы не пистолет, направленный на меня, то я кинулся бы Амбалу на шею. – А я-то голову ломаю, куда еще один подевался…
– Сейчас я тебе еще кое-что поломаю, – не разделяя моей радости, пообещал Амбал. – Где баба?
– Какая баба?
Амбал не любил лишних слов. Видя, что я иду к ответу на вопрос не самым коротким путем, он демонстративно щелкнул предохранителем и направил пистолет мне прямо в глаз.
– Так вы про стюардессу? – сразу догадался я и ответил четко, коротко и по существу, как требуют в армии: – Выпрыгнула с парашютом десять минут назад!
– Слушай, ты, задница с пропеллером, откуда у нее парашют? – засомневался Амбал.
– В кухонном контейнере пронесла. Для меня самого это было полной неожиданностью, потому как…
– А чемодан? – оборвал он меня.
– Чемодан она прихватила с собой.
– Сейчас ты пойдешь за ней, – предсказал он мое будущее и махнул стволом. – Встань к двери!
– Зачем? – уточнил я, не понимая, чем заслужил такую агрессию.
Когда я увидел летящий в меня кулак, сжимающий рукоятку пистолета, то мысленно пожалел о своей излишней словоохотливости. Удар был настолько сильным, что мне показалось, будто взорвался самолет. Не удержавшись на ногах, я упал на ковер.
– Еще вопросы есть? – поинтересовался Амбал.
Покачиваясь, как пьяная овечка, я встал на четвереньки, пуская кровавые слюни.
– Тогда слушай меня и запоминай! – добавил он. – У тебя есть выбор. Либо мы летим к ней, либо ты совершаешь прыжок без парашюта.
Я промолчал, хотя внутренне очень удивился. Странный парень! Наверное, он забыл, в каком состоянии находится командир.
Меня качало из стороны в сторону, и все-таки я сумел встать на ноги.
– Ну? – напомнил о своем условии Амбал.
Теперь я думал о том, как бы ему обрисовать обстановку и при этом сохранить зубы.
– Считаю до трех… Раз… Два…
– Дело в том, – произнес я, вытирая губы ладонью, – что я понятия не имею, где она сейчас может быть…
Амбал сорвался с места и схватил меня за горло.
– Не советую принимать меня за идиота! – крикнул он, заталкивая меня в служебный отсек и окуная мою голову в раковину. – Я заподозрил, что у вас сговор. Неплохо сработали! Но имей в виду: ты чемодана не увидишь! Я тебя под лопасти засуну и фарш из тебя сделаю!
Мое лицо лежало в подносе с остатками командирского обеда. Горошина из салата «Оливье» норовила влезть мне в ноздрю. Я терпеливо ждал, когда Амбал устанет сжимать мою шею, и думал о том, остались ли еще на свете люди, желающие мне добра.
– Ну, так как? – спросил Амбал, позволив мне приподнять голову.
Я не знал, какой звук произнести, чтобы не получить за это наказания. Горилла с моим «макаровым» была твердо убеждена в том, что мы с Лисицей действовали по совместно разработанному плану, похищая его поганый чемодан. У меня голова шла кругом. Диспетчер думал обо мне одно, командир – другое, Амбал – третье, а правду знал только я. Но за нее меня вполне могли убить.
– Да я вообще не летчик! – быстро сказал я и втянул голову в плечи. Тяжелый кулак обрушился на мою несчастную голову, и я лбом размазал по подносу сливочное масло.
– Вот что, – прошипел Амбал, пытаясь засунуть ствол пистолета мне в ухо. – Ты меня не зли! Без чемодана мне все равно не жить и потому терять нечего! Вышибу мозги одним выстрелом!
В пистолетном стволе шумело, как в морской раковине. Я прислушивался к этому райскому звуку и философски думал о том, что когда человек считает, что ему очень плохо, то на самом деле ему очень даже хорошо, потому что он еще не знает, что такое очень-очень плохо. Разбиться в самолете, беззаботно сидя в кресле, стало для меня уже несбыточной мечтой.
– Я согласен, – произнес я, даже в общих чертах не представляя, какими действиями буду свое согласие подкреплять. – Но это очень сложно… У вас есть какие-нибудь предложения?
– Ты со мной в темную не играй, летун! – произнес Амбал. – Где и когда вы должны с ней встретиться?
Я опять приподнял голову. Растягивая время, стал вытирать салфеткой со лба масло. Было такое чувство, что я бегу по полю, а по мне лупит батарея гаубиц. Влево бегу – туда же летят снаряды. Вправо – и батарея переносит огонь вправо. Я должен был напрячь все свои мозговые извилины до трансформаторного гудения и солгать очень убедительно.
– Я должен развернуть самолет и полететь за ней следом, – сказал я и тотчас ужаснулся тому, насколько бредово прозвучали эти слова. Но удара не последовало.
– Куда «за ней следом»? На землю? Но там же нет посадочной полосы, одни горы! – нервно потребовал разъяснений Амбал.
«Что сказать, что сказать?» – думал я, понимая, что сам себя загнал в тупик.
– А-а-а! У тебя тоже есть парашют! – прошептал Амбал, осененный догадкой.
Я отрицательно покачал головой, но хрупкое доверие уже утратил. Амбал толкнул меня на переборку и стал вытаскивать из стола ящики. Обеды на подносах, обтянутые пленкой, полетели на пол.
– Где он?! Куда ты его спрятал?!
Он вытолкал меня в салон и принялся крушить мебель, затем опрокинул холодильник и бар. Ковер покрылся липкими пятнами с едким запахом спиртного. Ударами ноги Амбал превратил одежный шкаф в щепки. Со звоном разлеталось во все стороны стекло от плафонов.
Я понял, что еще несколько минут и он проломит пол.
– Да нет у меня парашюта!! – закричал я, дурея от собственной смелости, и даже постучал себя кулаком по лбу. – Если был бы, то я бы прыгнул вместе с ней!!
Амбал замер со стулом, поднятым над моей головой. Затем медленно опустил его на пол. Вот чем можно взять этот бронетранспортер – криком и непрошибаемой логикой.
– Ладно, – произнес он. – Убедил. Дальше!
И тут мне пришла на ум относительно правдоподобная ложь.
– Я должен посадить самолет на воду.
– На какую еще воду?!
– На озеро. Она спрыгнула, когда мы пролетали над озером.
Амбал молчал, переваривая мои слова.
– Что ж, – произнес он. – Будем садиться на озеро. Но если вздумал хитрить – умрешь первым.
«Да, я умру первым», – без тени сомнения подумал я, направляясь в кабину экипажа, как на эшафот. Амбал шел за мной и дышал мне в затылок. Я толкнул дверь и переступил порог. Командир сидел на полу, но не там, где я его оставил, а рядом со своим креслом. Перед его лицом покачивались на проводе наушники. Глаза командира лихорадочно блестели, он часто дышал.
– Надо посадить его в кресло, – сказал я Амбалу.
– Без него справишься!
– Это очень сложный маневр, а у меня недостаточно опыта, – признался я.
– А зачем же твоя баба стреляла в него? – с жестокой улыбкой спросил Амбал, играя «макаровым». – Как же ты собирался сажать самолет без его помощи?
– Ветер неожиданно усилился, – попытался выкрутиться я. – Волна поднялась. Зачем зря рисковать?
Амбал расстреливал меня взглядом и кривил в усмешке губы. Он делал вид, что догадался о моем коварном плане, но хочет поиграть со мной, как кошка с придушенной мышью.
– Что ж, будь по-твоему, – сказал он. – Бери его за ноги.
Мы подняли командира и опустили его в кресло. Командир скрипел зубами и кряхтел. Пот крупными каплями выступил на его лбу.
