Андрей Ростовский - Русский синдикат
— «Русский синдикат»? — переспросил Фред Морроу.
— Именно «Русский синдикат», — повторил Фокс Пирсон. — И этот синдикат силен и безжалостен к врагам.
— Что-то вы о них, агент, уж очень высокого мнения.
— Я знаю, о чем говорю. Я работаю с ними больше пятнадцати лет.
— Хорошо, — согласился комиссар. — Но что конкретно вы можете сообщить о том, что происходит сейчас?
— Конкретно? — задумался Пирсон. — Я не хочу блуждать в предположениях и высказывать свои догадки, но одной информацией я все же с вами поделюсь… — Спецагент сделал паузу.
— Какой информацией? — прервал паузу комиссар.
— В данный момент несколько русских проживают в отеле «Веллингтон». Причем большинство из них являются серьезными авторитетами в криминальном мире России. Я связывался со своими коллегами из Москвы, и мне преподнесли эту информацию из засекреченных источников ФСБ. Хорошо, когда есть добрые связи, — самодовольно улыбнулся Пирсон. — Так вот, я предполагаю, и не без оснований, что эти люди каким-то образом связаны с интересующими нас событиями. Но у нас на них ничего нет, и поэтому без причины тревожить их нет смысла.
— Но это как сказать, — почесал переносицу комиссар Морроу. — Я надеюсь, их хоть держат под контролем?
— Да. За отелем ведут наблюдение двое агентов.
— А что вы думаете обо всем этом, капитан Джефферсон? — поинтересовался Фред Морроу у начальника отдела по борьбе с наркотиками.
— Я пока еще точно не знаю, насколько эти события взаимосвязаны с тем, что находится в моей компетенции, — медленно произнес Джефферсон. — Но если что-то станет известно, я сразу доложу вам.
— А чем занимаются сейчас эти русские мафиози? — вновь поинтересовался комиссар у агента ФБР.
— Они ведут себя довольно тихо и закон не нарушают. Собираются в ресторане «Националь», но чаще в ресторане «Тройка» на Берген бульваре.
— Если не ошибаюсь, номер триста семьдесят восемь, — уточнил комиссар.
— Да. Вечера многие из них проводят именно там.
Гия Черный и Леван Седой прилетели из знойного Майами в Нью-Йорк. Вместе с Дато Сухумским и Арамом они ужинали в излюбленном ресторане «Тройка».
— Ну ты, брат Гия, отлично загорел на жарком солнце Майами. Совсем как негр стал. Теперь я понимаю, почему тебе дали погоняло Черный, — смеялся Дато над своим земляком. — Я вижу, вы с Леваном немало на песочке понежились, пока мы здесь, в Нью-Йорке, с братвой зависаем.
— Да на хрена мне это солнце, брат, — отозвался Леван. — Вы тут так или иначе в движении, а мы во Флориде не при делах. Мы же сюда не кайфовать приехали, а делюгу конкретную решать. Сначала Кирпич к вам из Майами выехал, а теперь и мы посчитали нужным в деле общем поучаствовать.
— Точно Леван говорит, — вступил в разговор Черный. — Он мне уже вторую неделю цинкует, что время впустую тратим. Вот и решили к вам перекинуться. Нашим парнягам, там, на Майами, и без нас неплохо. Резвятся вовсю, краль тискают.
— Да нет, братья-воры, — возразил ему Арам. — Честно говоря, и мы здесь пока не при делах. Ждем у моря погоды. Баклуши бьем. Ну что поделать, с наскока такую делюгу не замутишь. Нужно ждать и ждем.
— А где сейчас Бес? — поинтересовался Гия.
— Да он вместе с Кольком Шальным у Васи Зайца на Брайтоне, в карты режутся. В «Арбате».
— В каком «Арбате»? — удивленно спросил Леван.
— Кабак такой. Русский. Выходцы из России открыли.
— А-а-а… А то я думаю, названия кабаков как в Москве, считай, что из России не выезжали. Прям как на родине.
— Э-э, биджо! Твоя же родина Грузия! — рассмеялся Арам.
— Вот ты злой армянин. Для нас, воров, родина там, где мы живем. Ведь мы, воры, по сути интернациональны.
— Ты у нас еще и интернационалист? — продолжал подшучивать над кентом Арам.
— Слышь, тормозни, братуха.
— Я шучу, Гия. Правильно ты все говоришь. У воров нет национальности. Все равны. Вор и есть вор, а значит, мне брат.
— А я уж чуть было не оскорбился, — улыбнулся Гия.
— Да ладно вам, шутники, — вошел в разговор Дато Сухумский. — Может, рванем в «Арбат»? Навестим братву.
— Не стоит, — возразил ему Арам. — Бес цинканул, что они сами сюда часикам к девяти подтянутся. Сейчас восемь, так что дергаться туда-сюда.
Был понедельник, и ресторан закрыли для посетителей, в зал кроме «законников» никого не пускали. Именно поэтому вошедшие в верхней одежде три человека выглядели по крайней мере странно. Характерная внешность выдавала в них латиносов. Когда они направились в сторону воров, Арам, заметивший это, сразу воскликнул:
— Воры! Шухер!
Но было уже поздно. Достав из-под полы длинных курток по короткоствольному автомату, они открыли по ворам, сидевшим за столиком, огонь. Гия и Леван сразу были прошиты короткими очередями.
Арам резко бросился в сторону Дато Сухумского и повалил его на пол. «У-у, падлы! И почему я сегодня с собой волыну не взял?!» — пронеслось в голове у Арама. Он быстрым движением извлек из кармана выкидной нож, открыл его и, приподнявшись, умело метнул в нападавшего.
Нож просвистел в воздухе и метко вонзился в горло одного из латиносов, войдя в него по самую рукоять. Но двое других нападавших в тот же миг открыли беспорядочный огонь по Араму. Отчаянный вор упал, изрешеченный пулями.
Выпустив еще несколько очередей в лежащих на полу «законников», двое нападавших бросили своего мертвого товарища и выбежали из зала.
Хозяин ресторана, старый прожженный еврей, выходец из России, был опытный малый и не стал первым делом вызывать полицию.
«Ничего, можно помедлить с этим. Если что, за нерасторопность отмажусь чем-нибудь, придумаю какую-либо вескую причину. А вот урки — люди серьезные, с ними лучше не играть, — трезво размышлял пожилой хозяин ресторана. — Звякну я лучше близким этих „законников“. Пусть сами решение принимают. А в полицию я и позже позвонить смогу. Так сказать, сообщить о происшествии».
Сделав нужный звонок, пожилой еврей услышал в ответ, что Паша Бес и его товарищи уже подъезжают к ресторану.
В ресторане Бес, Шальной, Заяц и Симон увидели кровавое зрелище. Взяв себя в руки, они выслушали заикавшегося от страха официанта, его сбивчивый рассказ о том, что произошло.
В это время Симон ощупал пульс у расстрелянных товарищей. Когда он наклонился к Дато Сухумскому, ему показалось, что у него едва пробивается пульс.
— Братва! Датошка вроде жив.
— Быть не может, брат. Секи, он весь в крови, — удивленно взглянул на него Вася Заяц.
— Да я тебе говорю, пульс пробивается, — с этими словами Симон вытащил из кармана кнопочный нож и вытер его хромированное зеркальное лезвие о рукав своей рубахи.
— Что ты хочешь? — удивился Заяц.
— Погоди.
Симон поднес новенькое блестящее лезвие клинка к приоткрытым губам Сухумского, и оно тут же запотело.
— Дышит, в натуре, братва, дышит! — с уверенностью воскликнул Симон.
— Тогда забираем его с собой и дергаем. Сейчас здесь будет куча полицейских, — сказал Паша Бес.
— Нет, брат. Дороги он скорее всего не выдержит, — возразил ему Симон.
— А что ты предлагаешь?
— А вот что! — воскликнул Симон и обратился к взмокшему хозяину ресторана: — Набирай-ка, друг мой, девять, один, один, вызывай фараонов и «скорую помощь». Расскажи все как было, только опусти наш приход. Позаботься о нашем друге по высшему классу.
— Да, дорогой, — продолжил мысль товарища Паша Бес, извлекая из кармана пачку стодолларовых купюр. — На, возьми, да чтоб лучшие хирурги были для нашего друга. Головой за него отвечаешь. Все расходы покроем сполна. Ну а нам, братва, пора отваливать.
— Да, дергаем, — сказал Вася Заяц, и вся компания устремилась наружу, не пробыв в помещении и десяти минут.
Хозяин ресторана дрожащей рукой набрал номер девять, один, один.
Расстрел «законников» в ресторане «Тройка» глухим эхом отозвался в доме Фрэнки Дженовезе. Настало время для решительных действий.
Обмозговав совместно с итальянцами два массовых убийства, русская братва и «Коза ностра» уверенно пришли к заключению, что эти события совершены колумбийцами, связанными с делом компании «Сателлит интернэшнл». Сомнений не оставалось, расстрелы стали следствием похищения господина Тарасюка.
Паша Бес для начала решил обмозговать и принять решение в своем кругу, среди российской братвы.
Старый «законник» собрал всех в Манхэттене в апартаментах отеля «Веллингтон».
— Воры, братва! — обратился к присутствующим Паша Бес. — Пора перетереть по поводу этих оборзевших латинов…
— Да нюх мы топтали этим колумбийцам! Да и китаезам тоже! Перегасим всех, и делу каюк! — засверкал глазами Кипиш и передернул затвор своего парабеллума.
— Не рамси, братуха! Спусти пар… — прервал своего кента Феликс Чикаго. — Прав ты в главном. Мы — российская братва, и негоже нам перед этими гадами заднего давать. Оторвем их по-русски!
