Александр Тамоников - Спецотряд «Скорпион»
— Кому дед Иван! А кому Иван Иванович!
— Извиняюсь! Здравствуйте, Иван Иванович!
— Здоровей видали! Чего надо?
— Что ж вы, Иван Иванович, такой грубый? С вами разговаривают вежливо, а вы?
— Я не просил никого со мной беседы разводить! Так что ступайте лучше, отколь пришли. Не о чем нам говорить!
Капитан достал удостоверение:
— Ну, не скажите, Иван Иванович! Я сотрудник Федеральной службы безопасности! Надеюсь, еще КГБ не забыли?
Дед неожиданно сплюнул в канаву, выругавшись:
— Ах, Иринка, ай да сучка! Мало сама попалась, еще и на меня указала! И что за люди? Сам тонешь, топи и другого?
— О чем ты, дед?
— Да все о том же! Ты ж ко мне из-за огурцов подвалил? А Ирка меня сдала, чтобы самой откупиться?
— А ну прекрати, дед! Мне твои огурцы, как собаке боковой карман, до одного места, понял?
— Так ты что, не по поводу торговли?
— По-моему, я уже ответил на этот вопрос.
— Тогда че с Иркой перетирали?
— Вчерашнее появление на посту инспекторов ГАИ.
Дед удивился:
— Это Дрына с Аликом?
— Именно!
— А… а чего это они вам понадобились?
— Это наше дело, дед!
— Оно-то так, конечно, а я при чем?
— Ты весь вечер просидел на этом месте?
— Знамо, весь! Иначе ни хрена не наторгуешь! Конкурентов вокруг развелось — тьма. А ранее один я все начинал. Вот времена были. Гоняла, конечно, милиция, не без этого, а все ж барыш приличный получался, не то что после.
— Значит, дед, ты видел, что происходило на посту?
— Видел не видел, какая разница?
— Не забывайся, Иван Иванович. Мне удостоверение предъявить?
Дед утвердительно кивнул:
— Не помешало бы!
Глебов предъявил служебный документ.
Старик почтительно принял его, аккуратно раскрыл, осмотрел. Вернул капитану:
— Да, корочка, что и говорить, серьезная!
— Так ты видел, что происходило на посту?
— Видел!
— И что именно?..
Спустя десять минут, перейдя дорогу, Глебов подошел к Затинному, закончившему повторный досмотр территории поста. Спросил прапорщика:
— Нашел что-нибудь еще?
— Нет! Больше ничего! А ты?
— Здесь, Костя, захватили Грига. И этому есть подтверждение.
— Ты узнал подробности захвата?
— Да!
— Как это произошло?
— Поймешь из доклада Луганскому! Чувствую, придется нам заночевать здесь! Ну да ладно, это только предположение. Все решит генерал.
Глебов вызвал Луганского.
Тот ответил:
— Слушаю тебя, Макс!
— Докладываю, товарищ генерал…
И капитан подробно изложил, как прошлым вечером на недействующем посту ГАИ в деревне Златово был произведен захват майора Пашина. И то, какую роль при этом сыграла Ангелина Эдуардовна Дементьева-Моховская.
Генерал приказал Глебову и Затинному прибыть в центральный офис Службы. Капитан заикнулся было о гаишниках-оборотнях, но Луганский прервал Глебова:
— Ты плохо понял меня, Макс?
— Никак нет!
— Тогда через два часа жду вас в Москве!
Глава 9
8.00 двадцать первого августа. Загородный дом Полесского Саввы Яковлевича. К этому времени майор Пашин привел себя в порядок, сделал полноценную зарядку с контрастным душем, плотно позавтракал. Ожидая встречи с Полесским, устроился в кресле, закурив дежурную сигарету.
Металлическая дверь открылась неожиданно, без предупреждения по телефону, чтобы Пашин отошел к окну. Она распахнулась, и на пороге показались две фигуры. Одна — Саввы Яковлевича, другая — неизвестного мужчины, примерно того же, что и Григорий, возраста и комплекции.
Полесский опустился в кресло напротив Пашина, его товарищ остался стоять на входе.
— Как находите план работы в Павлограде?
— Он неплох! Мне не ясно только одно. Почему в этой игре вы решили задействовать меня? Работа киллера проста, и с ней может справиться любой наемник. К чему было разыгрывать целую комбинацию с захватом заложников?! В целях моего привлечения к акции?
Савва Яковлевич усмехнулся:
— А ведь все очень просто! Да, мы могли бы подыскать классного стрелка, но вот уверенности в том, что сработает он без погрешностей, не имели бы. Вы же, как человек высокопрофессионально подготовленный, вряд ли допустите оплошность и сможете завершить дело так, как это нужно нам.
Вторая причина, по которой вас решили привлечь к акции, — вы в состоянии обработать цели так, чтобы и задачу выполнить, и обеспечить собственный отход. Если же вам это не удастся, то вас убьют. И тогда, что также немаловажно, в убитом киллере опознают сотрудника спецслужбы, и следствие невольно будет отрабатывать причастность к покушениям в Павлограде центральной власти, которой и подчинены спецслужбы. О нас же никто ничего не узнает. Так что, Григорий Семенович, как ни крути, а вы самая подходящая фигура.
— Вот вы, Савва Яковлевич, говорите «мы», «нам», «нас». Кого вы подразумеваете под этим?
Полесский потер переносицу:
— Вообще-то, это вас, господин майор, не касается, но я отвечу. Под этим подразумевается достаточно мощная организация, одним из руководителей которой являюсь и я.
— И Моховский, в свое время?
— При чем здесь покойный Лев Георгиевич? Отчего вы вспомнили о нем?
— Просто так!
— Нет, Григорий Семенович, люди вашей профессии ничего не делают просто так.
— Ошибаетесь! Я уже три года как отстранен от работы. Так что мой интерес к Моховскому — простое любопытство. Ведь он являлся вторым мужем женщины, которую любил мой боевой товарищ.
Полесский внимательно взглянул на Пашина.
Майор выдержал его взгляд.
— Моховский имел отношение к организации, но в руководство никогда не входил, занимаясь экономической деятельностью.
— Ясно!
Полесский поднялся. Подошел к человеку, стоявшему у входа.
— А теперь, Григорий Семенович, позвольте представить вашего напарника при выполнении работы в Павлограде. Капитан запаса Владимир Алексеевич Храмов, в недалеком прошлом офицер-десантник, имеющий опыт боевых действий в Чечне, ныне обычный военный пенсионер.
Капитан-десантник кивнул головой.
Тем же самым ответил ему и Пашин.
— Сегодня, в 21.40 вы должны убыть в Павлоград вечерним рейсом Аэрофлота. А пока побеседуйте наедине, я вас оставлю! Но к 20.00, Григорий Семенович, быть в готовности к дальнейшему перелету. Одеждой и документами вас снабдят. До вечера, господа!
Не дожидаясь ответа, Савва Яковлевич вышел из комнаты.
Храмов, оглянувшись, сел в кресло, в котором недавно сидел босс, молча достал пачку «Мальборо», закурил.
Пашин смотрел на новоявленного напарника, оценивая того. В глаза сразу бросалось, что Храмов действительно являлся человеком военным. Он был крепок, хорошо сложен, строен и спокоен.
Григорий спросил:
— И давно, Володя, ты работаешь на Полесского?
— С того самого времени, как, выброшенный из армии, не мог найти себе нормальную работу, устроившись охранником на стоянку.
— Там тебя и заметил Савва Яковлевич?
— Не он! Один из его помощников, являющийся директором этой стоянки.
— Ясно! Полесский говорил, ты воевал в Чечне?
— Было такое!
— Где и когда?
— Какая, майор, разница?
Наступила пауза. Григорий достал начатую бутылку «Наполеона».
— Выпьешь?
— Немного. Граммов сто.
Пашин плеснул коньяк в стаканы:
— Ну, что ж, давай за знакомство?
— Давай! Я понимаю, майор, что тебя заставляют делать грязную работу, — сказал Храмов. — Заставляют путем шантажа. И где-то сочувствую тебе. Но предупреждаю: если попытаешься сорвать акцию, я вынужден буду убрать тебя. А мне этого не хотелось бы! Так что работай по правилам. Нынешняя работа нужна мне. И плевать на мораль. Когда меня уволили, никто из высокого командования не подумал о том, как я буду жить с семьей на гражданке на мизерную пенсию. А сейчас я имею все, чтобы обеспечить достойную жизнь родным. Из-за твоих проблем лишаться того, что имею, не намерен! Тебе все ясно, майор?
Пашин кивнул головой:
— Да, мне все ясно! Но учти и ты, Володя. Не строй иллюзий насчет того, что сможешь убрать меня после или в ходе акции, если это все же входит в ваши планы. Тебе это не удастся. В этом случае я также без всяких эмоций завалю тебя!
Капитан спокойно согласился:
— Договорились, майор!
— Вот и хорошо! А сейчас, Вова, иди-ка ты лучше к себе, мы еще успеем надоесть друг другу.
— Ты прав! До начала акции быть вместе нам необязательно.
Он протянул руку к телефону, поднял трубку, набрал цифры 22, сказал в микрофон:
— Это Храмов! Откройте дверь, я выйду!
Положив трубку на место, капитан-десантник прошел к двери. На выходе обернулся:
— До вечера, майор!
— До вечера, капитан!
Пашин вновь остался в комнате один.
А в другом крыле здания, в комнате, обставленной антикварной мебелью, за круглым столом собрались двое мужчин и одна женщина. К ним из боковой двери вышел господин Полесский. Он занял место старшего. Осмотрев компанию, проговорил:
