Станислав Олейник - Тени прошлого
— Хорошо, — сухо ответил ему Павел. — Перезвоните мне через час. За это время я постараюсь на него выйти.
Сейфуллин отключил мобильник и, откинувшись в кресле, облегченно вздохнул. Он долго взвешивал все «за» и «против», прежде чем решиться на эту встречу. Информация о том, что за интересующим его автохозяйством стоит некто из конкурирующего концерна, он получил от Мохова. Потом, правда, чтобы получить более объемную информацию, пришлось немного потратиться, но ничего не поделаешь, игра стоила свеч. Чтобы начать серьезную игру с противником, Сейфуллин любил всегда составлять личное мнение о том, только сам. А без личного контакта, это было невозможно. Теперь оставалось ждать, примет его предложение Лустенко, или нет.
Звонок Павла застал Лустенко в привокзальном кафе, на одном из железнодорожных полустанков километрах десяти от города. Он так был увлечен обсуждением какого-то вопроса с двумя молодыми людьми, что не сразу обратил внимание на переливчатую трель мобильника.
Несколько минут он слушал не перебивая, и только потом, коротко сказал: «Соглашайся. Поставь условие, чтобы тебя забрали у твоего офиса. Выслушай его внимательно, но в рассуждения не ввязывайся…. Промурыжь немного, и только потом скажи, что на встречу я согласен, но на «моей» территории. Где? Скажешь, сообщим позднее.
Лустенко спрятал телефон в карман, извинился перед молодыми людьми, с которыми в принципе были решены все вопросы, попрощался и покинул кафе. Уже, будучи в автомобиле он отдался размышлениям. Сказать, что он не ждал встречи с Сейфуллиным, пожалуй, нельзя. Конечно, сомнения были, но в итоге он оказался прав.
Информацию о том, что в городе появился представитель корпорации «Росметаллэкспорт», Лустенко получил сразу. Правда, как показало наблюдение, деятельность Сейфуллина была несколько пассивной. Встреч, заслуживающих внимания, никаких. Но чувство, что противник развернул активную деятельность, не покидало его. И вот, пожалуйста, подтверждение этому, выход того на Павла. Небольшая, но победа одержана. Первым не выдержали нервы у Сейфуллина. Какая имеется информация о нем? К сожалению, пока довольно скудная.
…Взвешивая все детали предстоящей встречи с очень серьезным противником, Сейфуллин задумчиво смотрел в окно. Чашка с уже остывшим любимым зеленым чаем, так и стояла не тронутой. Он уже курил вторую сигарету. С интересом наблюдая, как дрожа, поднимается к потолку бестелесное колечко дыма, он неожиданно стал вспоминать свое прошлое. Он всегда приходило к нему, когда он был один…
…Еще совсем недавно он жил спокойно и стабильной жизнью в независимом суверенном Таджикистане. Там он руководил филиалом могущественной корпорации «Росметаллэкспорт», которую возглавлял товарищ Вяльцев, известный в этой солнечной республике, еще с советских времен. Тогда-то и свела судьба его, мало кому известного Сейфуллина, с этим незаурядным человеком.
Появился Сейфуллин в столице Советского Таджикистана в середине восьмидесятых после окончания юридического факультета Ростовского государственного университета, конечно же, по распределению. Начинал помощником прокурора одного из районов Душанбе, да так там и прижился.
Окружение, которое в самом начале было удивлено явным несоответствием его армянской внешности и татарской фамилии, узнав истину, оставило его в покое.
А причина была в его предках…. Его мать, когда ей исполнилось восемнадцать, вышла замуж за сына друга своего отца, — следователя городской прокуратуры Еревана, Рустама Муратовича Сейфуллина, — потомка казанского купца Сейфуллина, появившегося и осевшего в Ереване, еще в начале двадцатого столетия. И хотя потомки его давно ассимилировались, они продолжали из поколения в поколение нести фамилию «Сейфуллин», и давать рождавшимся мальчикам, татарские имена. Таково было завещание прародителя.
В середине восьмидесятых судьба ничем непримечательного следователя Сейфуллина, неожиданно резко меняется.
На торжество, по случаю дня рождения одного из влиятельных боссов теневой экономики того времени, был приглашен шеф Сейфуллина. Он-то и взял тогда с собою молодого сотрудника, который к тому времени уже пользовался его полным доверием, выполняя порой, далеко небезобидные, с правовой точки зрения, поручения.
Юбилей тогда проходил в великолепном саду загородной резиденции юбиляра. Царившее за огромным столом оживление неожиданно стихло. Юбиляр по-молодому выскочил из-за стола, и засеменил навстречу запоздалому гостю.
— Кто это? — спросил тогда Сейфуллин у сидевшего рядом шефа.
— Оо-о-о, это большой человек, закатывая глаза, зацокал тот языком и, наклоняясь к уху своего помощника, прошептал: «Он в Москве, в админотделе ЦК. Очень большой человек…»
Где-то к вечеру, его, уже успевшего заскучать, неожиданно пригласили в обвитую виноградом беседку. Та находился юбиляр, его шеф и… большой московский гость.
Вот так Ринат Рустамович и познакомился с Вяльцевым Иваном Петровичем.
Шло время. Распался Союз. Но Вяльцев никогда не терял из виду Рината Рустамовича, который, по своей сути, уже давно «работал» на него, являясь представителем корпорации в самом южном районе постсоветского пространства.
Но получилось так, что в одной из зарубежных поездок, гибнут сразу двое его ближайших помощников и, Вяльцев забирает его к себе, в Москву. Почти сразу он становится гражданином России, и становится владельцем комфортабельной двухкомнатной квартиры, в престижном районе столицы. А тут неожиданный сбой в организации нового транспортного коридора. И почти сразу новые накладки, — записи профессора Петрова, и двурушничество Веригина…
… Двадцать километров пролетели незаметно. «Вольво» сворачивает в дачный поселок, проскакивает его, и неожиданно оказывается на проселочной дороге в великолепном сосновом бору. Еще пара километров и машина останавливается перед глухими металлическими воротами.
Створки бесшумно раздвигаются, и «Вольво», немного проехав, останавливается на лесной опушке, почти на самом берегу девственно чистого озера. Чуть в стороне высился небольшой, в один этаж, красного финского кирпича, особняк.
В холле, куда провели Павла, царил полумрак. Два огромных окна, обрамленных тяжелыми розовыми портьерами, с трудом пропускают профильтрованный кронами сосен солнечный свет. На стенах, что говорит об охотничьей приверженности хозяина особняка, висят шкуры каких-то животных, а над камином сверкает клыками голова старого секача.
На встречу из-за стола поднимается худощавый неопределенного возраста, мужчина. Дымчатые очки, в сочетании с блеском наголо обритой головы, делают их хозяина очень похожим на пресловутого «Черепа» из недавно показанного по телевидению сериала «Бандитский Петербург».
Сняв левой рукой, очки и, протягивая для приветствия правую, он мягким баритоном представляется: «Сейфуллин Ринат Рустамович».
Подхватив Павла под руку, подводит к стоящим около камина двум пустующим креслам. Прямо перед ними стоит маленький столик, который украшает огромная хрустальная пепельница.
— Что будете пить? — вежливо спросил он, когда оба оказались в креслах.
— Если можно, сок, — коротко ответил Павел, украдкой продолжая рассматривать хозяина.
В зале неожиданно появился молодой человек с подносом. Поставив на столик два бокала с апельсиновым соком, положив перед каждым по распечатанной пачке сигарет «Мальборо», и две одинаковые зажигалки, мгновенно исчез.
— Угощайтесь, Павел Александрович, — показал глазами нам столик Сейфуллин.
— Спасибо, — коротко ответил Павел, сделал глоток сока и потянулся к пачке с сигаретами.
То же проделал Сейфуллин.
Прикуривая, Павел бросил изучающий взгляд на хозяина. Его высокий лоб, густые черные брови, немного крупноватый нос, округлый подбородок и, черные маслины внимательных и, похоже нездоровых, постоянно щурящихся глаз, говорили о незаурядном уме сидящего напротив человека.
— И почему вдруг Сейфуллин? — подумал вдруг Павел, пуская в сторону струйку дыма. — В нем абсолютно ничего татарского, — скорее армянское…
— Гадаете, почему находящийся перед вами человек, с явно армянской внешностью, вдруг носит татарскую фамилию?
— Уж не читает ли этот Сейфуллин чужие мысли? — Павел с нескрываемым удивлением посмотрел на человека, который только что озвучил то, о чем он подумал, а вслух сказал: «В принципе, вы угадали…»
— Это длинная история, — усмехнулся тот. — Мой предок, богатый казанский купец, когда был по торговым делам в Ереване, влюбился в дочь армянского купца, и попросил ее руки. Ему дали согласие, но с условием, — он должен был стать христианином, и второе условие, — молодые должны жить только в Ереване. Но он выдвинул свое условие, — его дети, он имел в виду только мальчиков, должны носить татарскую фамилию…. Вот и все, — Сейфуллин с улыбкой просмотрел на гостя.
