Сергей Зверев - Свинцовая метель Афгана
– Нет, – ответил секонд-лейтенант, трогая затылок и нащупывая пальцами болезненную припухлость возле макушки.
– Вот и прекрасно, надеюсь, сотрясения мозга нет. А то мои люди могли перестараться и без должного уважения отнестись к особе королевской крови. Хотя я их, будьте уверены, предупреждал, чтобы ни в коем случае не усердствовали.
– Кто вы такой?
– Мое имя вам ничего не скажет. В здешних краях меня называют Беким, и я, случается, отзываюсь на это имя.
– Мне кажется, я вас где-то видел, – сказал секонд-лейтенант, отнимая руку от затылка.
– Не исключено, совсем не исключено, но все же маловероятно. Я до вчерашнего дня видел вас только один раз в жизни, во время празднования столетия вашей прабабушки. Я стоял среди публики у ворот Букингемского дворца. Вы выглядели тогда совсем юным, но порода есть порода, не узнать вас просто невозможно. Не думаю, что вы запомнили меня, хотя наши взгляды на мгновение встретились. Только лишь на мгновение. Не знаю, как вы, сэр, а я очень рад нашему близкому знакомству. Мне еще не доводилось накоротке общаться с людьми столь высокого происхождения.
– Вы меня с кем-то путаете, – убежденно сказал рыжий офицер. – Я секонд-лейтенант армии ее величества Томас Уэльс.
– Бросьте, принц, – поморщился албанец. – Это недостойно вас. Марк Твен в свое время придумал красивую сказку «Принц и нищий». Помните, конечно? О том, как наследник британского престола поменялся одеждой с оборванцем, как две капли воды похожим на него? Так вот это только сказка. Вы не оборванец, вы третий человек в очереди за британской короной.
– Вы ошибаетесь. Я не стою в очереди за британской короной, я лишь верный слуга Ее Величества, – холодно ответил секонд-лейтенант. – Вы должны немедленно связаться с командованием британского контингента в Афганистане. И будете по достоинству награждены за спасение жизни британского офицера.
– Именно на это я и рассчитываю, – расплылся в улыбке Беким, показывая редкие желтые зубы. – Конечно, меня бы порадовало звание рыцаря, орден Подвязки и все такое прочее, но прежде всего и главным образом я рассчитываю на материальное вознаграждение. Как вы думаете, во сколько оценит королева Елизавета, ваша бабушка, вашу драгоценную жизнь? Думаю, сотню-другую миллионов фунтов стерлингов она ведь наскребет?
– Вы заблуждаетесь. Моя жизнь стоит не больше, чем жизнь любого подданного Ее Величества. Но и не меньше. В любом случае посягательство на мою жизнь не останется безнаказанным, поверьте.
– Ну что вы, принц! Вашей жизни пока ничего не угрожает. Я посягну на нее только в том случае, если не получу выкупа. Но, сдается мне, все будет хорошо для нас обоих.
Беким обернулся и щелкнул пальцами. К нему подбежали трое вооруженных афганцев, стоявших в отдалении. Он приказал им что-то на непонятном для лейтенанта языке. Выслушав приказ, афганцы подскочили к лейтенанту, повалили его на землю, а один закатал рукав рубашки на правой руке Томми.
Беким достал из пластмассовой коробки уже заправленный шприц и ввел лейтенанту в вену под локтевым сгибом какой-то раствор. Подождав секунд десять, албанец махнул рукой, и афганцы слезли с обмякшего тела рыжего англичанина.
– Отнесите его в фургон, – распорядился Беким.
И это было тотчас исполнено – афганцы заволокли лейтенанта в одну из фур с эмблемой Детского фонда UNISEF, закрыли засовом, а сверху повесили замок, ключ от которого один из подручных Бекима вручил ему с почтительным поклоном.
– Вот так, мой юный друг, вершится история, – сказал Беким Азизулло, который молча наблюдал за происходящим. – Впрочем, ты знаешь, как ни удивительно, я совсем не хочу попасть в анналы. Я не честолюбив. Главное – деньги. Все остальное – мишура.
– Какие анналы? – не понял Азизулло.
– До чего же ты необразован! Анналы – это то же самое, что газеты. Когда еще не было бумаги, новости писали на деревянных досках, покрытых гипсом, и выставляли их на всеобщее обозрение. А ты хочешь попасть в газеты, мой юный друг?
– Нет, я тоже не хочу в газеты, я просто хочу получить деньги, которые вы мне обещали дать за то, что я заманю этого рыжего в западню.
– Да, ну что ж, ты хорошо потрудился, – согласился албанец и достал из заднего кармана брюк толстый бумажник из крокодиловой кожи.
– Я сильно рискую. Если Насрулло узнает, мне не сносить головы, – сказал Азизулло, не сводя глаз с бумажника.
– А вот этого не бойся. Поверь мне, Насрулло тебе ничего не сможет сделать.
– Вам легко говорить. Если, конечно, вовремя исчезну из этих мест, то не сможет. Но мне надо позаботиться еще о сестре и племяннике. Мы должны уехать вместе.
– На какую сумму мы договаривались? – Беким неторопливо открыл бумажник, и Азизулло увидел краешек пачки стодолларовых купюр.
– Вы обещали три тысячи долларов, – робко напомнил юноша.
– Я всегда сдерживаю свои обещания. Ты же знаешь, в нашем торговом деле надо держать слово. Иначе кто тебе потом поверит?
– Вы правы, уважаемый Беким.
– На, возьми мой бумажник и отсчитай сам. – Беким протянул кошелек Азизулло и полез во внутренний карман своей жилетки. – Мне надо поговорить по телефону.
Азизулло осторожно взял бумажник и открыл его, не решаясь взять деньги. По его оценке, тут было никак не меньше двадцати тысяч долларов сотенными бумажками, и он замер, боясь прикоснуться к ним.
Беким достал из внутреннего кармана жилетки пистолет, но Азизулло, зачарованный видом открывшегося его глазам несметного богатства, не увидел этого. Последнее, что юноша видел в своей жизни, были стодолларовые бумажки – албанец выстрелил ему в голову.
Когда Азизулло рухнул на землю, Беким для надежности выстрелил ему в голову еще раз и забрал из рук мертвеца свой кошелек.
– Ну вот, мой юный друг, а ты не верил, – сказал албанец, высвобождая бумажник из цепких пальцев убитого. – Насрулло при всем желании уже ничего не сможет сделать тебе. Есть ситуации, когда и он бессилен. Извини, но ты же не хотел попасть в анналы. Все по-честному.
Беким спрятал бумажник в задний карман брюк и зашагал к своему джипу.
– Что случилось, Беким? – встревоженно спросил его Джозеф Дымковитц, который сидел в салоне автомобиля под охраной свирепого вида афганца с автоматом на груди. – Я слышал выстрелы. Хотел посмотреть, в чем дело, но охранник не выпустил меня из машины.
– И правильно сделал, Джозеф, что не выпустил. Он головой отвечает за твою безопасность и получил самые строгие указания на этот счет, – одобрил поведение охранника Беким.
– Но что же все-таки произошло? – недоумевал канадец, прикомандированный Детским фондом. – Мы простояли почти всю ночь… А сейчас эти выстрелы.
– Джозеф, ты ведь не первый год в Афганистане, – доверительно сказал Беким. – Наши друзья вовремя предупредили, что дорога заминирована. Пока ликвидировали закладку и проверяли безопасность пути, прошло много времени. Выпускать тебя из машины на дорогу, которая нашпигована минами, я никак не мог.
– А выстрелы? – продолжал допытываться Дымковитц.
– Один из наших парней решил попасть в козу, которую увидел на склоне.
– Попал?
– Промазал. И получил нагоняй за несанкционированное применение оружия.
– Слушай, но мне надо выйти, я не могу больше терпеть.
– Потерпи еще пять минут, – попросил Беким. – Колонна уже начала движение, мы будем задерживать. Сейчас я немного вырвусь вперед и потом остановлю джип там, где ты скажешь. Потерпи.
– Ладно, – нехотя согласился канадец. – Только давай быстрее.
Беким выжал сцепление, и джип, чуть пробуксовав на песке, рванул вперед.
Албанец был в приподнятом настроении. Увидев фотографии рыжего секонд-лейтенанта, которые сделал Азизулло в кишлаке Бахоршох, он сразу уловил удивительное сходство молодого британского офицера с принцем Гарри, который, как писали газеты, отправлен служить в Афганистан. Интуиция редко подводила Бекима, и он решил сделать ставку в этой крупной игре, самой крупной из тех, в которых ему доводилось участвовать.
Пока все шло так, как он задумал, и это воодушевляло албанца. Если операция с выкупом принца получится, можно вообще отойти от рискованных дел и жить в свое удовольствие весь остаток жизни.
Впрочем, маленький червячок сомнения все же шевелился где-то на задворках его сознания. Если этот рыжий парень не принц Гарри, то Беким ставит под угрозу налаженный бизнес с Насрулло, да и, пожалуй, вообще бизнес в Афганистане. Насрулло коварен и мстителен. Но ведь пока таджику не в чем упрекнуть Бекима. И в любом случае не будет. Мертвые молчат, и это самая надежная гарантия.
27
До кишлака Бахоршох оставалось буквально минут пять езды – колонна из-за бронетранспортеров двигалась неспешно, не более сорока километров в час. Вдалеке уже виднелись глинобитные дувалы и британские трейлеры на окраине кишлака. Дорога петляла, и поселение то появлялось, то исчезало за нагромождениями скал, которые время от времени огибала колонна ISAF.
