Сергей Самаров - Департамент «Х». Прицел бога
ГЛАВА ВТОРАЯ
1
– Первый, Первый, я – Терек, – вышел в эфир подполковник Вельчанинов. – Есть два пленника. Допросить не могу, не знаю языка. Остальные простились с нами навсегда.
– Спасибо, Василий Юрьевич, хорошо отработал. Я специально слушал – и ничего не услышал. Даже в микрофон. В рукопашку влезли?
– Лопаты, Владимир Алексеевич, нас никогда еще не подводили. А микрофоны мы отключали, чтобы не мешали.
В систему обучения спецназа ГРУ входит такая дисциплина, как фехтование малой саперной лопаткой. У каждого бойца спецназа лопатка оттачивалась до такой степени, чтобы ей можно было бриться. Для проверки офицеры иногда заставляли своих солдат и в самом деле бриться таким образом. Недостаточно отточенная лопатка удовольствия коже лица не доставляла.
– Пленных на месте оставить можно?
– Можно. Свяжем по всем правилам – на «бабу-ягу»[20]. Никуда не уйдут. И кляп соорудим. Уже связали. Кляп делают. Как только закончим, сразу выходим в непосредственную близость к центральной группе. Снайпер требует условий прямой видимости.
– Выходи на прямую видимость, только не попади в наш сектор обстрела.
– У Валеева такая оптика, что он увидит в нее родинку у меня подмышкой. Не спутает. Но мы в любом случае будем сбоку, только ближе, чем вы.
– Добро. Выходите.
– Первый, я – Робин, – сказал подполковник Валеев. – Родинку у Василия Юрьевича пока не вижу, но различаю там, позади пулеметов, убитую собаку. А около нее лицом вниз лежит человек. Руки за спиной связаны.
– Это, должно быть, Джафар. А его Чингиса убили. Всем проявлять осторожность, чтобы не задеть проводника. Он нам, видимо, еще будет необходим.
– Там и снайпер есть, – добавил Бахтияр Ахматович. – Правда, винтовка у него не американская – наша СВД с простой оптикой. Ночью этот снайпер для нас опасности не представляет. Я просто из ревности чувствую к нему неприязнь.
– Снайпер – потом, сначала пулеметный расчет. Терек, тебе долго идти?
– Уже почти на месте. Вот, снайпер дает знак, что ему все хорошо видно.
– Пусть занимает позицию.
– Он уже занимает. Занял. Готовит винтовку. Он готов. Кто корректирует?
– Корректирует Робин.
– Стреляем на счет пять, – сказал Валеев. – Пулеметный расчет и снайпер мои. Больше я выстрелить не успею. Всё, поехали. Один!
Кирпичников поднял бинокль полковника Денисенко и стал про себя вести дальнейший счет, равно как и каждый из снайперов. Выстрел крупнокалиберной винтовки «Барретт», скорее всего, до засады не донесся, хотя хорошо был слышен тем, кто находился рядом со снайпером. Глушитель полностью убрать звук выстрела крупнокалиберного патрона не в состоянии. Тем не менее противник мог обнаружить винтовку только по результату стрельбы. «Винторез» стрелял еще тише, поскольку его пуля имела калибр на три и семь десятых миллиметра меньше.
Но Кирпичников, который ждал именно результата, все видел хорошо, и даже лучше, может быть, чем сами афганские полицейские, по которым стреляли снайперы. Дистанция была не слишком большой, и потому удар пули «Барретта» не просто уничтожил первого номера пулеметного расчета, но и отбросил его в сторону от пулемета. Второй номер расчета в это время находился в стороне, разговаривая с кем-то из своих товарищей, и потому среагировал не сразу. Его внимание привлек лишь звук падения тела. А когда он понял, что произошло, было уже поздно. Валеев успел вернуть отброшенную отдачей винтовку на место, найти цель и сделать второй выстрел. Пули такого калибра раненых не оставляют. Хорошо было и то, что полицейские рассредоточились, заняв позицию для охвата всей площадки перед коридором в скалах. Когда Владимир Алексеевич нашел следующего полицейского, тот уже лежал лицом в камень, и из головы на этот же камень капала кровь. «Винторез» стрелял быстрее «Барретта», а снайпер промахов не допускал.
Третий выстрел Валеев сделал с легкой задержкой, отыскивая снайпера противника. И тут же доложил Вельчанинов:
– Мы отстрелялись. Можем спокойно двигать дальше.
– Двинем, – согласился Кирпичников. – Как только Турумтай отстреляется. НЛО, что у тебя? Докладывай!
– Идем в обход. Тамара Васильевна управляет «ведром» на ходу. Я ноутбук на руках перед собой несу. Контролируем ситуацию. Турумтай оставил трех человек с ручным пулеметом для перекрытия тропы, если засада решит двинуться вам вдогонку.
– Правильный ход, – согласился Владимир Алексеевич. – У нас все кончено. Есть двое пленных, но допросить их из-за незнания языка мы не сумеем. Вы же пленников можете не брать.
– Костя, – позвал Вельчанинов, уже вышедший на позицию расстрелянной засады. – Сообщи Турумтаю, что его проводник жив и здоров, я его сейчас развязываю. А собака убита. Проводник на меня даже не смотрит, только на собаку и готов заплакать.
– Турумтай идет ведущим, а мы с Тамарой Васильевной сзади. Как только смогу, расскажу, товарищ подполковник.
– Мы ждем только вас, – напомнил Кирпичников. – Постарайтесь не тянуть время. Если что, Костя, сам поработай. Я не знаю, на что способны пасдараны.
– Нормальные парни, – дал свою оценку Вельчанинов. – Я бывал с ними в бою. Они справятся.
– Мы ждем... – напомнил полковник.
* * *Кирпичников со своими офицерами быстро добрался до безопасной уже позиции засады. Вельчанинов был все еще там, не собираясь идти дальше, и знаками пытался объясниться с человеком в одежде, чем-то похожей на одежду всей группы российских офицеров. Человек этот к разговору склонности не показывал и гладил по шее свою убитую собаку.
– Джафар? – спросил полковник.
Проводник отреагировал на свое имя и в подтверждение ткнул себя пальцем в грудь.
– Турумтай скоро подойдет. Через час, – Владимир Алексеевич постучал пальцем по часам, потом показал проводнику один поднятый палец. – Через час. Понял?
Проводник кивнул и сказал что-то на своем языке, но интонация говорила о том, что он понял.
– Василий Юрьевич, оставим его в покое. У Джафара горе. Будем уважать его чувства. Может быть, выкопать для собаки могилу?
– Здесь копать бесполезно, одни камни. Если только склеп выложить... Но он должен лучше нас знать, что делать с собакой. У них свои обычаи.
– Тогда будем отдыхать. Свободное время тоже нужно использовать рационально, – вроде бы посоветовал, а в действительности распорядился полковник и первым лег на землю среди скал, не прикрытую снегом. Другие бойцы последовали совету и примеру командира.
Но долго отдыхать не пришлось, потому что сначала откуда-то раздалось несколько автоматных очередей, а потом на связь вышел капитан Радимов.
– Первый! Я – НЛО.
– Слышу, – отозвался Кирпичников. – И выстрелы слышал. Что случилось?
– Засада уничтожена. У нас один легкораненый. Турумтай по телефону связался с заставой. О засаде они ничего не знают. Джафара выслали на встречу с нами. Готовы принять раненого. Турумтай отсылает его на заставу.
– Зря он телефон использует. Вот его-то, в отличие от «подснежника», прослушать могут.
– Он не мобильником. Здесь сотовой связи нет, а у него нет спутниковой трубки. Вдоль границы под землей протянута телефонная линия – для нужд пограничников. Турумтай знал, где найти аппарат прямой связи.
– Кто им эту линию проводил? Спроси.
Радимов ответил через минуту.
– Турумтай не знает. Предполагает, что американцы.
– Это значит, что «прослушка» есть обязательно. Я запрещаю пользоваться этой линией. Именно так и скажи – запрещаю. В боевой обстановке командование принадлежит мне. Этот вопрос согласован на межправительственном уровне. Можешь и это напомнить. В нашу сторону скоро двинете?
– Уже готовы выйти. Турумтай дает последние указания раненому. Тот дорогу знает, не заблудится. Да здесь и заблудиться негде. Лишь бы дошел.
– Ранение куда?
– Мягкие ткани бедра. Сильное кровотечение.
– Могло задеть артерию. Пусть Турумтай выделит раненому сопровождающего из тех, кто устал на марше больше других. А все остальные пусть в высоком темпе идут на соединение с нами. У нас два пленника. Допросить не можем из-за незнания языка. Проводник Джафар жив и здоров, расстроен гибелью собаки. Но и с ним мы поговорить не можем. Джафар ждет Турумтая. Пусть поторопится. У меня есть подозрения, что нас могут обложить дополнительными силами. Полицейский кордон выставили только потому, что рядом не оказалось американцев. Но сейчас, я думаю, они уже сидят в вертолетах, чтобы вылететь в нашу сторону. И вылетят, как только узнают о гибели засады. Кто-то из тех, кто знал о нашем маршруте, предал нас. Это тоже информация к размышлению для Турумтая.
– Первый, мы двинулись.
– Ждем. Как Тамара Васильевна выдерживает маршрут?
– Нормально. Усталости не показывает, идет бодро.
– «Ведро»?..
– В контейнере у меня за плечами.
– Порядок. Ждем...
* * *Ждать пришлось недолго. Турумтай знал, что такое высокий темп передвижения, умел подогнать бойцов своей группы и заставить их идти через силу, преодолевая усталость за счет воли. А майор Ставрова и капитан Радимов от иранской группы отстать никак не смогли бы, поскольку имели более качественную подготовку.
