Александр Тамоников - Не злите спецназ!
— Если не пару полков… Ладно, не отвлекайся. Слева у нас ящики с автоматами и пулеметами «РПК»; справа, видимо, с гранатометами. Взрывчатку не вижу… Придется вскрывать всё. Ты давай в дальний торец, я начну осмотр отсюда. И быстро, Бурят, быстро!
Осмотр хранилища выявил наличие взрывчатки. Бурят обнаружил с десяток коробок с тротиловыми шашками и обычными взрывателями. Радиоуправляемых детонаторов спецы не нашли.
— Так, — проговорил Грачев, — радиодетонаторов здесь нет… Может, они в другом хранилище? — Он вызвал на связь старшего лейтенанта Голуба: — Голубь, это Грач. Что у тебя?
— Оружия много — всякого; даже контейнеры с ПЗРК и противотанковыми переносными комплексами.
— Взрывчатка?
— И этого добра навалом. Тротиловые шашки.
— Как насчет радиоуправляемых детонаторов?
— Пока не видел.
— Ищи, время у нас еще есть.
— А что, у вас их нет?.. Тогда ищу!
— И как будем рвать склады с техникой? — спросил у Грачева Николаев. — Из гранатометов при отходе? Но успеем ли тогда провести эвакуацию от перевала? «Духи» из местных вполне могут плотно сесть нам на хвост, и тогда придется прыгать через перевал…
— Проходом хребта в данном случае мы ничего не добьемся. Придется сбивать «хвост» с вершины. А это бой, который может затянуться… Черт! Неужели Седой не просчитал вариант отсутствия на складах дистанционных взрывателей?
— Должен был просчитать. И нечего голову ломать. Как получится, так получится. Главное, чтобы ребята Седого в Гермабаде чисто решили задачу и вышли сюда. Здесь командир разберется, что делать.
— Тогда так: раскладывай взрывчатку по периметру и проходу склада, обвязывай тротил бикфордовым шнуром. А я — к Голубю.
— Понял!
Грачев перешел в соседнее хранилище.
— В этом ангаре не то что радиоуправляемых, обычных взрывателей я не нашел, — доложил Голуб. — Может, они где-то и лежат, но чтобы перелопатить весь склад, потребуются часы.
— Не надо ничего лопатить. Минируй склад шашками без взрывателей и обвязывай шнуром. Закончишь здесь — займись автомобилями. Брось в десантный отсек бэтээра несколько кусков «мыла».
— Понял!
Грачев вышел на улицу и вызвал на связь Котенко:
— Кот, это Грач. Что у тебя?
— Все спокойно.
— Подходы?
— Сказал же, все спокойно.
— Ты на холме?
— Да. И прекрасно тебя вижу.
— Ну, посмотри, давно не виделись… А лучше наблюдай за подходами к объекту.
— Наблюдаю…
Командир первой штурмовой группы переключился на старшего лейтенанта Шинкевича:
— Блондин! Со стороны кишлака ничего не слышно?
— Тишина.
— Подходы?
— Чисты. Ворота открыть?
— По моей команде.
— Принял!
Грачев отошел к караулке. Седов с ребятами тоже уже должен закончить работу. Вопрос: удалось ли отработать объект втихую? Но выстрелов из Гермабада не слышно. Если группа была вынуждена принять бой, то стрельба в кишлаке поднялась бы сильная. Остается ждать выхода на связь командира отряда. Самому вызывать нельзя. Грачев присел на обрубок бревна, служивший боевикам скамейкой.
…А события на объекте «усадьба» развивались следующим образом. В 2.30 группа начала сближение с усадьбой Бурхона. Тихо подошли к позициям штурма, строго по графику, в 2.50. Седов приказал по связи снайперу Аппелю, оставшемуся на холме, откуда немец мог контролировать обстановку в южной части усадьбе и кишлаке:
— Ганс! Цели: часовой на вышке, сторожевой пес, собаки в соседних дворах. Тебе все видно?
— Так точно!
— В 3.00 уничтожить указанные цели и выйти к группе! Огонь без дополнительной команды.
— Есть!
В 3.00 немецкий снайпер лейтенант Свен Аппель поднял бесшумную винтовку, подрегулировал оптический прицел и нажал на спусковой крючок. Девятимиллиметровая пуля «винтореза» вонзилась в череп часового. Тот дернулся и рухнул на дощатый пол «корзины» вышки. Седов оценил профессионализм снайпера — тот поразил цель так, что ее не отбросило к лестнице.
Аппель между тем по очереди расстрелял собак и тут же бросился на позиции штурма. В 3.06 он упал рядом с Седовым.:
— Командир, задача выполнена!
— Молодец. Ловко ты часового успокоил…
— Повезло. Он стоял у столба, так что в любом случае на лестнице оказаться не мог; да и я подрезал его снизу вверх. При угловом попадании пули тело обычно падает там, где стояло до выстрела.
— Вот и говорю, молодец… Давыд, Бек, — отдал приказ Седов, — к забору перед вышкой; Ганс, Пегас — за мной марш!
Бойцы второй штурмовой группы подошли к забору.
— Глянь, Пегас, что там на территории, — шепнул заместителю Седов. — Давыд, подсади.
Коновалов при помощи Давыдюка осмотрел южную часть усадьбы, спрыгнул вниз и доложил:
— В усадьбе все тихо.
— Значит, мы обходим дом справа. Ганс работает по часовым на террасе. Ну, а мы с тобой, Пегас, отрабатываем цели в доме. Итак…
Седов поднял руку и резко опустил ее вниз. Это был сигнал для проникновения на территорию объекта.
Офицеры не без труда перемахнули через двухметровый забор и залегли в ближайших кустах. Их маневр остался незамеченным. Даже собаки в дальних дворах не тявкнули. Выдержав паузу, майор рукой подал сигнал — «вперед»!
Капитан Бекир Озбек и прапорщик Давыдюк пошли по левой стороне усадьбы к караулке, подгруппа Седова — по правой. Ликвидаторы остановились, не доходя до середины западной части террасы, в ожидании часовых. У правого, фронтального торца здания остановилась подгруппа Седова.
Командир отряда взглянул на Аппеля. Тот кивнул, поднял глушитель «винтореза», вышел на открытую часть двора и тут же опустил ствол, дважды выстрелив. Ему не пришлось стрелять через окна — дверь оказалась открытой, а топчан, на котором сидели часовые, стоял правее входа.
Аппель поднял руку и отошел к топчану, подав сигнал к ликвидации. Седов с Коноваловым вошли в террасу. Часовые лежали на топчане, казалось, обняв друг друга. На дощатый пол стекал ручеек черной крови.
Офицеры подошли к главной двери. Коновалов потянул за ручку и шепнул Седову:
— Открыто…
— Начали, Юра!
Раскрыв сворки главного входа, спецназовцы вошли в большую, устланную дорогим ковром и совершенно лишенную мебели комнату. Седов указал заместителю на среднюю комнату, где должны были отдыхать телохранители хозяина дома.
— Понял, — прошептал Коновалов.
Спецназовцы подошли к комнате, прислушались. Во всем доме — тишина.
— Работаем, — сказал тихо Седов.
Коновалов распахнул дверь, и офицеры увидели от входа трех спящих на полу боевиков. Майор выстрелил два раза, капитан — один. Телохранители дернулись и застыли под одеялами.
— Теперь ты в кабинет, к Акбару, я в спальню Бурхона. И дай бог, чтобы с ним не было жены. Иначе придется валить обоих.
— Ничего не поделаешь, командир…
— Ладно, продолжаем!
Они вышли из комнаты телохранителей. Седов подошел к соседней, правой комнате, Коновалов — к левой. По сигналу офицеры одновременно распахнули створки. Раздались два почти одновременных хлопка. Седов и Коновалов закрыли двери, отошли к центру комнаты.
— Акбар в минусе, — доложил Пегас.
— Бурхон — тоже. Один оказался. Господь на нашей стороне.
— Уходим?
— Да, больше нам здесь делать нечего.
Офицеры направились ко входу, но остановились, услышав шум за спиной. Резко обернулись, направив стволы винтовок на шум, и увидели вышедшую из женской половины немолодую уже женщину в халате, с распущенными волосами и разбитым в кровь лицом.
— Стоять тихо! — приказал ей Седов.
— Этого нам только не хватало, — простонал Коновалов.
Седов подозвал женщину к себе. Она послушно подошла.
— Кто ты? — спросил ее командир отряда.
Женщина ответила на чистом русском языке:
— Байзо, старшая жена Бурхона. Вы убили моего мужа?
— Да… А вот теперь что прикажешь делать с тобой?
Но женщина словно не слышала майора:
— Убили? Хорошо!
— Что? — удивленно переспросил Седов. — Хорошо? Хорошо то, что мы убили твоего мужа?
— Вы не ослышались. Турсун давно заслужил смерть, и Аллах наконец наказал его.
— Интересно…
— Что вам интересно?
— Седой, у бабы нож, — вдруг воскликнул Коновалов. — А ну, брось тесак, женщина!
Старшая жена Бурхона отбросила нож в сторону:
— В нем больше нет необходимости.
— Почему ты не спала и вышла сюда с ножом?
— Чтобы сделать то, что сделали вы.
— Не понял… Ты хотела прирезать собственного мужа?
— Вы видите перед собой униженную, избитую старуху. А ведь мне нет еще и сорока пяти лет. В старуху меня превратил Бурхон, будь проклято его имя!
— Понятно, — проговорил Седов, — внутрисемейные разборки… Но скажи, Байзо, ты ведь не могла не слышать, что в дом прошли посторонние.
