«Царствуй на славу!» Освободитель из будущего - Динец Петр

Последний раз государь удивил академика сегодня. После того как самолично присутствовал на торжественном открытии института и произнес речь перед профессорами и студентами о том, каким он видит институт и какие надежды возлагает на его воспитанников.

Василий Владимирович отложил очередное письмо в стопку прочитанных, протер уставшие за день глаза и встал из за стола. На сегодня, пожалуй, хватит.

Глава 10

В августе в Бранденбурге душновато, но в Пареце этого не чувствовалось. Окрестные озера и леса давали прохладу и возможность поохотиться. Поэтому это место так полюбилось королю прусскому, Фридриху Вильгельму, который построил здесь свою летнюю резиденцию. Здесь же прошло детство Шарлотты – ныне русской императрицы. Вот и теперь Александра Федоровна с семьей приехала погостить. С нею приехал зять, Николай Павлович, русский император. Зять был гостем нечастым, только изредка приезжая с императрицей. Но сейчас, когда шла еще война с Персией, было понятно, что Николай Павлович приехал по делу. И вот, пока все отдыхали после обеда, оба венценосца остались одни в малом кабинете Пареца.

– Прекрасный сегодня день, – начал разговор Николай. – Жаль, что я не смогу остаться более чем на три дня. Но я рад, что Шарлотта вместе с детьми отдохнут у вас подольше, чем я, – улыбнулся император.

– Надеюсь, что вы все же составите мне компанию и поохотитесь со мною, – ответил король.

– С удовольствием, – ответил Николай, – но у меня есть к вам важный разговор, ради которого я к вам приехал.

– Я весь во внимании, – ответил Фридрих Вильгельм. Было видно, что он немного напрягся, ибо король любил покой и не любил принимать решения. А если русский император пожаловал самолично, а не прислал посла или министра, это означает, что разговор предстоит важный и придется принимать решения, что грозит испортить отдых в любимом Пареце.

– Вы знаете, как я чту моего покойного брата, – начал Николай, – но считаю, что он совершил одну ошибку.

– Какую же? – спросил король, после того как император выдержал паузу.

– Он настоял на присоединении герцогства Варшавского, хотя по Петербуржскому договору оно принадлежало вашему величеству.

Пораженный король несколько мгновений помолчал, прежде чем ответить.

– Ваш брат нас очень поддержал в тяжелые времена, и я всегда буду очень ему благодарен. И, откровенно говоря, у меня нет никаких обид и претензий, – растерянно сказал король.

– Тем не менее, я считаю, что еще не поздно это исправить, и хотел вам предложить обменять Царство Польское на Мемель. России не помешает незамерзающий порт, вы же приобретете обширную и населенную территорию.

– Не уверен, что это хорошая идея, – осторожно ответил Фридрих Вильгельм. – И как отреагируют брат наш Франц и князь Меттерних?

– Я не думаю, что они будут противодействовать общему решению России и Пруссии, – ответил Николай. – Мы не нарушим общепринятый порядок, а только совершим обмен территориями по обоюдовыгодному согласию.

– И все же я не думаю, что надобно ломать устоявшийся порядок, – ответил король. – Столько сил было приложено, чтобы добиться мира в Европе.

– Именно мир в Европе является наибольшим моим чаянием. Но как родственник и союзник, я хотел бы вас известить, что не вижу Царство Польское в составе Российской империи и предпочитал бы видеть Польшу под рукой вашего величества. Но ежели вы того не пожелаете, то я твердо решил предоставить полякам независимость. Потому как мы империя православная и под своей рукою я желал бы иметь православные народы. Надеюсь, что вы примете мое предложение.

Король задумался.

– Я посоветуюсь с господином канцлером, – нерешительно сказал он.

– Хорошо, – сказал Николай. – Но, если возможно, постарайтесь решить до моего отъезда. Все же это дело приватное, и я не желал бы посвящать лишних людей в этот вопрос.

– Я сейчас же отправлю фельдъегеря за канцлером. Благо он в Берлине, – ответил король. Было очевидно, что он раздосадован свалившейся дилеммой. Но король был человек вежливый, да и дело было государственной важности.

– Ну, если канцлер будет только к вечеру, может, сыграем партию в бильярд, ваше величество? – улыбнулся император. – В нашу прошлую встречу, я помню, вы выиграли. Может, сегодня мне более повезет.

– Согласен, – ответил король. Он тоже был рад разрядить обстановку.

Оба венценосца встали и прошли в бильярдную.

Глава 11

Группа офицеров и штатских оживленно переговаривалась в полтона в большом кабинете Зимнего дворца. Разговор происходил на смеси польского и французского, отчего постороннему зрителю этот диссонанс резал бы ухо. Но посторонних зрителей в кабинете не было. Ян Скржинецкий с любопытством рассматривал кабинет. Не каждый день, знаете ли, приглашают польских офицеров в Зимний дворец. А компания польских офицеров, которые собрались в этот вечер в Большом кабинете, была весьма любопытна. Среди присутствующих, кроме вышеупомянутого полковника Скржинецкого, находились генерал Хлопицкий, князь Радзивилл, князь Адам Чарторыйский – бывший министр иностранных дел империи и другие, не менее достойные господа.

Что объединяло большинство из присутствующих, так это то, что они воевали в армии Наполеона против России, а после поражения французского императора получили прощение и вернулись на родину, теперь уже в Царство Польское. Большинство из них перешло на русскую службу, а часть даже стала сенаторами Царства Польского. Но поляки не были бы поляками, если бы не мечтали о независимости своей родины, причем в границах Речи Посполитой, что попросту несбыточно. Вот такие вот храбрые, но недальновидные патриоты собрались в этот вечер на встречу с императором Николаем I.

И вот, наконец, дверь кабинета отворилась, и появился сам государь. Надо заметить, что большинство приглашенных очень удивило приглашение императора пожаловать в Петербург. Особенно когда они узнали, кто приглашен, кроме них. Некоторые подумывали о бегстве за границу, ибо Сибирь еще никто не отменял, а за большинством присутствующих водились грешки вроде участия в нелегальных патриотических кружках или связей с английской или австрийской разведками. Но любопытство и здравый смысл пересилили: ежели бы император всероссийский захотел, то мог бы арестовать упомянутых господ и без приглашения в Зимний дворец.

Между тем, государь, поздоровавшись со всеми, сел в кресло и пригласил остальных последовать его примеру, что они и сделали.

– Здравствуйте, господа. Рад, что все вы приняли мое приглашение, – начал Николай.

– Мы все верные слуги вашего величества, – ответил за всех князь Чарторыйский, который пользовался большим авторитетом среди присутствующих. Остальные лишь кивнули в знак выражения верноподданнических чувств.

– И тем не менее, господа, я собрал вас здесь как польских патриотов. Для меня не секрет, что все вы мечтаете о восстановлении независимой Польши, и именно эти ваши чаяния я и хотел бы с вами обсудить.

Наступила небольшая пауза, ибо начало беседы совершенно сбило гостей с толку. А потому император продолжил:

– Я готов обсудить с вами независимость Царства Польского, но на определенных условиях.

– На каких же? – сдерживая биение сердца, спросил князь Чарторыйский.

– Начнем с границ, – ответил император. – Будущее Польское государство будет в границах нынешнего Царства Польского, без Сувалкской губернии, которая населена в основном литовцами. Во-вторых, поляков, кои в меньшинстве в малороссийских губерниях, я намерен переселить в будущее Польское государство. Соответственно, малороссов и русских, которые пожелают, мы примем к себе. То есть господа, я предлагаю вам Польшу, населенную поляками.

– Но, государь, – начал князь Радзивилл.

– Если вы насчет Польши в границах Речи Посполитой, – перебил его Николай, – то право, господа, это есть мечта несбыточная и вредная. Так как большего вам никто не даст; ни я, ни император австрийский, ни король прусский. Даже если вы восстанете, – при этих словах князь Радзивилл покраснел, – то вы этим ничего, кроме лишних смертей, не добьетесь. Я же предлагаю вам реальную возможность обрести независимость сейчас.