Путь отчаянных - Зверев Сергей Иванович

– Что ты хочешь сказать? – хмуро спросил Махамат, останавливаясь посреди комнаты, заложив руки за спину.

– Я полагаю, – аль-Намиб вальяжно развалился в кресле, – что они попытаются напасть еще раз.

– Вполне возможно, – не стал спорить Махамат. – И даже наверняка это сделают. Скорее всего, это те самые русские, которые несколько дней назад приехали в Судан из Аравии, а потом отправились на охоту и пропали. Но что конкретно ты хочешь предложить?

– Я думаю, было бы неплохо подготовить им встречу, – проговорил аль-Намиб, закуривая. – Устроить засаду в горловине. Что ты на это скажешь?

– Не думаю, что это хорошая идея, – проговорил Махамат, брезгливо морщась от дыма. – Ты же сам видел, что их мало. Значит, в лоб они больше не пойдут, и если будут действовать, то какими-нибудь обходными путями.

– Я бы все-таки направил туда отряд, – упрямо повторил аль-Намиб. – Вдруг они мыслят так же, как и ты, и ударят там, где мы их совсем не ждем.

Махамат тяжело вздохнул. Этот аль-Намиб начинал действовать ему на нервы. Он считал себя стратегом только потому, что ему довелось проучиться два года в университете Омдурмана. На кого он учился, Махамат не знал, да ему было и неинтересно. Особенно его раздражало высокомерие аль-Намиба по отношению к остальным боевикам, которых он не считал за людей, всячески подчеркивая свое превосходство над ними.

– Послушай, – Махамат делал ударение на каждом слове, – если ты считаешь себя самым умным, то принимай руководство на себя, а я посмотрю, как у тебя это получится. Ты же рвался стать командиром; так вот, я добровольно сдаю тебе все полномочия.

Махамат ничем не рисковал, говоря это. Он был убежден, что аль-Намиб откажется от этого предложения, хотя совсем недавно рвался к власти изо всех сил. Но теперь эта власть стала опасной. Как только станет известно, что Махамат добровольно отказался командовать, а его место занял он, аль-Намиб, его прирежут в первую же ночь. Встать во главе банды хотели очень многие, а метод для устранения конкурента был только один – убийство.

– Я не хочу командовать, – быстро проговорил аль-Намиб, – просто высказываю свое мнение. Имею на это право.

– Когда твое мнение станет нужно, я непременно его спрошу, – проговорил Махамат, поворачиваясь к окну. – А пока командую я, будь добр слушать меня и выполнять мои решения.

Аль-Намиб недобро посмотрел в спину собеседника, но ничего не ответил, только спросил, чтобы сменить тему разговора:

– А что будем делать с самолетом?

– Твои люди охраняют русских летчиков? Вот пусть они этим и занимаются. А ты ответишь мне головой и за них, и за самолет. А теперь иди, я хочу подумать.

Аль-Намиб поднялся. Больше всего ему хотелось удушить Махамата. Взять сзади за глотку и держать ее до тех пор, пока тело не перестанет биться в конвульсиях. Но он не стал этого делать, понимая, что в этом случае сам проживет недолго.

Дождавшись, когда аль-Намиб выйдет, Махамат запер за ним дверь и, сев на кушетку, обхватил голову руками.

Ему приходилось решать, пожалуй, самую сложную в его жизни задачу: помогать ли ему русским или продолжать делать то, ради чего он в свое время вступил в отряд Николсона, а потом бежал вместе с ним из «Талибана». Ради чего помогал бывшему американскому морскому пехотинцу угонять советские истребители, ради чего несколько лет терпел унижения, оплеухи и зуботычины.

Глава 25

Локис не сразу понял, что заставило его проснуться. Сделав несколько глубоких вдохов, он медленно открыл глаза. Сквозь толстые корявые ветки баобаба показалось предрассветное африканское небо. Солнце, скрытое высотами плоскогорья, еще не появилось над горизонтом, но чувствовалось, что скоро оно выплывет огненным шаром, чтобы спустя три-четыре часа загнать многочисленных обитателей саванны в спасительную тень.

Стараясь не шуметь, Локис поднялся с земли. Возле полупотухшего костра, обняв автомат, дремал Саша Ефимов. Володя бесшумно подошел к нему и, склонившись к самому уху, прошептал:

– Шура, не спи, замерзнешь. В Африке ночи холодные.

Радист судорожно дернулся, перехватывая автомат левой рукой за цевье, и уже в следующую секунду кувырком откатился в сторону, вставая на колено и вскидывая «калаш» к плечу. Локис не понял, а скорее почувствовал, что сейчас прогремит выстрел. Рухнув на землю, он успел громко крикнуть:

– Шико! Не стреляй! Свои!

Но было поздно. Автоматная очередь разорвала предрассветную тишину. Пули смачно впечатались в толстый ствол баобаба, вырывая из него щепки. Догадываясь, что Ефимов, плохо соображавший спросонок, вряд ли ограничится одной очередью, Локис сделал еще один перекат, пытаясь укрыться за корневищами древнего дерева. Однако больше выстрелов не последовало.

Звук автоматной очереди разбудил других разведчиков, и они спешно начали занимать круговую оборону.

– Шико, Саня, прекрати стрелять! – еще раз крикнул Локис. – Свои!

– Какого хрена?! – раздался обозленный голос Демидова. – Ефимов, у тебя крыша, что ли, от твоих технологий поехала?!

Все еще не понимавший, что происходит, радист поднялся с колена, держа автомат стволом вниз.

– Да это, командир, померещилось что-то... – растерянно пробормотал он.

– Креститься надо, когда кажется. Нервишки сдают? Лечись! Или вали на хер из разведки!

– Купа, Шико не виноват. Это я неудачно пошутил, а у него реакция сработала, – встал на защиту друга Володя.

Демидов несколько минут переводил взгляд с одного разведчика на другого, наконец спросил:

– Что значит неудачно пошутил?

– Ну, Саня чуток закемарил под утро, – стараясь не встречаться с тяжелым взглядом командира, начал объяснять Локис, – а я ему пошептал кое-что на ухо.

– Дебил! – смакуя каждую букву, проговорил Демидов. – Детство в заднем месте заиграло? А если бы он тебя пристрелил на хрен?

Володя промолчал. Демидов был прав: шутить таким образом среди разведчиков было не принято. За такие «развлечения» в лучшем случае рискуешь нарваться на добротную оплеуху, в худшем – на пулю.

– Как дети, ей-богу, – виртуозно матюгнулся Купец, потом вскинул левую руку и посмотрел на часы. – Ладно, все равно вставать пора. Шико, заводи свою шарманку. Медведь, Толстый, уточните маршрут подхода к постам. Остальные грузятся в машину. Работаем!

Ефимов раскрыл ноутбук и защелкал клавишами. Картинка местности в режиме реального времени показала посты возле аэродрома. Радист увеличил изображение. На мониторе отчетливо высветились три спящих в окопчике боевика. Потом изображение сместилось, и радист сказал:

– Сами видите, подходы совершенно открытые. К тому же все посты находятся на расстоянии видимости друг от друга. Но один вариант есть. Если зайти с «трех часов», вы автоматически попадаете в «мертвую зону» и выходите к ним в тыл. Но только, парни, действовать надо быстро и без шума. Стрельбу могут услышать и «соседи», и с аэродрома. Тогда фактор внезапности теряется.

– Жену свою поучи щи варить, – проворчал Круглов.

– Снимать придется два поста, – не реагируя на выпад, продолжал Ефимов.

– Необязательно, – вставил Локис. – У них позиция очень удобная. Пока я отстреливаю пулеметчиков на аэродроме, Петро меня прикроет. Потом выбрасываем дымовые шашки и спускаемся вниз. На все про все уйдет не больше пятнадцати-двадцати минут...

– Какие еще дымовые шашки? – вскинул брови Ефимов. – Откуда?

– Я у Семена видел, – хмыкнул Локис. – Он же у нас запасливый, у него всегда какая-нибудь взрывчатая гадость с собой имеется.

– Ну что, определились? – склонился над разведчиками Демидов. – Живее, парни, живее, времени в обрез.

– В общих чертах все понятно, – не оборачиваясь, ответил Локис. – А тонкости будем уточнять на месте. – Он поправил ремень карабина. – Ты, это, Шико, извини за неудачную шутку... лукавый попутал... и не поминай лихом, если что.

– За шутку извиняю, – буркнул Саня, – и лихом поминать не буду. Только давай обойдемся без «если что».