Роберт Крейс - Сторож (в сокращении)
— Ты какой-то жутко тихий сегодня, — сказал Коул.
— Я в порядке.
Бад, ожидавший их в вестибюле, выдал обоим гостевые пропуска, которые полагалось носить на шее. На них уже стояла подпись Бада.
— Не хотите сказать мне, в чем дело, пока мы не поднялись наверх? — спросил он.
— Нет.
Они вошли в лифт, шедший прямиком на верхний этаж.
Пока они поднимались, Бад спросил:
— Как она?
— Так себе.
— Ты, главное, береги ее. Я думаю, эти ублюдки не говорят нам очень многое.
Когда двери лифта открылись, Бад вывел гостей в приемную, где сидела пожилая женщина с завитыми светлыми волосами. Бада она узнала сразу:
— Он сейчас вернется. У него возникла какая-то проблема.
Коул пихнул Пайка локтем и прошептал:
— Уже? Мы же только что появились.
Они прошли следом за Бадом по длинному коридору и увидели Коннера Баркли, стоявшего в окружении хорошо одетых мужчин и женщин. Волосы его торчали во все стороны, глаза были тревожными, красными. Увидев приближавшуюся к нему троицу, он нахмурился и уставился на Бада:
— Я не знал, что вы приведете сюда этих двоих.
Пайк крепко взял Баркли за горло и втолкнул в его кабинет.
Бада проделанное Пайком застало врасплох:
— Джо! Ты спятил?
Вопль, вырвавшийся одновременно из нескольких глоток, походил на пушечный залп, однако Пайк его проигнорировал. Пайк прижал Баркли к стене кабинета, в который по пятам за ними влетели Коул и Бад, захлопнувшие за собой дверь. Бад попытался оторвать Пайка от Баркли.
Но Пайк лишь стиснул горло Баркли сильнее:
— Холдинговая компания «Стенторум»?
Глаза у Баркли выкатились и покраснели пуще прежнего. Он просипел, булькая:
— Я не понимаю, о чем вы.
Бад снова схватил Пайка за руку:
— Отпусти его. Господи, ты что, хочешь, чтобы сюда полиция прикатила?
Пайк отступил на шаг. Баркли схватился за горло, закашлялся и сплюнул на пол.
— Зачем вы это сделали? Вы с ума сошли?
Вообще-то говоря, Пайк считал, что с ума сошел именно Баркли.
Коул подошел и встал бок о бок с Пайком:
— Слушай, давай я им все расскажу, хорошо? Холдинговая компания «Стенторум» принадлежит мистеру Баркли. «Стенторум» пытается купить здание, в котором мы обнаружили трупы Кингов. То самое, у которого Ларкин врезалась в машину с сидевшими в ней Кингами и Хали Ваничем.
Баркли все еще растирал горло:
— Что все это значит? Да, «Стенторум» принадлежит мне, но я все равно не понимаю, о чем вы.
Пайк вглядывался в его глаза, в движения губ, вслушивался в тембр голоса, в его подъемы и падения, впитывал нервные движения рук. Похоже, Баркли не врал.
— Вы знали, что никакого Алекса Миша не существует? — спросил Пайк.
Баркли покраснел, опустил глаза, потом они слегка округлились и сдвинулись влево. И Пайк понял: Баркли стыдно за себя.
— Мы думали, что это единственно правильный путь.
Бад шагнул и встал между ним и Пайком, но глядел при этом только на Баркли:
— Вы знали о Ваниче? Господи, Коннер!
— А как насчет недвижимости? — поинтересовался Коул. — Я разговаривал с исполнительным директором трастового фонда. У нее имеется с компанией «Стенторум» отсроченная договоренность о покупке.
— Я такими сделками не занимаюсь. Для этого у меня есть служащие.
— Клайн, — сказал Пайк.
Баркли провел руками по голове, убирая упавшие на лицо жидкие волосы:
— Гордона нет. Исчез. Сейчас я вам покажу…
Он провел их по коридору в кабинет Гордона Клайна. Там находилась целая толпа людей, рывшихся в папках и копавшихся в компьютере.
— Мы думаем, что он сбежал этой ночью, — сказал Баркли. — Тут кое-что пропало…
— Деньги? — спросил Бад.
— Мы полагаем, что так.
Коул подошел к письменному столу Клайна.
— Он мог использовать «Стенторум», чтобы покупать недвижимость без вашего ведома?
— Конечно, мог. Я поручил все эти дела именно Гордону.
Коул спросил — громко, так чтобы его услышали все, кто находился в комнате:
— У кого из вас имеется перечень телефонных звонков? Ну же, вы ведь должны были регистрировать их. Кто-нибудь его уже просматривает?
Две сидевшие на диване женщины выглядели так, точно они не знали, следует им отвечать на этот вопрос или нет, однако Коул пришел сюда с мистером Баркли, и потому старшая из них подняла руку:
— Перечень у нас.
Коул подошел к ним:
— Выберите любой день за последние три недели, не важно какой. В этом перечне указаны все его вызовы — и по сотовому, и по личному телефону тоже?
— Да, сэр.
Старшая из женщин полистала страницы, нашла нужную дату. Коул провел пальцем по строчкам распечатки, перешел на следующую страницу, потом поднял от нее взгляд:
— Есть. Номер, который мы извлекли из телефона Луиса. Это Ванич.
Пайк подошел поближе к Баркли и, понизив голос, спросил:
— Клайн предложил вам наврать Ларкин насчет Ванича?
Баркли сразу же кивнул, но тут до него дошел смысл заданного Пайком вопроса:
— Так это Гордон сообщал Ваничу, где она?
Бад выглядел теперь примерно так же, как Баркли, — казалось, их обоих подташнивало.
— Сукин сын. Скорее всего, он просто пытался выиграть время. И возможно, валил вину за то, что сделка задерживается, на вас.
Внезапно Баркли резко повернулся на месте, и его тут же вырвало. Большинство тех, кто был в комнате, обернулись к нему, однако помочь хозяину решился только один из них. Хорошо одетый молодой человек в очках подошел к бару и вернулся с салфеткой.
— Простите, — сказал Баркли.
Пайк, на взгляд которого Баркли выглядел попросту жалко, ощутил сочувствие к нему.
— Ванич через Кингов вложил в эту сделку сто двадцать миллионов долларов — шестьдесят принадлежали эквадорскому картелю наркоторговцев, шестьдесят он получил из своих источников. То есть от террористов. Похоже на то, что брокерами были Кинги и они обратились к вам за недостающими деньгами.
— Ко мне никто не обращался. Я ничего об этом не знаю.
— Они обратились к вашей компании, а ваша компания — это Клайн.
— Чтобы совершить сделку, им требовалось двести миллионов долларов, — сказал Коул. — Вероятно, Клайн решил, что может просто украсть у вас эти деньги или использовать авторитет вашей компании, чтобы собрать их, но быть всего лишь инвестором Кингов он не желал. Он задумал купить недвижимость от вашего имени и скрыть от вас эту покупку. Кинги отдали ему сто двадцать миллионов, однако собрать недостающие восемьдесят он не смог. Возможно, Ваничу не понравилось, что все так затягивается, и он потребовал вернуть ему деньги. А Клайн, скорее всего, свалил вину за все на вас…
Баркли слушал его с видом ожидающей побоев собаки.
— Мои юристы, — сказал наконец Баркли, — порекомендовали мне обратиться в полицию и в банковскую комиссию. Нам придется провести здесь аудит с помощью судебных экспертов по бухгалтерскому делу.
— У вас есть проблема посерьезнее, чем украденные Клайном деньги, — сказал Пайк. — Ванич все еще хочет вернуть свою долю.
Поняв, что это значит, Баркли снова побагровел:
— С Ларкин все хорошо?
— Все.
— Она знает… — он замялся, но все же спросил: — Знает, что я солгал ей?
— Да.
— Мне нужно увидеться с ней. Немедленно.
Пайк ехал с Бадом и отцом Ларкин, Коул следовал за ними — один. Машину вел Бад, Пайк сидел на месте пассажира, а Коннер Баркли сзади. Большую часть пути Баркли проговорил по телефону, сообщая своим менеджерам и юристам последние новости. Пайк же пересказывал Баду все, что он узнал от Чена относительно людей из Эквадора и их возможных связей с уличной бандой МС-13. Потом Бад позвонил знакомому, работавшему в Отделе бандитизма УПЛА, и попросил его выяснить, имеется ли в списке гангстеров, состоящих в МС-13, человек по имени Карлос.
Пайк объяснил Баду, как проехать по извилистым улочкам к их дому. Напротив дома мыли свой БМВ двое самых молодых из армянских братьев. Увидев «хаммер», остановившийся бок о бок с «лексусом», братья уставились на него.
Коннер Баркли наконец захлопнул крышку своего сотового:
— Так вы в этом доме живете? Ларкин, должно быть, его ненавидит.
Пайк, не ответив, вылез из машины, подождал, пока к нему приблизится Коул, и, пройдя с ним к дому, с силой постучал в дверь, чтобы предупредить Ларкин о своем появлении.
— Это я.
Он толкнул дверь:
— Ларкин!
Дом снова был тих и снова пуст.
Коул, Бад и Баркли поднялись на крыльцо.
— Ларкин, ты здесь? — позвал Баркли.
Пайк оглянулся на Коула, они вошли в дом. Коул направился на кухню, Пайк заглянул в спальню девушки, в ванную комнату. Все оставалось на прежних местах, следы борьбы отсутствовали — как будто опять случилось то же, что два дня назад. Ларкин исчезла.
