Сергей Зверев - Мыс мертвой надежды
Истомин не знал, сколько времени займет эта визуальная разведка, но полагал, что для начала надо познакомиться с самыми труднодоступными участками острова, где легче спрятать секретную испытательную базу. Только во вторую очередь он займется обжитыми местами. Конечно, глупо прятать такую секретную базу среди жилого поселка или в туристическом кемпинге, но и в этом был свой резон.
Андрей осматривал один участок за другим, искал признаки присутствия человека, пусть даже самые мелкие. Допустим, это база диверсантов, но они тоже люди и должны где-то жить. Не исключено, что в естественной пещере, но выходить из нее все же кто-то хоть иногда должен. И испытания у них морские, и продукты они не из воздуха берут. Значит, у берега в этом месте должно иногда появляться какое-то судно, пусть и очень маленькое.
Даже если они не жгут костров, а пользуются для приготовления пищи газовыми баллонами, то по дрожанию воздуха все равно можно уловить место расположения источника тепла. А еще есть остатки пищи. Если их выбрасывать в воду, то опытный человек сможет заметить скопление рыбы, которая приплывает ими полакомиться. Или же птицы обязательно слетятся, если объедки выбрасывать в скалы. Так что как ни прячься, а следы обязательно будут. Если, конечно, там нет специально оборудованных подземных бункеров с полной автономией процессов жизнеобеспечения. Но такое очень сомнительно.
Бинокль Андрей припрятал от посторонних глаз сразу, как только Панаиотис распорядился выделить ему отдельную комнату, в которую рыбаки притащили с фелюги его гидрокостюм и спасательный жилет. Чтобы не порождать сомнений и подозрений на свой счет, Андрей в первый день никуда не ходил. Он съел свой ужин вместе со всеми, во дворе, на дощатом столе, стоявшем под навесом, потом ушел в комнату и завалился на старую кровать с продавленным пружинным матрацем.
Вообще-то, комната больше напоминала сарай. Деревянные стены потемнели от времени. Между досками пола образовались такие щели, что в них можно было свободно просунуть палец.
Мебель тоже не блистала новизной. Кроме кровати тут стоял большой стол, который был старше Андрея раза в два. На нем не то скатерть, не то мешковина. Два стула явно были самодельными. Шкаф для одежды заменял десяток стальных кованых крючков, приколоченных за дверью. Декор составляли старые сети, висевшие на стенах и отдававшие протухшей рыбой.
Но в этой комнате все же была одна изюминка – сундук. Андрей почему-то думал, что это чисто российское изобретение. Раритет, стоявший в углу, был сделан из хорошего дерева и окован потемневшими медными полосами. Крышка у него была полукруглая. Истомин решил, что это не рационально. У сундуков, используемых в русских деревнях, крышки всегда были прямыми, плоскими, чтобы на них можно было сидеть и даже спать. Не пропадать же пространству! Андрей тайком проверил содержимое сундука и убедился в том, что там был свален в кучу лишь хлам, причем сплошь женский.
Истомин лежал в темноте, анализировал свое положение и легенду, старался просчитать, как ему вести себя в будущем. Электричества в доме не было, хотя дизельный генератор в сарае Андрей видел. Наверное, его заводили лишь тогда, когда нужно было включать холодильную камеру для рыбы, которую люди старика Панаиотиса не успевали вывозить из поселка. Для освещения здесь использовались керосиновые лампы, иногда и свечи.
В дверь тихо постучали. Андрей насторожился, потом громко крикнул по-английски, мол, входите, и кинулся зажигать на лампу, стоявшую на столе. Пока он чиркал спичкой и возился с фитилем, устанавливал на место стеклянный колпак, в комнату кто-то тихо вошел. Истомин обернулся и с замиранием сердца увидел девушку, спасенную им, внучку хозяина, которую тот назвал Димитрой.
– Чш-ш! – Девушка поднесла палец к губам и сказала на хорошем английском: – Тихо. Не надо шуметь. Никто не должен знать, что я сюда приходила. Мне, девушке, нельзя так себя вести. Дедушка узнает, и быть беде.
– А зачем же ты пришла? – тихо поинтересовался Андрей, покосившись на окно, закрытое изнутри аккуратными деревянными жалюзи.
– Ты спас меня, я должна тебя поблагодарить.
– Садись, – поспешно предложил Андрей, пододвигая девушке стул.
Он разглядел ее и понял, что она еще красивее, чем показалась ему днем. Непослушные волосы выбивались из-под легкой косынки, накинутой на них. Этот кусок очень тонкой, почти прозрачной ткани спускался с головы девушки на плечи. Платье было белое, открывающее шею. Оно сбегало свободными складками, но под ним угадывалась высокая красивая грудь и тонкая талия.
Все это Андрей успел заметить еще в лодке, куда втащили девушку, спасенную им. Сейчас он разглядел и ее лицо. Правильные черты, прямой нос, полные губы. А еще у девушки были длинные густые ресницы. Иногда она моргала, переводя взгляд с одного предмета на другой. Истомину казалось, что эта красавица делает то, что у русских девушек всегда называлось «стрелять глазками».
– Тебя зовут Андреас? – на греческий манер произнесла девушка. – А меня – Димитра. Я студентка, учусь в Македонском университете экономических и социальных наук. А ты чем занимаешься?
Истомин был готов к этому вопросу. Ответ на него он продумал заранее, чтобы тот не расходился с его легендой. Старик Панаиотис не стал спрашивать Андрея, почему тот не торопится оповестить кого-то о том, что остался жив, хотя его яхта затонула. Он не верил в историю, придуманную Истоминым, или решил, что яхта была украдена. Может, старик вообще считал Андрея криминальным типом. Однако благодарность его оказалась выше подозрительности. А вдруг он сам промышлял контрабандой? Кто их тут разберет, этих мелких хозяйчиков, живущих на малолюдных островах, разбросанных возле самых турецких берегов?
– Я тренер, – ответил Андрей. – Даю частные уроки по плаванию, дайвингу. В прошлом я спортсмен, так что кое-что скопил и теперь занимаюсь своим необременительным бизнесом.
– Дедушка сказал, что ты утопил яхту. Это правда?
– Да какая там яхта. – Андрей со смехом махнул рукой. – Одно название! Дешевый катер с мачтой. Одним словом, не стоит и вспоминать.
– Но ведь теперь все твои друзья и знакомые будут думать, что ты погиб? Ты не хочешь сообщить им?..
Андрей громко вздохнул и грустно улыбнулся. Начинались те самые тайны, которые девушки так любят. Подобные сказочки не вызывают у них никаких подозрений. Вот Истомин и решил поведать этой красавице историю о своей несчастной любви.
– Пусть друзья пока так и думают! – заявил Андрей. – Понимаешь, Димитра, была у меня девушка. Я к ней на Крит приезжал по четыре раза в год. А потом не смог, потому что у меня были кое-какие дела дома. Вот она и посчитала, что я к ней остыл. А когда я приехал, она уже была с другим. Одним словом, произошла нехорошая сцена, и я уплыл понырять. Мне хотелось побыть одному. А тут… вот так все и произошло. Пусть она помучается, думая, что я утонул.
– Это жестоко! – сказала Димитра и качнула головой. – А если она просто полюбила по-настоящему кого-то другого?
– Я понимаю тебя, – согласился Андрей. – Но было бы честным сообщить мне об этом. Раз уж так случилось, то хотя бы позвони, напиши и объясни все честно. Ты согласна?
– Ты долго будешь жить у нас? – вместо ответа задала новый вопрос девушка.
– Не знаю, – с улыбкой ответил Андрей. – Если я вашему дому не в тягость, если от меня есть польза хозяйству твоего деда, то я хотел бы пожить. Свежий морской воздух, нормальная физическая работа. Это очень благотворно действует на меня. Хочется отдохнуть от больших городов, от цивилизации, побродить по этим диким холмам.
В тот вечер Андрей долго не мог уснуть. Матрац был жутко неудобным, и он долго возился, стараясь найти более-менее приятное положение. А тут еще эта вечерняя встреча с прекрасной Димитрой. Истомин хорошо видел, что понравился ей.
Это и понятно, потому что характер этой девушки был написан у нее на лице и подчеркнут поступками. Тут и эти бесшабашные гонки на гидроциклах, и ночной приход к нему в комнату с желанием высказать свою благодарность. Эта девочка привыкла делать то, что ей хочется. А еще Димитре нравились люди сильные, яркие, мужественные. А уж этого во внешности Андрея хватало. Мышцы, шея, челюсть, затылок!
На следующий день Андрею довелось познакомиться с женихом Димитры. Парень по имени Анастасиос оказался худым, смуглым, как турчонок, и несколько нагловатым. Он тоже попытался высказать Истомину слова благодарности за спасение своей невесты, но все это у него получилось как-то неприязненно. Как будто он говорил и благодарил через силу. Может, такое впечатление у Андрея возникло потому, что парень не смотрел во время разговора ему в глаза.
Бывают такие персоны. Ты с ними говоришь, вроде бы слышишь слова, приятные уху, а все равно тебя не оставляет тревожное ощущение. Ты отвернешься на секунду, а он тебе сапожный нож в поясницу засадит. Было в нем что-то гаденькое.
