Андрей Таманцев - Пятеро против всех
— Ну а сейчас почти полдевятого. У нас сегодня тяжелый день. Как он, не выспавшись, работать будет?
— Да ладно, Сергей, не бухти! Договорились мы с ним, чтобы ночь не дробить.
— Смотрите! Если что, сам лично с вас три шкуры спущу!
— Ладно, ладно, — отмахнулся Боцман и отправился в душ.
День сегодня действительно предстоял тяжелый, если учесть, что в одиннадцать должны были начаться переговоры по Чечне.
В Локарно мы прибыли вчера днем. В Москве я просил у Горобца еще один день про запас: приехать пораньше, оглядеться, осмотреть окрестности, но он этот день нам не дал. Сказал, что «осматриваться» будет местная полиция, которая переведена на режим усиленного несения службы в связи с важностью предстоящей встречи, а наше дело — не сводить глаз с подопечного.
Хуже всего, когда твою работу перепоручают тому, кого ты не знаешь и с кем даже объясниться как следует не можешь. Сказать по чести, я этим швейцарским полицейским совсем не доверял. Жизнь у них в Локарно сытая, спокойная. Не то что заказных убийств или террористических актов — краж личного имущества и то почти не наблюдается. Может, для граждан такая жизнь и хороша, а для бойца спецподразделения не очень. Никакое учение не заменит реальной боевой обстановки. От тишины и покоя реакция теряется, глаза жиром заплывают…
Приехав в Локарно, мы с Боцманом и Мухой первым делом тщательно изучили окрестности, маршрут следования машин, точки, с которых потенциально можно вести прицельную стрельбу. Изучили и расстроились. Слишком много было их, этих точек. За полдня, оставшихся до переговоров, их ни за что не проверить, да и кто нам даст это сделать?
Бронированные машины хороши, когда есть возможность как следует разогнаться на хорошей дороге. В цель, находящуюся в тачке, идущей со скоростью километров под восемьдесят, попасть почти невозможно. Но вся беда в том, что маршрут Хусаинова разрабатывался не нами и проходил по узким улочкам, на которых большой скорости при всем желании не развить. Медленно едущий «мерседес» — отличная цель для гранатометчика. А если их двое или трое? Оставалось надеяться только на русский авось…
Поселили нас по соседству с апартаментами Хусаинова. Номер был рассчитан на одного человека, но я попросил принести вторую кровать, сославшись на производственную необходимость. Швейцарцы пожали плечами, — наверное, им такую просьбу приходилось слышать впервые, — и сделали все, о чем я просил.
Один из нас обязательно дежурил в холле вместе с хусаиновскими джигитами. Получалось по восемь часов в сутки на человека — совсем как в карауле. Оружие на взводе, готовность номер один. При любом шорохе возле двери каждый должен немедленно сообщать по рации мне. Дверь нашего номера была расположена так, что я в замаскированный глазок мог видеть весь гостиничный коридор. Но пока все было тихо. Да и вообще, я был процентов на девяносто уверен в том, что убийцы в гостиницу не полезут. Зачем приближаться к клиенту, когда можно застрелить его издалека?
Боцман принял душ и пошел менять Муху.
По моей просьбе «швейцарские коллеги», как принято говорить казенным языком телевизионных новостей, сделали несколько десятков снимков верхних этажей домов, расположенных по маршруту движения. Сейчас я просматривал их уже в который раз. Вот хороший чердачок, вот еще один… Полицейские уверяли меня, что дома по дороге частные, хозяева проверены. Никто из них постороннего человека на порог не пустит. А в тех, где по нескольку квартир, всегда дежурит консьержка, мимо которой даже муха не пролетит… Все это будет для нас слабым утешением, если все же что-то случится…
Телефон на журнальном столике взорвался частыми звонками.
— Слушаю! — сказал я и с радостью узнал жизнерадостный голос Артиста.
— Командир, тебя так здорово слышно, будто ты в соседней комнате!
— Как твое здоровье? Поправляешься?
— Да где там! Разве с нашими коновалами поправишься? Лечили плохо, рана снова открылась.
Я усмехнулся про себя. Уж кто-кто, а я легко мог представить себе обстоятельства, при которых у Артиста могла снова открыться рана на плече.
— Давай к делу!
— Заказчика на Корниенко я нашел.
— «Чех»?
— Ишь ты, догадливый какой! Не «чех», но этот ублюдок, который в нее стрелял, он в Чечне служил, заказчику патроны продавал. Понял, нет?
Я понял. Если солдат во время войны продает патроны, значит, он преступник, которого в старые добрые времена расстреляли бы прямо перед строем… Допустим, за время службы он так ни разу и не попался. Уволился, вернулся домой, начал вести спокойную, размеренную жизнь. И вдруг объявляется тот, кому он в Чечне патроны продавал, и говорит, что у него дело есть: надо один щекотливый вопрос решить — человечка на тот свет за хорошие деньги отправить. Этот отморозок, конечно, раздумывать не будет, сразу согласится, а если не согласится сразу — согласится потом, когда его документальными доказательствами сотрудничества с боевиками припугнут — фотографиями, видеозаписями, показаниями свидетелей, расписками… Дело ясное: как говорится, коготок увяз — всей птичке пропасть.
— А заказчик где, Семен?
— В том-то и дело, что в Москве его нет. Сунулся я его было через МВД в Москве искать, а он, оказывается, в Швейцарию визу получил.
— Куда? — У меня перехватило дыхание.
— Я все выяснил. Туристическая поездка от «Дионы-тур» «Вся Швейцария». Стоимостью тысяча двести долларов.
— Локарно в поездку входит?
— Входит. Сегодня он уже там, у вас. Рашид Бектемиров.
— Хорошо подгадал, сукин сын! Семен, немедленно выясни, в каком отеле в Локарно они должны остановиться.
— Не дергайся, уже выяснил. Отель «Веселый пилигрим», три звезды.
— Ты гений розыска.
— И не только розыска. — Артист рассмеялся. — Жаль, что меня с вами нету. Ну ни пуха ни пера вам в вашем Локарно.
— К черту! Лечись давай как следует.
Я повесил трубку и задумался. Интересно, зачем заказчику понадобилось ехать в Швейцарию? Страховать киллера? Да ну, ерунда. Обычно заказчик во время совершения преступления старается быть как можно дальше — срочно уезжает на курорт или в командировку, чтобы потом, в случае если им заинтересуется следствие, сделать удивленное лицо: «Ребята, я сам только что услышал о несчастье. Убитый был моим лучшим другом. К сожалению, ничем не могу вам помочь». Нет-нет, здесь другая игра. И кажется, я догадался, какая именно…
Я еще раз просмотрел фотографии, которые предоставили нам швейцарцы. Ага, вот он, отель «Веселый пилигрим». Тоже на пути следования кортежа. Для стрельбы позиция невыгодная, потому что из-за крыш не видно здания, в котором будет проходить саммит. Зато прекрасно видно верхние этажи дома, с которых можно стрелять в клиента. Вот он для чего приехал-то: киллер убирает Хусаинова, а заказчик спокойно убирает из окна своего номера киллера. И никаких свидетелей. Классическая схема — принцип «домино». Теперь я был уверен, что о предстоящем покушении знали двое: заказчик и исполнитель. Мы, конечно, не в счет.
Я посмотрел на часы и направился в номер Хусаинова. Нужно было обсудить план предстоящей операции. Без помощи местной полиции нам, пожалуй, в этом деле не обойтись, хотя, к сожалению, я и не могу ей доверять. Да, как не хватает нам сейчас Дока и Артиста!
Локарно, 9.45
Полина поблагодарила хозяйку за вкусный завтрак и сказала, что перед отъездом хочет подышать свежим воздухом, потому что у нее слегка побаливает голова. Хозяйка попросила ее не опаздывать, потому что в одиннадцать пятнадцать будет машина. Шофер никогда не опаздывает и ворчит, когда это делают другие. Полина пообещала хозяйке, что будет вовремя.
В Швейцарии все почему-то принимали ее за шведку. То ли из-за роста сто семьдесят семь сантиметров, то ли из-за светлых волос и серых глаз. Ну что же, так даже лучше. Волосы можно перекрасить, цвет радужки изменить.
Полина была родом из Томска. Сейчас, правда, вряд ли кто-нибудь из земляков узнал бы в ней ту прежнюю Полечку, какой она была три года назад. Где ее длинные волосы до талии, где очаровательная улыбка, которой она сводила парней с ума? Где искрящиеся весельем глаза? Не надо ей всего этого!
Все веселье кончилось три года назад. Характер у нее жесткий, мужской, отцовский. И профессию она себе выбрала соответствующую. Чем плоха профессия, интересно знать? Уж все лучше, чем с мужиками за деньги спать!
Полина надела кроссовки, накинула на плечи рюкзак. Глянула на себя в зеркало. Типичная туристка, путешествующая в поисках швейцарских достопримечательностей. Таких, как она, много в городе. Никто на нее внимания не обратит.
Полина не торопясь прошлась по улицам, заглянула в несколько сувенирных лавок. Купила какие-то безделушки. Убивала время. Это потом ей нужно будет торопиться, а сейчас спешить некуда. До назначенного времени оставалось еще сорок минут.
