Андрей Таманцев - Пятеро против всех
— А может, не надо? Отвезем его куда-нибудь в лес да и оставим.
— Ты че, мозги-то пропил? Где мы его оставим?
— А менты?
— Да ты не понял, что ли? Нету никаких ментов! Сам он, понимаешь, сам! Это же он бабу ту охранял, не узнал?
— Ну да, — кивнул Чуча.
— Ну и вот. Кончим его, аккуратно в пакет запакуем, а ночью отвезем на Лосиный и закопаем. Ни одна сука не найдет.
— Думаешь? — с сомнением в голосе произнес Чуча.
— Не думаю — знаю. Сторожи. — Стас вышел за дверь.
Придя в себя, Артист, первым делом попробовал пошевелить связанными руками. Веревка была затянута плохо. Если чуть поднапрячься, можно от нее избавиться. Но напрягать плечо он не мог — боль была нестерпимой, от удара рана, кажется, снова открылась, начала кровоточить. Да, недооценил он Чучу, решил, что сломался парень. Чуть ослабил внимание — и привет… Вот тебе и дилетанты! А ведь он, Семен Злотников, единственный свидетель, который видел лица киллеров. Есть еще, правда, Кирилл, но его можно не считать — этот теперь собственной тени бояться будет до самой смерти…
Артист скосил взгляд на Чучу. Парень жадно сосал пиво из бутылки. Один, а этот, Стас, за своим пистолетом с глушителем, видать, пошел! Наверняка хранит его где-нибудь недалеко. Времени на раздумья больше не оставалось.
Когда-то Пастух его учил: не можешь воевать руками — воюй ногами, не можешь ногами — воюй головой, не можешь головой — воюй задницей. Пока жив — борись! И правильно, между прочим, учил командир!
Собрав силы, Артист резко ударил ногами по стулу, на котором сидел Чуча. Так резко, что у стула подломилась ножка и Чуча полетел на пол. В следующее мгновение Семен без всякой жалости ударил его пяткой в кадык. Гаденыш отключился.
Злотников поднялся на ноги. Увидел лежащий на столе нож, повернулся спиной, осторожно подтянул его пальцами к краю стола. Прижал рукоять к краю столешницы и принялся пилить веревку. Он торопился. От боли кружилась голова, и Злотников боялся, что потеряет сознание. Но слава богу, обошлось…
Освободившись от веревки, Артист первым делом бросился искать свой пистолет. Пистолета нигде не было. Значит, Стас его забрал. Это плохо! У него теперь две пушки, а у Артиста ни одной! В тесном пространстве общежитской комнаты драться с вооруженным подонком трудно, тем более если у тебя разламывается от боли плечо.
Артист выглянул за дверь. Коридор был пуст. Он запер дверь снаружи, чтобы Чуча не мог прийти на помощь поделыцику, и двинулся по коридору, оценивая окружающее пространство с точки зрения возможной сшибки с противником.
Дверной проем кухни, чуть дальше лестничная площадка, в другом конце коридора — еще одна. Стас будет подниматься по одной из лестниц. Вопрос только — по какой. Если по той, которая рядом с кухней, — тогда Семену удастся занять выгодную позицию и до последнего момента остаться незамеченным. Если по дальней — придется выскакивать в коридор и подставляться под пулю. Под пулю не хотелось. Семен начал дергать ручки дверей жилых комнат — все двери были заперты. Понятное дело, все порядочные студенты давно уже на занятиях в колледже, одни только подонки типа Стаса с Чучей болтаются здесь без дела.
Он решил все же спрятаться на кухне. Драться руками он не мог: каждое движение причиняло адскую боль. Оставались только ноги. Ну что же, ноги так ноги…
Он услышал шаги — кто-то торопливо поднимался по лестнице в дальнем конце коридора. Семен вдруг подумал, что, зря, наверно, запер дверь комнаты. Стас вошел бы, а дальше все проще простого: запереть их, голубчиков, и бежать на вахту вызывать милицию. Пока-то они еще дверь выломают… Хотя это плохой вариант: дверь хлипкая, выбьют ее одним пинком.
Стас подошел к двери своей комнаты, дернул за ручку.
— Эй, Чуча, открывай, это я. Никто ему не отозвался.
— Ты че, заснул, что ли? — обозлился Стас. Артист замер на кухне, вжавшись в стену возле дверного проема.
«Ну иди же сюда, иди!» — прошептал он.
— Блин, открывай! — Стас ударил по двери ногой.
И тут из комнаты раздался плаксивый голос Чучи — за то время, пока Артист поджидал его дружка, парень пришел в себя:
— Он меня запер! Ударил, блин, в горло и запер! Чуть не убил, сука! Стас, он снаружи! Открой меня… пожалуйста…
Стас выматерился и побежал по коридору, на ходу вынимая из-за пояса пистолет с глушителем. Выбить из его руки пушку было делом одного удара ноги. Пистолет поскользил по линолеуму метров десять. Стас, воя, тряс отбитой рукой. Семен ждал, что противник полезет за вторым пистолетом, готовясь нанести еще один сокрушительный удар, но Стас вдруг бросился к лестнице.
— Стоять!
Парень, перепрыгивая через ступеньки, побежал вниз. Артисту пришлось потерять несколько секунд, чтобы поднять с пола пистолет — с оружием он чувствовал себя намного уверенней. Он бросился следом за Стасом, и тут же внизу грохнул выстрел. Семен инстинктивно втянув голову в плечи, отскочил в сторону. «Теперь эта сволочь еще из моего пистолета в меня же стрелять будет!» — подумал он зло.
Дверь запасного выхода была нараспашку, похоже, Стас стрелял именно здесь, удирая, пулей сбил висячий замок.
Артист оказался во дворе, заставленном машинами, мусорными баками, заваленном какими-то ржавыми металлическими конструкциями. Держа пистолет наготове, он огляделся и только-только осторожно двинулся вперед, как вдруг из-за угла общежития с воем выскочила знакомая «шестерка». В долю секунды Артист понял, что не успеет отскочить в сторону. Дальше он действовал не думая, автоматически: собрался и, когда машина была в каком-нибудь метре от него, подпрыгнул, резко выбросив вперед обе ноги. Лобовое стекло «жигуленка» рассыпалось, как будто его и не было, завизжали тормоза. Семен рухнул на капот, на мгновение потеряв сознание от боли, а придя в себя, обнаружил, что сделал все, что надо — ногами вдавил Стаса в водительское сиденье, что парень пребывал в шоковом состоянии: не ожидал, говнюк, такого оригинального финта. Ну что ж, как говорится, век живи — век учись.
Артист осторожно повернулся, слез с капота, открыл переднюю левую дверцу и вытряхнул Стаса из машины.
— Ты же мне шею сломал, гад! — прохрипел малый, со стонами вывалясь на асфальт.
— Если б я ее тебе сломал, ты бы уже сдох, — возразил Артист, вытаскивая из кармана его джинсов свой пистолет. Несколько ребер он ему, пожалуй, сломал капитально. — Скажи спасибо — легко отделался.
— «Скорую» вызови!
— Ага, как же! Да я тебя сейчас здесь кончу — и никакой «скорой» не надо будет. А ну быстро, кто Корниенко заказал?
— Кого? — не понял Стас.
— Журналистку.
— Не знаю. Достал ты меня уже со своими вопросами!
— Ах не знаешь! — Артист не удержался, здоровой рукой нанес короткий удар по ребрам. Стас взвыл.
— Жаль, не кончил я тебя тогда через дверь! — прохрипел он со злобой.
— Ну теперь тебе это вряд ли удастся. Ты где это в женщин-то стрелять научился, подонок?
— Тебе-то что? В Чечне.
— Заказчик тоже оттуда? Ну? — Семен взвел пистолет, приставил его ко лбу Стаса.
— Оттуда, — обреченно сказал Стас, скосив взгляд на ствол.
— Кто?
* * *По коридору первого этажа торопливо шли две женщины: комендант общежития и вахтерша.
— Как бабахнуло! Я думала, взорвалось чего. Пошла посмотреть, а замок сбит и дверь нараспашку, — на ходу докладывала коменданту вахтерша. — Кто-то из наших нахулиганил. Отчислять таких надо без разговоров!
Около запасного выхода женщины обнаружили незнакомого им мужчину, который сидел, ухватившись одной рукой за перила. Он был бледен, левый рукав рубахи набух от крови. При виде женщин он попытался встать, но не смог.
— Что здесь происходит? Это вы дверь взломали? — строго спросила комендантша.
— Вызовите милицию, — сказал Артист слабым голосом и протянул ей листок с номером телефона. — Скажите, Злотников нашел тех, кто покушался на Корниенко. Один около малиновой «шестерки» во дворе, другой — в семьсот сорок третьей заперт. Да, еще нужна «скорая».
— Вам?
— Всем.
— А что здесь случилось? — робко поинтересовалась вахтерша.
В ответ Артист только слабо махнул рукой.
Локарно, 27 июня, 8.21
Я проснулся и тут же посмотрел на часы-будильник, стоящие на тумбочке. На соседней кровати справа от меня похрапывал Боцман.
— Тревога! — гаркнул я, и Боцман пулей слетел с кровати. По армейской привычке стал первым делом торопливо напяливать на себя одежду.
Я не выдержал — рассмеялся:
— Очнись, Митя, мы в Швейцарии!
— Тьфу ты, блин. Ну и шутки у тебя, командир! Я думал, с клиентом что случилось.
— Тебя Муха когда сменил?
— В четыре.
— Ну а сейчас почти полдевятого. У нас сегодня тяжелый день. Как он, не выспавшись, работать будет?
