Борис Бабкин - Кровавый план египтянина
– А если не согласятся на ислам?
– Тогда будет решать Высший Совет. Все будет зависеть от их поведения. Будут грубы – отдадут в группу входа в воины Старца. Выживут – дальше будет видно. Но я обещаю: если они пройдут Посланца Небес, то будут твоими.
– Значит, если не пройдут, – недовольно хмыкнул Шарафутдин, – мне их не видать?
– После первой проверки, – засмеялся араб, – если останутся живы, они будут твоими. Я сдержу свое слово.
Худой пожилой мужчина с пронзительным взглядом черных глаз сидел в похожем на трон кресле. По бокам стояли по пояс голые атлеты в белых масках с обнаженными клинками.
– Гипнозу я не поддаюсь, – усмехнулся стоявший на коленях Иван.
По бокам, карауля каждое его движение, замерли двое мускулистых охранников.
– Ты кто? – тихо, по-русски, с едва уловимым акцентом спросил худой.
– Мать честная! – удивился Иван. – Ты по-русски…
– Ты кто? – повторил вопрос Посланец Небес.
– Человек, – усмехнулся Иван.
– Твое имя, фамилия, место рождения, вероисповедание?
– Я знаю, – ответил Иван, – а другим это знать не обязательно.
– Ты непочтителен, – тихо проговорил Посланец. – На колени тебя поставили силой. Ты груб и дерзок! – Он махнул рукой.
Стоявший слева от Ивана сильно ударил его ногой в грудь. Другой нанес удар локтем между лопаток. Дернувшийся после первого удара Иван упал лицом вперед. Посланец молча смотрел на него. Через несколько секунд Иван замычал и тряхнул головой. Попытался сесть.
– Я спросил, – спокойно произнес Посланец, – а ты должен ответить.
– Да иди ты! – Иван сплюнул. – Я говорю про себя, только если сам хочу. А откуда ты русский знаешь? – подняв голову, посмотрел он на Посланца.
Тот снова махнул рукой. Иван, коснувшись ягодицами земли, связанными ногами ударил хотевшего пнуть его охранника в колено. Вскрикнув, тот рухнул. Иван, откатившись влево, ушел от удара ноги второго. Крутнувшись на связанных сзади руках, подсек ногами прыгнувшего к нему охранника. И едва тот упал, пятками ударил его в низ живота, потом в солнечное сплетение. На него бросились четверо стоявших в отдалении мускулистых мужчин в масках. Что-то крикнув, Посланец вскинул руки. Те сразу остановились. Посланец что-то сказал по-арабски. Внимательно наблюдая за охраной, Иван согнул связанные ноги для удара.
– Тебя развяжут и накормят, – по-русски сказал Посланец. – Если выживешь, завтра будем говорить.
Поднявшись, он медленно вышел. Телохранители последовали за ним. К Ивану с ножом в руке подошел невысокий худой неопределенного возраста мужчина в рваных холщовых штанах и растоптанных сандалиях. Присев, разрезал веревки на руках Ивана и отдал ему нож. Поклонившись, отошел назад.
– Дали нож. Значит, опасность больше не грозит. И этот худой по-русски говорит так, будто в России жил, – удивленно пробормотал Иван. Перерезав веревки на ногах, отложил нож и стал растирать ноги. – А где Валерка?
Валерий, подпрыгнув, обеими связанными ногами ударил одного из охранников в лоб и, падая, сумел приземлиться на ноги. Сразу оттолкнувшись, метнул тело вперед и головой врезался в живот только что поднявшегося второго. Тот упал на спину. Валерий, согнув ноги, коленями с силой опустился ему на лицо. Раздался короткий крик. К нему подскочили четверо, оттащили в сторону и сразу отпрыгнули.
– Тебя освободят от пут, – проговорил голос, – накормят.
Валерий увидел тщедушного мужчину в рваных штанах с ножом в руке. Подойдя, тщедушный разрезал веревки на его руках и, сунув ему нож, прихрамывая, отошел.
«Как там Ванька?» – разрезая веревки на ногах, подумал Валерий.
– Отличные воины, – говорил Посланец. – Храбры, уважают только себя. Но вера в них мертва и не возродится никогда. Ибо каждый из них верит только в себя. Я предлагаю проверить их на пороге входа в хранители почтенного Старца.
– Жив! – Иван вскочил с накрытых бычьей шкурой деревянных нар.
– А что нам сделается! – Улыбаясь, Валерий сделал шаг вперед.
Они обнялись.
– Это хищники, – кивнул сидевший у экрана видеомонитора седобородый мужчина. – Они вместе могут все, потому что не ценят ни свою, ни чужую жизнь. Друг друга они предать не смогут.
– Как мне получить их в свою команду? – быстро спросил Абу Саид.
– Если выживут в противостоянии с претендентами в воины Старца, то они будут твоими, – ответил седобородый. – Со мной разговаривал Кровавый Воин, он обещал тебе, и ты получишь обоих, если выживут. Или если кто-то из них останется жив, он будет твоим.
– Но мне они нужны оба и сейчас, – вздохнул Абу. – Ведь они и летели ко мне. Их люди из Центра перехватили…
– Как решил Высший Совет, – отрезал мусульманин, – так и будет.
– Интересно, – отпив воды, вздохнул Иван, – что дальше будет? Я думал, что меня у этого умника убьют. Но обошлось. А по-нашему он чешет, как будто жил по соседству. Почти без акцента. И…
– Чувствуется, – перебил его Валерий, – изучал давно. Но практиковался. В основном читал что-то на русском языке.
– Ну ты даешь, – удивился Иван. – Думаешь, я поверил?
– А мне все равно, – улыбнулся Валерий. – Просто я знаю это. Специальный курс разговорной речи иностранных языков. А дальше что с нами будет, знают они. – Он кивнул вверх. – При мне никто ничего не говорил. Кажется, они знают, что я понимаю арабский. По крайней мере при мне ничего существенного не болтали.
– Значит, мы и связанные дали им прикурить, – самодовольно проговорил Иван. – А то спеленали и думают, что им все можно. Хрен им в ваххабитские рожи!
– Здесь готовят боевиков для всех, кто платит. В Ичкерию и Палестину отдают боевиков за меньшую цену. В Ирак и Афганистан тоже. Нас кормят, дали вымыться, отдохнуть. И это после того, как мы вывели из строя как минимум двоих. Я тоже пытаюсь понять, что с нами будет завтра. Интересно все-таки…
– Ну вот, – входя в комнату, кивнул лысый араб, – они твои. Завтра утром можешь говорить с ними. В общем, теперь делай с ними все, что хочешь.
– Сколько я должен?
– Ничего. Я знаю, что ты берешь их не для ограбления банков или какого-нибудь музея, а Ичкерии сейчас очень нужны хорошие воины. И чем больше их там будет, тем лучше.
– Благодарю, – кивнул Абу.
– Только сейчас в Ичкерию пройти трудно, – покачал головой араб. – Конечно, есть еще люди, которые помогают, но пограничники гяуров работают все лучше и лучше.
– У меня все получится, – улыбнулся Абу. Посмотрел на часы. – Я мог бы переговорить с ними сейчас?
– А почему бы и нет? – услышал он голос вошедшего седобородого. – В конце концов, мне тоже хочется узнать, кто они такие.
* * *– Привет, – войдя, кивнул Шарафутдин.
– Жора? – удивленно проговорил приподнявшийся Иван.
– Головорез? – остановился чеченец.
– Вот это новость, – удивленно пробормотал сидевший у экрана видеомонитора Абу. – Шарафутдин и один из этих знакомы. Это меняет дело.
– Мне нужно знать о нем, – кивнул на Валерия Шарафутдин, – иначе…
– Я буду разговаривать только с хозяином, – не дал договорить ему Валерий.
– Он мне нравится, – усмехнулся сидевший у монитора Абу. – Я поговорю с ним сам.
Услышав его слова через наушник в левом ухе, Шарафутдин кивнул:
– Хорошо. До встречи, – сказал он Ивану и вышел.
– Пока, – отозвался тот.
– Ты его знаешь? – удивился Валерий. – И скорее всего по Чечне. Кто он?
– Шарафутдин Мачаев. Мы вместе работали у Бараева. Его ранили при выходе из Грозного на минном поле. Тогда многие подорвались. Басаева его телохранители вынесли. Один русский вроде бы на бабки польстился, а сам, как Сусанин, на мины завел.
– Сусанин завел поляков в болото, – засмеялся Валерий. – Но ты говорил, что во второй войне уже не сражался за ваххабитов.
– А кто ты мне есть, – усмехнулся Иван, – чтобы я тебе полный расклад давал? Ты-то мне о себе правду говорил?
– Я тебе о себе вообще ничего не говорил, – вздохнул Валерий, – кроме одного – что ненавижу демократическую Россию и никогда не прощу демократам развала СССР.
– Ты коммунист, что ли? – недоуменно спросил Иван.
– Коммунисты и способствовали развалу Союза, – процедил Валерий. – ГКЧП мог спасти СССР, но они действовали нерешительно и поэтому проиграли.
«Что-то ты темнишь», – подумал Иван.
– ГКЧП, – усмехнулся он, – помню я это. Янаева, Крючкова, Язова, Пуго. Пуго, кажется, застрелился, а остальные что-то вроде срока получили, но потом всех оправдали или амнистировали. Так, кажется?
– Пуго застрелился, – кивнул Валерий, – и еще кое-кто, о ком не говорили. Те, у кого честь была и совесть. Но вообще, это тебе не нужно, а потому давай не говорить попусту.
– Хорошо. Значит, снова Чечня? Но у меня лично туда попадать никакого желания нет. Сейчас там дела хреновые, так что пусть лучше здесь кончают. В Чечню я не пойду.
