Виктор Степанычев - Сквозной удар
– Солидно, – оценил награды Гордеев. – Стоп! А ведь подполковник Панченко, без сомнения, тоже воевал в Чечне. Может, их исчезновение как-то с этим связано? Кровная месть… Были случаи!
– Проверяли данную версию. Имеет право на существование, только это маловероятно. Панченко и Воропаев были в Чечне в разное время и несли службу в разных местах.
– Ну, тогда не знаю, – пожал плечами Станислав.
– Никто этого не знает, – хмуро сказал генерал Веклемишев. – Надеюсь, пока… Теперь о главном. И прошу помнить, что все, о чем я тебе говорю, не подлежит разглашению.
– А может, не надо? Я ведь нынче лицо гражданское, а значит, безответственное, мне секреты Родины по фигу.
– Заткнись, капитан, и слушай, – грубо оборвал его Веклемишев. – Я тебя сюда пригласил не для того, чтобы хохмы твои плоские выслушивать. По делу говори, а без дела – лучше молчи.
Гордеев понял, что малость переборщил, и мгновенно притих, сложив, словно пай-мальчик, руки на коленях.
– Один из наших следователей, работавших по делу Панченко и Воропаева, выдвинул версию, которую сначала не приняли всерьез. Он предложил проверить, а не пропадали ли уволенные специалисты аналогичных профессий, служившие не только в ВДВ, но и в иных силовых ведомствах.
Веклемишев сделал паузу, отошел к окну и некоторое время стоял молча.
– Ну и что? – не выдержал Гордеев. – Еще нашли кого-то?
– Точнее выразиться – потеряли, – повернулся к Станиславу генерал. – За последние три года помимо Панченко и Воропаева без вести пропали девять человек, до этого проходившие службу в спецподразделениях ФСБ, ГРУ, ВДВ, СОБРе и ОМОНе. Все как на подбор: скорохваты, снайперы, рэксы – разведчики экстра-класса, бойцы штурмовых подразделений… Проще сказать – боевые машины!
– Вот это змеиный супчик! – изумился Станислав. – И их что, не искали?
– У всех схожие биографии в части, касающейся семьи. Они неженатые или разведенные, что для людей их профессии не редкость, с близкими родственниками, если таковые и имелись, практически не общались. Из девяти только на троих поступили заявления в милицию о пропаже человека. К тому же и по географии сложно было выстроить систему, то есть объединить исчезнувших в одно дело. Москва, Тула, Рязань, Нижний Новгород, Новосибирск…
– Да-а, интересные делишки, – задумчиво протянул Гордеев. – А может, их на органы пустили? Тема актуальная!
– Сомневаюсь, – отрицательно качнул головой генерал. – Здоровьем пропавшие, конечно, в целом, обижены не были, но у кого возраст уже зашкаливал, да и раненые и травмированные практически все… От этого предположения отказались. Основная версия – профессиональная. Есть догадка, что кому-то понадобились профессионалы в области специальных операций. При сегодняшней угрозе терроризма это очень серьезно.
– Бывшие сотрудники ГРУ, ФСБ, армейцы – террористы?! Не верю!
– Я сказал, это лишь предположение. Одна из версий. Пока мы имеем нерешенное уравнение из одиннадцати членов в образе профессионалов, у каждого из которых за спиной маячит личное кладбище. А за ними стоят те, кто это уравнение составлял… И с какого бока подойти к его решению, не знаем. А уравнение очень сложное. Пропавшие без вести спецы – это тебе не полуграмотные боевики, которые только и знают, как на спусковой крючок нажимать да взрывное устройство в действие привести. Тут дело куда как серьезнее!
В кабинете воцарилось молчание. Станислав сидел, устремив взгляд в никуда, переваривая услышанное. Неожиданно до него дошло, к чему весь этот разговор. Он вскинул на Веклемишева широко раскрытые глаза.
– Ты правильно понял, Станислав, – с усмешкой отреагировал на его взгляд генерал. – Вот только думаешь долго.
– То есть… я тоже могу… исчезнуть, – по разделениям произнес обалдевший от внезапного просветления Стас.
– Чего я и опасаюсь, – вздохнул Веклемишев. – Ты по всем параметрам подходишь под категорию неженатого, уволенного в запас бойца элитного спецподразделения в полном расцвете сил и лет.
– И что дальше? Что мне делать?
– А ничего не делать, – спокойно сказал генерал. – Просто жить.
– Но… – Гордеев замешкался, не находя слов. – А если…
– Давай, Станислав, сначала определимся в главном, – остановил его Веклемишев. – Я тебе не могу приказывать, ты сам заявил, что птица вольная, однако считаю, в данном вопросе наши интересы совпадают. Надеюсь, у тебя нет стремления исчезнуть из этой жизни. Я с этим полностью солидарен, а еще имею горячее желание разобраться в деле о пропавших профи. Ты готов к сотрудничеству?
– Слово-то какое нехорошее: «сотрудничество». Вы, товарищ генерал, стало быть, меня вербуете в сексоты? Мне как – кровью расписываться, землю есть?
– Придурок ты, Гордеев! – убежденно сказал Веклемишев. – Хоть и капитан, и боец экстра-класса, а все равно – придурок по полной форме. Я ему про Фому, про то, что свою задницу спасать надо, а он мне про Ерему, слово, видите ли, не нравится, как звучит. Как слышишь, так и произносится. Будешь работать со мной или нет?
– С вами буду, – после короткой паузы сказал, как выдохнул Стас. – Другого бы послал к хренам собачьим, а вас уважаю. Что мне делать?
– Я тебе уже сказал. Пока не надо ничего делать, надо просто жить, как бы ты жил, не зная о пропавших Панченко, Воропаеве и иже с ними.
– Я вообще-то хотел отдохнуть, водочки попить с горя и устатку, пивком заполировать… На месячишко-другой отключиться, а там видно будет.
– Вот и отключайся, – согласился Веклемишев. – Только не до «белки», не до чертиков по стенкам. Нужно, чтобы ты в относительно здравом уме оставался.
– До чертиков не умею, – с сожалением сказал Станислав. – Организм не позволяет, борется с алкоголем нещадно, как товарищ Ленин с оппортунистами… Ну а помимо того, что жить, как бы жил?
– Знакомых опасайся, особенно новых, тех, кто тебе работу станет замечательную предлагать, золотые горы сулить, перспективы молочных рек и творожных берегов рисовать. Бойся данайцев, дары приносящих! Классика! И в криминал не лезь, поостерегись. Для информации: на двоих пропавших были заведены уголовные дела по очень серьезным статьям.
– Поостерегусь, в уголовку не полезу, а дальше что?
– А дальше соглашайся на предложение, но держи ухо востро. А уж как совсем прижмет, нам дашь знать.
– Что прижмет и как я с вами свяжусь?
– Если бы я знал, кто и как тебя будет жать, – несколько раздраженно сказал Веклемишев. – Пока это не более чем мои предположения. Может, ты никому и не нужен?
Генерал немного помолчал, потом полез в стол и вынул из верхнего ящика кожаный бумажник.
– На, владей, – протянул Веклемишев портмоне Стасу.
– Ну что вы, Вадим Александрович, какие подарки?… – неуверенно протянул Гордеев. – Зачем?
– Затем! Сказку про Аладдина помнишь? – хитро улыбнувшись, спросил Веклемишев. – Как он джинна вызывал?
– Ну, вроде… лампу тер, – наморщил лоб Станислав.
– Вот это твоя лампа и есть, – сказал генерал и расстегнул бумажник. – В кнопке на ремешке – миниатюрный маячок. Когда тебя, Стас, припрет так, что дышать станет трудно, зови джинна, то есть меня. Только Аладдин тер лампу, а тебе надо по этой кнопке чем-то тяжелым ударить. Конечно, не с размаху, а в меру, чуточку расплющить кнопочку. Этим ты активизируешь маяк. Радиосигнал от него пойдет на спутник, который и зафиксирует «рятуйте, люди добри» и твое местоположение. Спутников, настроенных на эту частоту, несколько. В любое время суток хоть один, да «висит» над европейской частью России и сигнал твой обязательно примет. Маячок работает сутки, постепенно затухая, потому что садится источник питания. То есть сутки мы можем следить за тобой, за твоим перемещением. Держи подарочек.
– Значит, молотком по кнопке – и жди кавалерию из-за холмов, – рассматривая бумажник, констатировал Гордеев.
– Надеюсь, что так и произойдет, – почти уверенно сказал Веклемишев. – Кстати, у тебя какое прозвище было в училище, в группе? Позывной? Это для связи…
– Гором звали, – сообщил Станислав. – А позывной – Тридцать второй.
– Не пойдет, – поморщился Веклемишев. – Первое банально, второе скучно. А вот, кстати, о лампе… Присвоим тебе псевдоним Аладдин, а я, соответственно, буду Джинном.
– А как же Викинг? У вас же вроде этот псевдоним был, – осторожно спросил Гордеев. – Почти легенда!
– Ты знаешь, он знает, они знают… – усмехнулся генерал. – Еще вопросы есть? Викингом я остался лишь для старых друзей.
Глава 16. Кавалерия из-за холмов
Веклемишев огляделся по сторонам и, поправив соломинку микрофона у рта, негромко бормотнул себе под нос:
– Дока! Наблюдай подходы. Особое внимание на дорогу.
Густой куст жимолости, растущий на опушке лесополосы, чуть качнулся, видимо, в знак согласия.
– Отойдем-ка в сторонку, присядем вот на этой лужайке рядком, поговорим ладком, – скомандовал генерал Гордееву. – Кавалерию вызывал?
