Виктор Степанычев - Сквозной удар
Нападать никто не собирался. Да и в ближайшем рассмотрении окрестностей Станислав никого не увидел. Было реальное ощущение, что голос исходит от одной из березок или от орехового куста.
– Реакция хорошая, а вот с наблюдательностью проблемы, – констатировал все тот же голос.
Невысокий зеленый холмик рядом с тропинкой, бесформенная кочка, поросшая густой травой, зашевелилась, и из нее выглянуло улыбающееся лицо. Вот уж кого не ожидал здесь увидеть Гордеев, так именно этого человека. Вернее, увидеть желал всей душой, но не в таком обличье…
– Здравия желаю! – растерянно произнес Станислав, глядя на поднимающегося с земли генерал-майора Веклемишева.
– Здорово, Стас! Кавалерию вызывал? – бодро и весело поприветствовал его Веклемишев и тут же заботливо посоветовал: – Челюсть прибери, а то простудишься. Ты что, никогда генералов в «лохматке» не наблюдал?
– Никогда, Вадим Александрович, – честно признался Стас. – Генерал в секрете, в маскхалате разведчика – это из области сюрреализма. Нет, я про вас слышал немало, но не думал…
– Есть порох в пороховницах! – небрежно бросил Веклемишев и глянул на наручные часы. – Тебе бегать еще минут двенадцать, время поговорить есть.
Глава 15. Лубянка. Три месяца назад
Веклемишев встал из-за стола и, заложив руки за спину, прошелся по кабинету. Генеральские апартаменты простором не баловали, места для маневра было немного. Семь шагов вперед, шесть в сторону и опять семь шагов до стенки. А тут еще Гордеев сидел у приставного столика, его нужно было обойти.
– Ничего я не смог сделать, Станислав. Уж извини! Генералы нынче не в чести. Их слово ничего не значит. Вот сволочь сынок майор при штабе и папе функционере – это сила!
– Да ладно, Вадим Александрович. Не переживайте за меня, не пропаду. Хоть и с волчьим билетом увольняют, да кто на него сейчас на гражданке особо смотрит. Как-нибудь устроюсь…
– Что не пропадешь, знаю. Жалко, что хорошие люди, спецы уходят, а гниды остаются, – удрученно качнул головой генерал.
– Что сделано, то сделано, не стоит перемывать уже мытое, – поморщился Гордеев.
– Не стоит, значит, не стоит, – согласился Веклемишев. – А пригласил я тебя, Станислав, не только для того, чтобы высказать сожаление по поводу твоего увольнения, а о деле переговорить.
– И какие у меня сейчас могут быть дела? – усмехнулся Стас. – Я нынче птица вольная. Погоны с плеч долой, гуляй, босота, от рубля и выше!
– А дела у нас серьезные, – не обращая внимания на ерничанье Гордеева, произнес генерал и опять прошелся по кабинету. – Даже – очень серьезные. И напрямую касаются тебя.
– Не понял, Вадим Александрович, уточните, – удивленно посмотрел на Веклемишева Стас. – Меня сейчас в этом ведомстве уже ничего не касается. После того, что со мной сделали…
– Касается, голубчик, еще как касается, – резко оборвал его Веклемишев. – А что не женились после того, что сделали, так не ты первый, не ты последний. Лучше помолчи, капитан, и послушай!
Генерал остановился у кресла, будто раздумывая, присесть ему или нет. Не сел. Легонько ударив кулаком по спинке кресла, Веклемишев отошел к окну, постоял, видимо, собираясь с мыслями, и повернулся к Станиславу:
– А дело, о котором я тебя хочу проинформировать, состоит вот в чем. Четыре месяца назад в пригороде Рима был обнаружен труп неизвестного мужчины возрастом лет примерно сорока, может, чуть больше. Он был убит ударом ножа в шею. Документов при убитом не оказалось. Случай не из ряда вон выходящий, можно сказать, рядовой для окраины итальянской столицы, где это произошло. Там проживает большая диаспора выходцев из Румынии, в большей части нелегалов. Криминал цветет пышным цветом. Убитый так бы и остался неопознанным, если бы следователь оказался не столь дотошным. Более того, он служил когда-то в спецназе и знал, что убить человека подобным способом непросто, навыки нужны. По его убеждению, работал профессионал. При вскрытии на предплечье и под мышкой были обнаружены следы уничтоженной татуировки. Кое-что сумели восстановить…
– Догадываюсь – жмур нашим оказался, – со смешком предположил Стас. – Потому что тату гласило: «Не забуду мать родную!»
– Примерно так и было, – согласился Веклемишев. – Только на плече смогли разобрать не мать родную, а очертания, похожие то ли на птицу, то ли на самолет, и буквы, которые идентифицировали как «би-ди-би», что по-русски читается, как и пишется: ВДВ. Небрежно, на скорую руку снимали татуировку, потому и сумели прочитать.
– На плече ВДВ, а под мышкой, надо полагать, выколота группа крови, – догадался посерьезневший Гордеев.
– Ты прав, – кивнул в ответ генерал. – Установив по этим признакам, что убитый может быть нашим соотечественником, итальянский следователь организовал запрос в российское отделение Интерпола. По линии международной полиции убитый не числился, оттуда запрос переправили в органы внутренних дел. Так, на всякий случай, особенно не надеясь на успех. Удивительно для российской действительности, но это сработало. В списках пропавших без вести по Тульской области числился некто Панченко Павел Петрович, подполковник запаса, бывший командир разведбатальона Тульской дивизии ВДВ. Фото убитого в Риме и описание татуировок на теле подтвердили, что это именно он. Заявление на розыски в милицию поступило от сослуживца. С женой Панченко был давно в разводе, из ближайших родственников имелась только сестра, и та жила на Украине где-то под Винницей.
– Интересная история, но какое она имеет отношение ко мне? – осторожно поинтересовался Гордеев.
– Не перебивай, дослушай, – осадил его Веклемишев. – Этот самый Панченко вышел на пенсию по выслуге лет где-то за полтора года до случившихся событий. Пару месяцев отдыхал, а потом исчез. Перед исчезновением соседу, бывшему сослуживцу, туманно так намекнул, что нашел работу, которая обеспечит его на всю оставшуюся жизнь. На пенсию, сам понимаешь, не жизнь, а существование. С тех пор известий о Панченко не поступало.
– Ну, может, он подыскал себе работу за границей? – пожал плечами Гордеев. – Мало ли кто сейчас за бугор едет деньжат подзаработать? А там с ним и случилась неприятность… в смысле – трагедия.
– У Панченко не было заграничного паспорта, – дал вводную Станиславу Веклемишев.
– В принципе, если постараться, можно и так проскочить, – предложил версию Стас, но сам же ее и опроверг: – А на хрена подполковнику нелегально рваться через границу? Получи паспорт – и вали куда угодно. Вряд ли комбат «вэдэвэшник» являлся носителем государственных секретов, с которыми пути за бугор нет.
– Ты прав, с получением загранпаспорта у него проблем бы не возникло. В результате вышеперечисленного возникают вопросы. Первый: для каких целей Панченко понадобилось нелегально пересекать границу? Второй: зачем он уничтожил свои татуировки? Насколько нам известно, десантники дорожат мульками, подтверждающими их принадлежность к героической касте.
– Ну и какие ответы?
– Никаких ответов! – с наигранным энтузиазмом воскликнул Веклемишев. – Наоборот, вопросов с каждым днем все больше и больше. Как снежный ком растут.
– А вы… я здесь при чем? – в очередной раз поинтересовался Станислав.
– Наберись терпения. Его сосед и сослуживец, которому сообщил о будущей счастливой жизни Панченко, был сотрудником военной контрразведки, курирующим Тульскую дивизию ВДВ.
– Особист, значит, – уточнил Гордеев.
– Да, именно так. И, возможно, все сошло бы на тормозах, ведь Панченко был уволен в запас и к особому отделу отношения не имел, проходил по гражданскому ведомству, то есть милиции. Запрос же через две инстанции не повод для возбуждения уголовного дела. Но сосед по личной инициативе решил глубже копнуть эту странную историю. И… через пару недель погиб в автомобильной катастрофе. Наехал на его личную «девятку» неустановленный «КамАЗ». А это уже не пенсионер погиб, а действующий сотрудник органов безопасности. Правда, следствие не принесло результатов. Копали глубоко и тщательно, но так ничего и не накопали.
Однако нашли кое-что, заслуживающее интереса. В черновых записях соседа-особиста, обнаруженных в его рабочем сейфе, на одном из листков рядом с фамилией Панченко под тремя знаками вопроса была записана фамилия некоего Воропаева и упомянуто его звание: старший прапорщик. Кто он такой, определили быстро. Оказалось, Воропаев также служил в Тульской воздушно-десантной дивизии, но уволился полутора годами раньше по собственному желанию. И тоже в одночасье исчез примерно через три месяца после увольнения. Какие-то вопросы, ассоциации у тебя, капитан, не возникают?
– Ну не знаю… Прямо Бермудский треугольник! Под Тулой! Кстати, а какая у этого прапора воинская специальность?
– Верно мыслишь, капитан, – довольно качнул головой Веклемишев. – Срочную Воропаев служил снайпером, а после школы прапорщиков шесть лет был заместителем командира разведвзвода. Подполковник Панченко не являлся его командиром, старший прапорщик служил в другом полку. Воропаев прошел Чечню, дважды был на Кавказе в командировках, награжден орденом Мужества и медалью «За отвагу».
