Евгений Сухов - Власть Варяга
— Они говорили, что, если я не буду слушаться, они Юльку трахать будут… — В горле Сергеева стоял комок, говорил он с ощутимым трудом.
— А вы им скажите, что если они к ней хоть пальцем притронутся, то мы этого деда по кругу пустим. Они тогда с нее пылинки сдувать будут. Знаете, в девятнадцатом веке, когда Российская империя завоевывала Кавказ, был такой случай. Какой-то вайнахский вождь захватил несколько десятков заложников и потребовал у генерала Ермолова, который тогда командовал нашими войсками, чтобы тот дал ему за их жизни выкуп. А Ермолов в ответ прошел с отрядом по семнадцати горским селениям, захватил в каждом из них по старейшине и обещал, что, если заложников не вернут, он всех их повесит. И заложников вернули как миленькие, никуда не делись. У них старейшина — это святое. А этот дед сейчас старший в роду Гамзаевых, Расул не посмеет ничего сделать. Только прошу, говорите напористее. Сможете?
— Смогу, — словно приняв важное решение, сказал Сергеев. В его глазах наконец появилась надежда, он судорожно сглотнул и взялся за телефон. — Расул? — спросил он, набрав номер и подождав несколько секунд. — Это Сергеев… Ага, здоров. И ты не кашляй… Короче, дело есть… Давай окончательно решим все наши проблемы. В общем, приезжай со всеми своими на карьер… Да, «стрелку»… Жена, говоришь? Это ты, Расул, правильно сделал, что мне напомнил… Позвони-ка своему дедушке, сделай милость… Как какому? Тому самому, которому ты на Пролетарской квартиру снимаешь… Да не держи ты меня за идиота, Расул, лучше набери по-быстрому номер и звякни деду, тогда и поговорим.
К концу разговора голос Сергеева звучал уже совершенно уверенно. Видимо, реакция его собеседника подтвердила слова Тарантула. На некоторое время Сергеев замолчал, но трубку от уха не отрывал. Тарантул показал ему большой палец и прошептал:
— Молодец! Так держать!
Спустя примерно минуту Сергеев снова заговорил:
— Что ты говоришь? Не отвечает? А ты еще его охранникам позвони… Ах уже звонил… Что, и они не отвечают? Вот беда-то какая… Ну, Расул, зачем же такими словами-то ругаться, мы ж с тобой не пацаны… Да, у меня… Согласен. Но учти, — голос Сергеева стал жестче, — если вы ее хоть пальцем тронете, то твой дед вернется к тебе по частям… В офис фирмы привезете… Через час. Там и деда получишь назад… А потом в карьер, и разберемся окончательно… Согласен… И тебе того же.
Он отключил телефон и обвел присутствующих торжествующим взглядом.
— Струсил, падла! Через час меняем Юльку на дедка, а потом на «стрелку». Только, Константин Игоревич, как бы крови много не было… У «пиковых» народу много.
— Не беспокойся, — ответил Тарантул. — У нас есть для них пара приятных сюрпризов. Правда ведь, Шмель?
— Истинная правда, — кивнул Шмель, нехорошо улыбнувшись.
* * *Старый заброшенный карьер, в котором раньше добывали камень, давным-давно служил в Магадане местом для «стрелок». Его ценили за то, что местность вокруг была ровная и открытая, устроить засаду на подходе было невозможно — все просматривалось, зато в самом карьере можно было хоть из гранатометов стрелять — снаружи не видно.
На этот раз в карьер с разных сторон въехало пятнадцать машин — семь с одной стороны и восемь с другой. Они съехались посередине и остановились метрах в пятидесяти друг от друга. С каждой стороны одна из машин выехала вперед — со стороны «пиковых» это оказался вишневый джип, а со стороны Ростовского скромная «Волга», в которой сидели он сам, Сергеев, Тарантул и Шмель.
— Ишь, как набились, — заметил Шмель, не проявляя ни малейшего признака страха. — В каждой тачке по пять человек, вся кодла сюда выбралась, не иначе.
— Если пальба начнется, может плохо кончиться, — сказал Сергеев. — Нас меньше. У нас во многих машинах по трое, а в одной двое. Да и машин на одну меньше.
— Я же тебе говорил, у меня есть пара тузов в рукавах, — сказал Тарантул. — Так, у них из тачки кто-то выходит. Скорее всего это и есть Расул. Ну-ка, Шмель, ты его в лицо знаешь…
— Он, — уверенно сказал Шмель. — Вылезай, Максим, рулить будешь, ты же здесь вроде как самый главный, про нас они не знают. Да, кстати, ты сказал всем своим, чтобы по белой «Хонде» не стреляли?
Сергеев кивнул и вылез из машины. Они с Расулом сошлись на середине пространства, разделявшего две группы машин, и о чем-то заговорили.
— Почему все-таки по белой «Хонде» стрелять нельзя? — спросил Ростовский, рассматривая шеренгу машин противника, среди которых эта «Хонда» выделялась своим цветом. — Или опять не ответишь, скажешь, что рано?
— Теперь скажу, — спокойно проговорил Тарантул. — Теперь можно. Там мои люди. «Пиковые» же не из одного места все ехали, эта тачка с четырьмя орлами к ним уже на окраине присоединиться должна была. Она и присоединилась. Только перед тем ее мои парни под видом ментов успели тормознуть. Те думали, что обычная проверка, сунут инспектору на лапу и поедут дальше, а не тут-то было. Инспектор им в салон кинул гранатку с «черемухой». И привет. Мои ребята тела оттуда вынесли, оставили блевать на обочине, под присмотром доброго инспектора. А сами тачку заняли. «Пиковые» видят — машина своя, присоединяется в нужном месте, значит, порядок. А стекла-то тонированные, не видно, кто там сидит.
— А как же они после «черемухи» в этой тачке ездят?
— На них маски специальные, немецкого производства, защищают на сто процентов, — пояснил Тарантул. — Так что, когда начнется, они нас поддержат.
— Смотри, кажись, расходятся, — сказал Шмель, внимательно следивший за Расулом и Сергеевым. О чем те говорили, слышно, разумеется, не было, но, судя по мимике и жестам, расставались они далеко не друзьями.
— Приготовиться, — сказал Тарантул. — Шмель, как только Сергеев на десять шагов подойдет, начинаем.
— Но ему же тогда конец, — воскликнул Ростовский. — Подождем хоть, пока они с Расулом по машинам сядут! Ведь когда начнется стрельба, он на самой линии огня окажется!
— Вот и они сейчас так думают, — кивнул Тарантул. — Что мы будем ждать. А мы не будем. Но не боись, мы начнем не со стрельбы.
Шмель тем временем достал из своей сумки черную коробочку с антенной и принялся нажимать на ней какие-то кнопки, Тарантул приготовил рацию.
Сергеев приближался. Вот ему осталось тридцать шагов. Двадцать… Десять…
— Начали! — громко скомандовал Тарантул в рацию, и в ту же секунду Шмель нажал красную кнопку на своей коробочке.
Одновременно прозвучали четыре взрыва. С краев карьера, нависавших над машинами «пиковых», взметнулись фонтаны земли и камней. Огромная каменная глыба, нависавшая над приземистой серой «Тойотой», рухнула на нее, а с другой стороны сразу две крайние машины оказались погребены под кучей земли, камней и песка. В ту же секунду еще две стоявшие рядом машины — черный «Мерседес» и передний джип вишневого цвета — взлетели на воздух, словно взорвавшись изнутри.
Из окон белой «Хонды» мгновенно высунулись автоматные стволы, в ту же секунду расцветшие венчиками огня. Очереди вспороли соседние с «Хондой» машины, из которых в ответ, как показалось Ростовскому, не успело раздаться ни выстрела.
А еще через секунду вылетевшие из машин охранники принялись поливать стоявшую перед ними шеренгу огнем. Но это уже было излишне. Из восьми машин, которые привел сюда Расул, невредимой осталась одна белая «Хонда».
— Не стрелять! — громко скомандовал в рацию Тарантул. — Не стрелять, кому сказал!
Шмель повторил тот же приказ без помощи рации, высунувшись из окна машины. Кто бы мог подумать, что у такого щуплого человека может оказаться такой мощный голос!
Полминуты спустя все стихло, порядок был восстановлен, и сотрудники службы безопасности Ростовского стали острожно, прикрывая друг друга, подбираться к машинам противников.
— Вот и все, — сказал Тарантул, выбираясь из машины и закуривая. — Кажется, все кончено. Остальное — дело техники.
Ростовский вылез из машины вслед за ним и, с искренним удивлением глядя на раскуроченные машины противников, спросил:
— Послушай… Что это было? Откуда взрывы?
— Илья, ты же имеешь дело с профессионалом, — спокойно сказал Тарантул, затягиваясь сигаретой. — Неужели ты думал, что я собираюсь устраивать здесь перестрелку, как у ковбоев на Диком Западе? Сейчас так дела не делаются. Этой ночью Шмель с одним своим приятелем полазил по тому милому обрывчику, — Тарантул указал сигаретой на стены карьера, — и поставил там радиоуправляемые мины, взрывающиеся по сигналу от передатчика. Вот они и взорвались.
— А откуда вы знали, где они встанут? — спросил Ростовский, все еще не до конца понимая. — Ведь карьер-то длинный!
— Во-первых, мы знали, с какой стороны они поедут. Во-вторых, Шмель знал, где остановиться нам, чтобы ограничить им поле для маневра. А в-третьих, ребята поставили не две мины, а больше пятидесяти. С интервалом метров в десять вдоль всего обрыва по обе стороны. Нужно было просто набрать на передатчике правильный код, чтобы взорвалась нужная пара.
