Сергей Москвин - Профи из «Вымпела»
– Все, о чем ты говоришь, интересно отправляющимся на отдых туристам. А я воин! Поэтому ответь мне: тебе удалось встретиться с нужными людьми?!
Прежде чем ответить, Гамид бросил выразительный взгляд на хозяина дома, и тот сейчас же поднялся из-за стола и вышел из комнаты, оставив своих гостей наедине друг с другом. Гамид повернулся к Басаеву:
– Я встречался с...
Он назвал имена нескольких известных Басаеву функционеров организации «Братья мусульмане», при упоминании которых Басаев нетерпеливо завозился на месте, ожидая продолжения. Но Гамид лишь молча скосил глаза, указал Басаеву на его телохранителя. Эмир понимающе кивнул и отправил охранника за дверь. Следом за ним, по приказу Гамида, комнату покинули и прибывшие вместе с ним арабы. То, что они считают своим командиром Гамадова, неприятно задело самолюбие Басаева. Но, заинтригованный предстоящим рассказом собеседника, он отбросил обиду.
Уступая нетерпению Басаева, Гамид перегнулся к нему через стол и, понизив голос до шепота, произнес:
– Все наши зарубежные друзья чрезвычайно высоко оценили владикавказскую акцию.
При этом он сознательно умолчал о том, что круг лиц, отметивших безусловный успех организованной им диверсии во владикавказском военном госпитале, был несколько шире названных Басаеву ранее. Шамилю вовсе не обязательно знать о его встрече в Катаре с самим шейхом Абу Саяхом, духовным лидером «Братьев мусульман» и главой фонда «Аль Харамейн», через который «Братья мусульмане» и другие исламские организации перечисляют средства воюющим на Кавказе боевикам.
Услышав о высокой оценке инвесторов, Басаев расплылся в довольной улыбке и, протянув вперед руку, одобрительно похлопал Гамида по плечу:
– Я не ошибся в тебе. Значит, они дадут деньги на продолжение нашей борьбы?
Гамид утвердительно кивнул. Если бы Шамиль знал о сути его разговора с Абу Саяхом, он не был бы столь благодушен.
– «Братья мусульмане» предоставят нам всю необходимую финансовую помощь при нашей готовности продолжить войну с кафирами до победного конца, которую нам нужно доказать сокрушительным ударом в самое сердце русских.
Басаев недоуменно сдвинул брови, пораженный произошедшей с Гамадовым переменой. Прежде его деловой партнер по нефтяному бизнесу руководствовался исключительно прагматическими соображениями. Заявления же о братской помощи всех мусульман друг другу и призывы к священной борьбе с неверными вызывали у него лишь скептическую улыбку.
– Русские настолько привыкли к своей войне на Кавказе, что наши отдельные мелкие диверсии уже не производят на них впечатления, – продолжал между тем Гамид. – Только масштабная акция в центре России с максимально большим числом жертв заставит их дрожать от страха, а заодно и продемонстрирует всем зарубежным друзьям эффективность методов нашей борьбы.
...В действительности слова Абу Саяха звучали несколько иначе.
– Мы выделяем деньги на джихад! А вместо джихада получаем одни пустые обещания вашего нынешнего военного эмира! – заявил шейх Гамадову при встрече.
Разговор происходил в рабочем кабинете шейха, в его шикарно обставленном особняке в столице Катара. После своего грозного заявления Абу Саях достал заранее приготовленную пачку фотографий и швырнул на стол перед Гамидом. По поверхности стола веером разлетелись глянцевые фотоснимки, запечатлевшие момент обрушения небоскребов нью-йоркского торгового центра и клубящийся над развалинами дым. Шейх указал на фотографии и объявил:
– Вот что такое настоящий джихад! Мы готовы заплатить десятки и сотни миллионов долларов за подобную акцию, но не за пустые обещания! Однако нынешний военный эмир Ичкерии, очевидно, устал от борьбы. За последние полгода он не провел ни одной сколько-нибудь значимой акции. Зато ты осуществил блестящую акцию в соседнем с Ичкерией Владикавказе. Ты, – морщинистый палец Абу Саяха нацелился в лицо Гамида, – храбрый воин и отличный организатор, способный объединить разрозненные силы моджахедов на всем Кавказе. Ты сжег целый военный госпиталь и почти три десятка солдат наших врагов. Уверен: ты способен на большее. Организуй в России акцию, подобную нью-йоркской, и все полевые командиры вместе со своими бойцами признают тебя своим лидером. Со своей стороны могу твердо обещать, что после такой акции ты никогда не будешь испытывать недостатка в средствах на продолжение борьбы с русскими!
Гамид мог возразить духовному лидеру «Братьев мусульман» и главе финансового фонда, что осуществить воздушную атаку Москвы или любого другого российского города не удастся потому, что в России нет небоскребов, даже отдаленно напоминающих башни-близнецы нью-йоркского торгового центра, там невозможно захватить самолет, имея при себе одно холодное оружие. Но если даже допустить такой вариант, кто его будет пилотировать, когда среди воюющих в Ичкерии боевиков нет ни одного пилота? Но подобные частности Абу Саяха не интересовали. Шейх выразился предельно конкретно: сумеет он, Гамид Гамадов, провести в России акцию, соизмеримую по числу жертв с воздушной атакой Нью-Йорка, – станет новым лидером ичкерийских полевых командиров с соответствующим правом распоряжаться всеми поступающими от зарубежных исламских организаций финансовыми средствами, как это прежде делал Хаттаб. По слухам, тот же черный араб сколотил на этом стомиллионное состояние. Правда, из-за своей жадности и глупости Хаттаб так и не сумел им распорядиться. Но это вовсе не значит, что более молодой и способный преемник черного араба повторит его незавидную судьбу.
Гамид взглянул в желтые от природы или от злоупотребления кальяном глаза своего собеседника. В этих глазах, как в зеркале, отражались шикарные виллы Катара, Кипра или Саудовской Аравии, лимузины и яхты и... дымящиеся руины нью-йоркского торгового центра. «Организуй в России акцию, подобную нью-йоркской, и...» – вновь прозвучала в мозгу Гамида недавняя фраза Абу Саяха. Ради этого «и...» он готов был швырнуть в огонь тысячи жизней, хотя и не знал, как это сделать. Но шейх и не требовал от него детального плана будущей акции. Ему нужен был принципиальный ответ, и он его получил.
– Я не подведу вас, – уверенно произнес Гамид в ответ на вопросительный взгляд шейха.
Абу Саях величественно кивнул:
– Вижу, что не ошибся в тебе, Гамид, – он впервые назвал своего гостя по имени. – Да поможет тебе Аллах!
После аудиенции у духовного лидера «Братьев мусульман» и главного распорядителя подконтрольного этой организации фонда люди Абу Саяха отправили Гамида и трех выделенных ему шейхом охранников обратно в Азербайджан, откуда все четверо по надежному и не раз испытанному каналу перебрались в Чечню. С этого момента Гамиду предстояло действовать самостоятельно.
Гамид никогда не был особенно религиозным. Правда, после введения в Ичкерии шариатских законов ему приходилось регулярно совершать намаз и другие мусульманские обряды, но это не сделало его более набожным. Поэтому куда больше, чем на помощь Аллаха, Гамид рассчитывал на поддержку нынешнего военного эмира Ичкерии, о командирских способностях которого столь нелестно отзывался Абу Саях, и своего бывшего компаньона по нефтяному бизнесу Шамиля Басаева...
Начало своего разговора с Басаевым Гамид посчитал вполне успешным. Польстившись на будущие финансовые отчисления фонда «Братьев мусульман«, военный эмир жадно внимал его словам. Но стоило Гамиду заговорить о необходимости проведения крупномасштабной акции, как Басаев перебил его.
– В своих эмиратах им легко говорить о масштабной акции в центре России! – взорвался он. – А кто будет ее готовить?! Кто займется переправкой бойцов и оружия?! Кто будет ими командовать?! У меня практически не осталось надежных командиров, кому бы я мог доверять!
– Шамиль, – Гамид снова перегнулся через стол и заботливо положил руку на плечо Басаева, чтобы успокоить его. – Все, что касается подготовки предстоящей акции, я могу взять на себя. И... если ты разрешишь, если ты доверяешь мне, – он специально потупил взор, опустив глаза, – я хотел бы сам руководить ее проведением на месте.
Басаев вновь изумился. Бывший компаньон не переставал удивлять его. Он никогда не отличался особой храбростью и не рвался в полевые командиры, предпочитая заниматься переработкой нефти и реализацией нефтепродуктов. С другой стороны, он отлично провел владикавказскую акцию. Так почему бы не доверить ему проведение следующей, тем более что он берется за ее подготовку?
– Конечно, Гамид, – Басаев кивнул. – Как я могу тебе не доверять? И если ты просишь меня разрешить тебе руководить подготовкой и проведением будущей акции, как я могу тебе это запретить? Ты получишь необходимое количество людей и оружия. Но скажи мне: ты уже решил, что это будет за акция?
Вопрос эмира попал в точку. Гамид не имел представления, где и как в России можно осуществить акцию, подобную воздушной атаке нью-йоркского торгового центра. Ему еще только предстояло начать сбор информации об объектах возможной диверсии. Но Гамид знал, где эту информацию следует искать.
