Валерий Горшков - В рясе смертника
– Ну, рассказывайте, кто вас навел на квартиру, – сухо потребовал Томанцев. – Только, бога ради, без этих ваших церковных закидонов! Только факты! Кто?
– Я не знаю этого человека, – сказал я чистую правду. – Я встретился с ним сегодня… точнее, уже вчера вечером впервые в жизни. Он пришел в храм на исповедь. И вскользь упомянул о квартире на Васильевском острове, где, по слухам, собираются типы в черных балахонах, жгут свечи, приносят в жертву животных и устраивают оргии. Их шабаш неоднократно видела одна пожилая дама из дома напротив и даже писала заявление в милицию. Но у нее давно проблемы с головой, так что всерьез к бумажке не отнеслись… Вот и все, что я узнал… Вы понимаете, что я не мог оставить эту информацию без внимания. А звонить вам не стал, чтобы за психа не приняли… Просто взял фотоаппарат и приехал сюда. Вычислил, куда выходят окна квартиры, зашел в подъезд напротив, поднялся наверх и стал ждать… Шторы не были до конца задернуты. Сначала я увидел толстяка, размахивающего руками. Потом к окну подошел тип в балахоне, и я отщелкал два кадра. Он, по всей видимости, заметил вспышку. Задернул шторы, потом погас свет…
– А минуту спустя, зная, что за квартирой наблюдают, вышвырнул из окна этого жирдяя, – нервно выпалил капитан. – Так, что ли?
– Возможно, у него не было другого выхода, – предположил я. – Порос – опасный свидетель, через него могли выйти на Люцифера и Воланда.
– Ox уж мне эти ваши предположения! – скрипнул зубами Томанцев. – Ладно, давайте свою пленку.
Я достал из сумки фотоаппарат, вынул кассету и положил в широкую ладонь Томанцева. Пленка тут же исчезла в недрах его куртки.
– Завтра верну в целости и сохранности. Надеюсь, отец Павел, фотограф из вас не хуже, чем частный детектив, – поддел капитан, выуживая из карманов сотовый телефон, авторучку и замусоленную записную книжку. Набрал номер, прижав телефон к уху плечом, раскрыл записную книжку на чистой странице, дождался соединения и, перебрасываясь с собеседником короткими фразами, принялся быстро что-то записывать.
Закончив разговор, убрал телефон в карман и внимательно посмотрел на меня.
– Так… касаемо нашего летающего барана… Похоже, это действительно хозяин квартиры. Некто Посаженников Леонид Вячеславович, тысяча девятьсот семидесятого года рождения, уроженец города Подольска Московской области, холост, проживает в городе на Неве, Десятая линия Васильевского острова, дом, квартира известны.
Томанцев нахмурился и задумчиво почесал колючий подбородок.
– А вот дальше уже интересно! Отец, Посаженников Вячеслав Григорьевич, сотрудник Министерства иностранных дел России, в настоящее время находится с супругой в долгосрочной командировке на Тайване… Сын, по крайней мере официально, безработный. – Капитан хмыкнул. – Однако, по не проверенной пока агентурной информации, владеет частью акций Петрозаводского ликероводочного завода. Плюс роскошная квартира и автомобиль типа джип марки «Ниссан-Террано», цвет черный, год выпуска девяносто третий. Данная тачка обнаружена местным участковым в одном из частных автосервисов в Колпине с характерными повреждениями в правой передней части. Разбита фара, и видны отчетливые следы белой эмали, предположительно полученные во время столкновения с другим транспортным средством… Какого цвета была «Таврия» вашего протоиерея?
– Белая.
– Что и требовалось доказать, – дернул подбородком опер. – По закону за проделки на Петергофском шоссе, включая ДТП, угрозу ритуального убийства, вооруженное нападение и попытку захвата, а также незаконное хранение пистолета системы «бульдог», кое-кому светит как минимум лет пять-семь зоны. Но с загадочной гибелью гражданина Посаженникова сильно пахнущий фекалиями след, ведущий к его корешам, обрывается… Едем дальше…
Дождь усилился. Казалось, будто на крышу «Волги» сверху непрерывным потоком сыплется сушеный горох. Залитое потоками воды ветровое стекло напоминало об автоматической мойке…
– Факт существования рок-группы «Гниющие внутренности» и ее скандального шоу подтвердился, однако никаких следов ее недавнего пребывания в нашем городе не обнаружено! Менеджер ночного клуба «Зевс», в помещении которого полгода назад проходил концерт группы, подтвердил, что лично знаком со всеми ее участниками, включая продюсера. Но музыкантов знает исключительно по кличкам, а продюсера по имени Самуэль…
– Один из ближайших подручных сатаны, – машинально произнес я.
– Что? – удивленно приподнял брови Томанцев.
– Самуэль – имя одного из тринадцати главных бесов, приближенных врага человеческого, – пояснил я. – Скорее всего, это тоже кличка, как и Воланд…
– Я так и подумал, – помедлив, кивнул Томанцев и снова вернулся к своим каракулям. – За одно трехчасовое шоу клуб выплатил Самуэлю пятьдесят тысяч долларов наличными. Не слабо!.. Но прямых выходов на продюсера у менеджера нет. Есть только номер зарегистрированного на Кипре сотового телефона. Пожалуй, это все, что нам известно на сегодня… Ах да! – поморщился, словно глотнув уксуса, сыщик. – Мужчину, фоторобот которого был составлен по вашим показаниям, отец Павел, менеджер опознал как одного из участников группы, ударника по кличке Люцифер. Так что не зря вы штудировали подшивку «Невского репортера», поздравляю…
– Вы на сто процентов убеждены, что этот тип не имеет никакого отношения к похищению Лизы Нагайцевой? – спросил я.
– Разумеется, – недовольно сморщился капитан. – Я ведь уже сказал.
– Теперь, когда девочка нашлась и находится вне опасности, вам нужно серьезно поговорить с Анжеликой, – настаивал я. – Возможно, она раскроет источник информации, сообщивший ей о гастролях. На всякий случай необходимо точно выяснить, пересекались ли раньше пути журналистки и кого-либо из участников группы. Может, случайная встреча… незабытое оскорбление… Если Люцифер замешан в похищении, то обязательно должна существовать убедительная причина!
– Если! – Предостерегая меня от поспешных выводов, Томанцев поднял указательный палец. – Вот именно – если причастен! Первый, кто мог подтвердить или опровергнуть его причастность к киднепингу, – это Порос. А он мертв!.. Словом, не стоит гадать на кофейной гуще, отец Павел, – отсек возражения оперативник, снова закуривая сигарету.
– А может, мне самому поговорить с Анжеликой? – спросил я, понимая, что на сегодня тема исчерпана.
– Я, кажется, один раз уже предупреждал вас, батюшка, – устало буркнул Томанцев, выпустил через нос дым и пристально посмотрел мне в глаза. – Начиная с этой минуты никакой самодеятельности! Никакой! Не хватало мне еще одного трупа, сбитого неустановленной машиной или застреленного на одной из безлюдных улочек частного сектора Стрельны! Денис прямо сейчас отвезет вас домой. Свидетельские показания напишете завтра, я пришлю человека ближе к обеду. Надеюсь, завтра вы будете в храме?
– Да. Я буду там весь день.
– Вот и отлично! – Томанцев взялся за ручку, приоткрыл дверь «Волги» и коротко свистнул. Водитель натянул на стриженый затылок воротник голубой джинсовой куртки и с резвостью пули метнулся к машине. Распахнув дверцу и запрыгнув на сиденье, обернулся, вопросительно взглянул на капитана.
– Денис, завезешь меня на Литейный, а потом подкинешь отца Павла в Стрельну, – сказал Томанцев.
– У меня бензин почти на нуле! – сообщил «радостное» известие парень и, наткнувшись на тяжелый взгляд Томанцева из-под насупленных бровей, пожал плечами. – До конторы еще хватит, а до Стрельны и обратно – вряд ли.
Чуть слышно чертыхнувшись, оперативник порылся в кармане и достал смятую купюру:
– На, живоглот! Небось слил уже за неделю три канистры для своего «жигуля», а теперь плачешь…
– Не надо, – остановил я руку Томанцева. – Я заплачу.
– Ну, дело ваше, банкуйте, – не стал настаивать сыщик и поспешно убрал деньги. – Все, Копытин, заводи свой «фердинанд», ставь мигалку и погнали!..
Из нависших над городом черных туч продолжал хлестать холодный дождь. По асфальту текли мутные пузырящиеся реки, из-под колес с шумом проносившихся автомобилей вырывались, заливая пустые тротуары, грязные цунами. Улицы Питера казались мрачными и неуютными. А в пропахшем табаком велюровом салоне милицейской «Волги» было тепло и сухо. Урча сильным мотором, машина быстро неслась мимо Ростральных колонн и Биржи к скрывающемуся за пеленой дождя Зимнему дворцу.
Достав из бардачка кассету, Денис вставил ее в магнитофон. Из динамиков у заднего стекла полилась мелодия классического блюза. Чернокожий маэстро Луи Армстронг хриплым голосом тянул свой неподражаемый, узнаваемый с первых аккордов «Чудесный мир».
Это была любимая мелодия моей Вики… В мокром тонированном стекле автомобильной двери я вдруг увидел ее лицо. Она улыбалась и звала меня за собой. В вечность.
