Акт войны (ЛП) - Браун Дейл
«Трансглобальные силы энергетической безопасности не оставят нас в живых», - сказал Перейра. «Они будут допрашивать и пытать нас, а затем избавятся от нас».
«Я уведомил твоего приятеля Захарова, чтобы он договорился с PME и государственным трибуналом о немедленном взятии тебя под стражу — TransGlobal не доберется до тебя, пока ты делаешь все, что я говорю». Он посмотрел наверх. Один из вертолетов трансглобальных сил энергетической безопасности, который патрулировал северо-западную сторону плотины, теперь медленно направлялся в их направлении. «Они будут наблюдать за всем, что мы делаем, и если ты будешь сопротивляться, они, скорее всего, убьют тебя. Делай, как я говорю, и я сохраню контроль над этой ситуацией. Теперь бросайте оружие и пошли».
«Хорхе?» Тихо спросил Перейра. «Я думаю, что смогу пометить по крайней мере двоих из них… Возможно, вам удастся уйти…»
«Нет», - сказал Руиз. «Мы пытались. Опусти пистолет.» Перейра неохотно опустил свой пистолет.
Солдат PME сообщил по рации начальнику службы безопасности TransGlobal, что у него двое пленных и он собирается доставить их в штаб-квартиру сил безопасности в Каскавеле. Вертолет продолжал приближаться, очень медленно, оставаясь по крайней мере в пятидесяти-шестидесяти метрах от нас. Теперь они могли видеть трансглобального офицера службы безопасности, сидящего в открытой правой дверце вертолета, в солнцезащитных очках и наушниках, с чем-то похожим на охотничье ружье с большим оптическим прицелом, прикрепленным к двери, но не поднятым и не нацеленным на кого-либо на земле.
«Он без колебаний выстрелит тебе в голову, если ты будешь сопротивляться, Руиз», - повторил солдат. «Должен признать, эти трансглобальные снайперы чертовски хороши. Теперь, во-первых, передайте детонаторы к взрывчатке, которую вы установили на плотине.»
«Твоя жадность погубила тебя», - сказал Руиз. Один из других солдат сел за руль джипа и завел двигатель; другой закурил сигарету, держа винтовку в руках.
«Заткнись и отдай их, Руиз», - сказал лидер. Он кивнул третьему солдату, затем кивнул головой в сторону Перейры. «Наденьте наручники на этого и обыщите его». Солдат кивнул, затем перекинул винтовку через плечо, глубоко затянулся сигаретой и полез в задний карман за наручниками.
Перейра воспользовался моментом отвлечения, чтобы действовать. Первый солдат, возможно, предвидел его движение, потому что все это время на него был направлен пистолет, но Перейра был быстр и сумел схватиться за пистолет… но он был недостаточно быстр, чтобы помешать ему выстрелить. Перейра был ранен в правое плечо. Он вскрикнул и перекатился вправо, но не упал. Вместо этого он схватил винтовку второго солдата с переднего сиденья. Превозмогая боль, он снял пистолет с предохранителя и попытался прицелиться в первого солдата, но его правая рука потеряла всю силу.
«Слишком поздно, Перейра», - с улыбкой сказал первый солдат. Вертолет завис, теперь менее чем в сорока метрах от нас. Стрелок в дверях уже поднял винтовку и прицеливался. Перейра подумал о том, чтобы попытаться прыгнуть на Руиса, прежде чем стрелок уложит их обоих, но как раз в этот момент он увидел, как тело стрелка дернулось, а из дула его винтовки вырвался клуб дыма…
… и голова первого солдата исчезла в облаке красной крови. Головы двух других солдат PME исчезли секундой позже. Три выстрела в голову, три убийства, с расстояния сорока метров, примерно за три секунды. Кто бы ни был в том вертолете, он был чертовски хорошим стрелком, подумал Руиз.
Стрелок в дверях жестом пригласил Руиса и Перейру следовать за ним, а затем вертолет переместился на широкое место на строительной дороге в нескольких сотнях метров от них. Руис поддержал Перейру, когда они подбежали к нему. Стрелок целился в них из винтовки, оглядываясь через их плечи в поисках каких-либо признаков преследования. Когда они приблизились, стрелявший снял солнцезащитные очки…
… и когда Руиз увидел, что это был не кто иной, как Егор Викторович Захаров, его захлестнула волна облегчения: Егор Захаров, ангел-хранитель ГАММА, снова был спасен.
Снайпер помог Перейре сесть в кресло в вертолете и пристегнул его ремень безопасности. «Muito obrigado», - прокричал Руиз сквозь рев реактивного двигателя вертолета. Вместо того, чтобы попытаться перекричать шум, Захаров сделал движение большим пальцем правой руки, как будто нажимая кнопку — он приказывал Руизу взорвать взрывчатку. «Но они еще не все посажены!» — крикнул он.
«Ты с ума сошел?» Захаров спросил, крича. В мгновение ока он вскинул снайперскую винтовку Драгунова к плечу, прицелился в сторону Руиза и выстрелил. Руиз почувствовал себя так, словно его ударили по лицу раскаленной лопаткой, когда дульный разряд ударил его… но он не был ранен. Он оглянулся через плечо как раз в тот момент, когда другой джип трансглобальных сил энергетической безопасности с обезглавленным водителем за рулем врезался в дерево примерно в семидесяти метрах позади него. «Взрывайте все, что у вас там есть, и давайте убираться отсюда к черту!» — крикнул Захаров. Его голос был серьезен, но он улыбался, как отец, отчитывающий своего маленького сына за нецензурную брань через несколько мгновений после забитого победного гола.
Руизу больше не нужно было подсказывать. Он достал из кармана маленький детонатор, набрал код разблокировки и нажал на красную кнопку, держа устройство высоко, чтобы убедиться, что его радиосигнал проходит без помех. Но Захаров не собирался ждать. Он кричал: «Либо это сработает, либо нет, Хорхе. Поехали!» затем опустил винтовку и схватил Руиза за рубашку спереди, затаскивая его головой вперед в вертолет. Его ноги едва оторвались от земли, когда вертолет поднялся в воздух…
… и вертолет был всего в километре от нас, когда сработал первый заряд, за которым быстро последовали еще три. Руис и Перейра спрятали четыре двадцатипятикилограммовых заряда в различных частях плотины, спроектированных не для того, чтобы вызвать катастрофическое разрушение — они не смогли бы подложить достаточно взрывчатки для этого, если только это не были ядерные устройства, — но для того, чтобы ослабить конструкцию настолько, чтобы пришлось остановить работы на реакторных установках на время осмотра и ремонта плотины. Это может занять месяцы, возможно, годы, и стоить TransGlobal миллионов — будем надеяться.
Руиз смотрел на плотину так внимательно, как только мог, пока пристегивал ремень безопасности и надевал наушники. «Я не мог сказать, сработали ли все заряды или лицо было повреждено», - сказал он. «Вся эта работа напрасна».
«Ты выбрался из кожи вон и нанес удар за наше дело — на данный момент этого достаточно», - небрежно сказал Захаров, опуская свой Драгунов.
«Я думал, ты сказал, что этим парням из PME можно доверять, Захаров», - сердито сказал Перейра.
Егор Викторович Захаров поставил свою снайперскую винтовку на предохранитель, извлек магазин и извлек боевой патрон из патронника, оставив затвор открытым. «Я действительно говорил это, Мануэль, но, как мы все знаем, деньги говорят громче слов», - сказал он на очень хорошем португальском языке с сильным русским акцентом, похожим на персебес — вареные ракушки, поданные на тонком фарфоре. «В наши дни здесь, в западном Параноре, денег больше, чем закона, авторитета, морали или зла». Я думаю, мы просто не придумали нужного количества этого, а TransGlobal придумали».
Хорхе Руис иногда жалел, что у него нет жизненного опыта и реальной мудрости таких людей, как Перейра и Захаров, а не только его возвышенного, как слоновая кость, взгляда на добро и зло. Он был прав, конечно — Егор Захаров чаще всего бывал прав, по крайней мере, когда дело касалось подобных операций.
Егор Викторович Захаров был бывшим командиром бригады ракетных войск стратегического назначения в составе Одиннадцатого корпуса «Черные рейдеры» времен наполеоновских войн и славы Второй мировой войны, штаб-квартира которого находилась в Кирове, в четырехстах восьмидесяти километрах к востоку от Москвы. Крупный, с бочкообразной грудью и квадратной челюстью, он был очень внушительной фигурой и казался архитипичным советским воином. Он был опытным военным пилотом и метким стрелком, что он только что и довольно часто демонстрировал своим людям; он также был экспертом по оружию, знакомым со всем, от пистолетов до ядерного оружия и всего, что между ними. Он любил пить неразбавленную водку, но обошелся бы крепким бразильским «агуа арденте»; ему неохотно нравилось американское виски, потому что оно заставляло его чувствовать, что с каждой выпитой бутылкой он впитывает какой-то секрет или ключ к пониманию американской психики. Захаров любил своих женщин так же сильно, как и алкоголь, и, хотя он был мужем и отцом двух сыновей и дочери, которые жили где-то на Карибах, по вечерам никогда не оставался без одной-двух женщин.
