Владимир Гриньков - Министерство мокрых дел
– Справедливо? – словно прочитав его мысли, спросил у лейтенанта Брусникин.
Савинов хотел ответить, что несправедливо, конечно же, но тут до него дошло, что сказать правду – себе дороже. Потому что по армейским понятиям плох всегда не боец, а его командир, который не смог этого бойца воспитать, и если раскрыть генералу правду, то скорее всего ему, Савинову, хуже и будет. И Савинов, кляня и презирая себя, вынужден был подтвердить, что да, справедливо, и совершенно не ожидавший такого поворота Пряхин с радостью схватился за коньячную бутылку.
– Ну, спасибо, товарищ генерал! – выдохнул он счастливо. – Ну уважили! Всю жизнь вас буду помнить! Давайте за вас, товарищ генерал! Чтоб и вам так звезды на погоны сыпались, как мне лычки!
Молодой генерал Брусникин не возражал. Выпили. Лейтенант Савинов заметно скис. Но на него сейчас никто не обращал внимания.
– Ты вообще по какой специальности? – спросил у Пряхина генерал.
– Я шофер.
– Машина какая?
– Был «КамАЗ».
– Почему «был»?
– Я его утопил в речке на прошлой неделе.
Лейтенант Савинов затосковал.
– Как же ты так умудрился?
– По пьяни, ясное дело, – не стал кривить душой Пряхин. – С дружбанами в соседней деревне надрались самогону, ну и пошли куролесить. Утопили, в общем, машину.
Генерал обернулся к побледневшему Савинову, чтобы уточнить подробности происшедшего, но тут в голове у Пряхина соскочил какой-то рычажок.
– Ха! – воодушевился он. – Вспомнил! Еще один вспомнил анекдот! Как раз про деревню.
– Ну, давай, – тут же переключился на приятное генерал.
– У мужика была свинья, а хряка не было. А поросята откуда же возьмутся? Надо к хряку свинью везти. Ну, мужик ее моет, сажает в телегу, везет в соседнюю деревню, к хряку. С хряком там все нормально, все он сделал, что от него требовалось, мужик привозит свинью домой, а наутро говорит жене: «Сходи посмотри – появились поросята?» Та сходила, нет поросят. Опять мужик свинью моет, сажает в телегу и снова к хряку. Наутро жене: «Сходи посмотри поросят». Нет поросят. Моет свинью, сажает в телегу – к хряку. И так целую неделю, каждый день. Через неделю жена в очередной раз идет в сарай, возвращается в совершеннейшем восторге. «Что? – говорит мужик. – Есть поросята?» – «Поросят нет, но наша свинья уже помылась и сидит в телеге».
– Ха-ха-ха! Ой, не могу! Ну надо же! В телеге! Сидит! Уже и помыться успела! Не-е-ет, маловато тебе сержанта будет. Старшина!
– Да как же?! – всполошился Савинов.
– Старшина! – рявкнул не привыкший отступать генерал.
Савинов насупился. Старшина Пряхин сидел молча, не смея поверить в свалившееся на него счастье.
– Звания – это чепуха, – сказал Брусникин. – Это все условности. Мне вот и сорока еще нет, а я уже генерал.
Отечески потрепал Савинова по плечу:
– Надо знать, на ком жениться, лейтенант! Хороший тесть главнее маршала!
В глубине души Савинов был с генералом согласен. Ему самому присвоение очередного звания задерживали на целый год. Посмотрел бы он на своих недоброжелателей, будь у него тесть не из простых. Уже бы к капитанским погонам подбирался. А если уж очень повезет – уже бы и майором был.
– Ну, товарищ генерал! – сказал Пряхин. – Вы ж меня счастливым сделали! Приеду вот я домой, а погоны у меня – старшинские! А? Горят, в общем, золотом. И сразу видно, что я не балду тут в армии гонял, а стоял, так сказать, на страже.
– Погоны старшины тебе подойдут, – признал Брусникин, стрельнув взглядом по пряхинским плечам. – Будут как влитые. Ты бы примерил их, а?
– Прямо сейчас?
– Ну!
– Это я мигом! – воодушевился Пряхин.
Поднялся из-за стола и качнулся. Не привык солдатский желудок к дорогому коньяку.
– Ты полегче, – напутствовал его Брусникин.
– За меня не бойтесь, товарищ генерал. Я щас!
Вышел, пьяно-нерасчетливо хлопнув дверью.
– Да как же так! – наконец-то обрел дар речи Савинов. – Товарищ генерал! Помилуйте!
– Что такое?
– Как же ему звание давать? Он же… Он ведь… Он машину утопил!
– Ну!
– И ему – внеочередное звание? Ведь абсурд!
– Ну почему абсурд, лейтенант? Что – разве погиб кто-то? Тогда, когда машина в реку кувыркнулась, – кто-то утонул? Он говорил, с друзьями был.
– Нет, все спаслись.
– Вот видишь! – воодушевился генерал. – Он же, наверное, и спасал своих товарищей, рискуя жизнью.
– Да никого он не спасал!
– Но ведь не утонул никто?
– Не утонул.
– Вот! Я и говорю! Надо отметить бойца.
– Никудышный он боец! – прорвало Савинова. – Сладу с ним нет! Пьет, патроны от автомата дважды в карты местным проигрывал, насилу потом вернули боеприпасы. Машину утопил. И это уже вторая. А перед тем другой был «КамАЗ» – с мукой и крупами. Говорит: отлучился на минутку, машину угнали. А я знаю точно – продал! За два ящика водки машину с грузом продал!
– Ах! – выдохнул потрясенный генерал. – Так он лиходей? По нему трибунал плачет? Что ж ты сразу-то не сказал? И каким таким образом он до сих пор на свободе? Куда прокурорские смотрели?
Вот тут Савинов и споткнулся. Побагровел и сказал через силу:
– Ищут машину-то.
– А Пряхин почему на свободе?
Савинов еще больше побагровел, хотя куда уж было больше.
– Пряхин-то вроде бы ни при чем.
– Ну ты же сам сказал только что!
– То я сгоряча.
Расклад был такой. Пряхина за ту пропавшую машину можно было, конечно, закатать в тюрьму в два счета. Но сразу же последовали бы оргвыводы в отношении самого Савинова. Дело известное: если виноват подчиненный, то и командиру достается на орехи. Поэтому историю с пропавшим «КамАЗом» постарались замять, а Пряхина выгородить.
– Пряхин вроде бы и ни при чем, – совершенно остыл Савинов.
– Уф-ф! Ты полегче! – ослабил узел галстука генерал. – А то я уж подумал…
Что он подумал, досказать не успел, потому что появился Пряхин. Вид Пряхин имел довольно расстроенный.
– Беда с погонами, – сообщил он. – Только такие вот нашел.
Показал. Офицерские. Не подходят старшине.
– Жаль, – признался Брусникин. – Хотел я на тебя в новых погонах взглянуть. Хотя…
Задумался на мгновение.
– Знаешь, будешь ты лейтенантом! Раз уж погоны такие…
– Не имеете права! – торжествующе выпалил Савинов. – По должности не имеете права офицерское звание ему присваивать!
Даже ожил. Хоть здесь была справедливость. Но рано он торжествовал.
– Не имею права? – ухмыльнулся подвыпивший Брусникин. – У нас, лейтенант, тот прав, у кого больше прав. Усекаешь? Говорил же я тебе: хороший тесть главнее маршала! – Повернулся к Пряхину: – Ты с сегодняшнего дня лейтенант! Представление сделаю, как только в Москву вернусь.
– У меня и звездочки есть лейтенантские, – сообщил Пряхин.
Достал из кармана, показал. Точно, есть. Надо же, как удачно.
– Как же так, товарищ генерал, – пробормотал совсем растерявшийся Савинов. – Я, чтоб лейтенантом стать, училище заканчивал…
– А что училище? – остановил его беззаботный Брусникин. – Ты вспомни, как в войну – безо всяких училищ, прямо на передовой, из лейтенантов сразу в полковники. А?
– Так то в войну!
– А сейчас? – громыхнул генерал. – Сам же рассказывал. Машина в реку, все тонут, и только лейтенант Пряхин, рискуя жизнью… Герой, в общем.
И опять Савинов приуныл. Понял, что ничего сегодня доказать не сможет.
К пирующим заглянул лейтенант. Тот самый, который играл за нас.
– Товарищ генерал! Вам пакет из Кремля!
Бедный Савинов едва не упал с табурета. Кремль и савиновская забытая всеми часть жили как бы на разных полюсах. Лейтенант и помыслить не мог, что эти два мира хоть как-то пересекутся в этой жизни. А вот ведь пересеклись. Точкой пересечения стал генерал Брусникин.
– Ну, давай!
Генерал взял в руки увесистый, весь в сургучовых печатях, пакет, с хрустом его разорвал. Внутри обнаружилась целая пачка документов. Брусникин отхлебнул коньячку и углубился в чтение.
Савинов, воспользовавшись неожиданной передышкой, придвинулся к Пряхину и прошептал:
– Шел бы ты отсюда!
– Ты полегче, – огрызнулся вконец обнаглевший Пряхин. – Я все-таки тоже лейтенант.
– Все то же, – вздохнул генерал Брусникин, откладывая документы в сторону. – Предложения по военной реформе. Одни и те же бумаги тасуют, как карты…
Вздохнул, опечалившись.
– А я еще анекдот знаю, – доложил новоиспеченный лейтенант. – Как раз про карты.
– Ну, давай, – ожил Брусникин.
– Медведь, волк и лиса сели в карты играть. Волк говорит: «Только учтите: кто будет мухлевать, тому сразу картами по морде». – «Да, – подтверждает медведь. – По наглой рыжей морде».
– Это я слышал, – махнул рукой Брусникин. – А вот про азеров ты какой-нибудь анекдот знаешь?
– А как же! В грузинской школе идет урок русского языка. Учитель говорит: «Дэты! Руски язык загадачный и нэпанатный. Слова «тарэлька», «вилька», «бутилька» пишутся без мягкого знака, а слова «пыл», «кон», «сол» – с мягким знаком. Панят эта невозможна. Эта нужна запомнит».
