Леонид Словин - Отстрел
Расходились так же молча.
В последнюю минуту глухой тоскливый звук разнесся по погосту. Это кричала несовершеннолетняя вдова убитого.
День склонялся к концу. Безнадежный плач стих. На площади за воротами проскрежетал трамвай. Негромко ударил колокол.
По асфальту за деревья неслышно тащило ветром пустой пакет. Мертвые подавали знак о себе живым.
Рэмбо, Игумнов и секьюрити обогнули храм.
Рэмбо должны были передать ключи от квартиры Нисана…
Площадка на Главной аллее была заполнена. Криминального вида крепыши кучковались в ожидании отъезда на поминки.
Металлическая цепочка, препятствовавшая въезду и выезду на кладбище, была опущена. Многочисленный кортеж блестящих машин правил в сторону Звенигородских переулков.
Неожиданная встреча с Варнавой произошла недалеко от ворот, рядом с утопавшими в цветах могилами Отари и Амирана Квантришвили. Крылатый ангел благословлял гранитные, с золочеными буквами памятники обоих братьев.
Игумнов заметил Варнаву первым. Кидала прошел почти рядом. На ходу схлестнулись взглядами. После происшествия в Музее восковых фигур они еще не видели друг друга.
Игумнов показал президенту «Лайнса» головой в сторону.
— Осторожно взгляни вправо… Оплывший, цвета непропеченного теста…
— Что-то знакомое…
— Варнава… По пьяни, между прочим, был не прочь взглянуть, что у меня внутри черепушки…
— Аккуратнее!
Очередной лимузин двигался достаточно близко. Сквозь затемненное стекло невозможно было разобрать ни лиц, ни количество сидевших в нем. Когда машина поравнялась, стекло позади водителя опустилось. Показался Аркан. В руке Красноглазый держал небольшой сверток. Это были ключи от квартиры Нисана.
Семинар секьюрити в Центре Елизаветы II в Лондоне был не целью Варнавы, а лишь временным прибежищем. Необходимо было отсидеться. Английские фирмы «Ричардсон» и «Колбрайд» брали на себя заботы об устройстве, предоставляли переводчиков… Варнава слинял в Англию сразу после удачного дела с чеком. Операция было простой. Он проделывал ее десятки раз с долларами, когда продажа и покупка валюты были делом рисковым. В случае задержания грозили статья и срок, а валюта и рубли конфисковывались. Для начала давалось объявление в газете: «Продажа валюты по минимальному курсу…» И номер телефона. Одноразового, снятого у незнакомого человека. Откликнувшемуся на объявление назначалось свидание, во время которого Варнава и его напарник обычно только наблюдали: нет ли подвоха, приедет ли покупатель один, без ментов на хвосте… В зависимости от результатов наблюдения назначалась или, наоборот, не назначалась следующая встреча. В положительном случае откровенно объяснялись причины, по которым свидание не состоялось. Назначая вторую встречу, уже серьезно обсуждали гарантии взаимной безопасности, а также технические детали. Продавец и покупатель, каждый с напарником, приезжали в своих машинах. Затем напарники обоих менялись местами. Один проверял качество валюты, второй наличие рублей. Если все соответствовало условиям, происходил обмен. Варнава — продававший валюту — освобождался первым. Ждал. Подсчет сотен тысяч деревянных занимал значительно больше времени. По окончании пересчета из второй машины давали сигнал. Напарники быстро менялись местами. Машины срывались с места. Варнава уезжал с рублями, его контрагенты — с подмененными в последний момент фальшивыми долларами.
Операцию с Арабовым готовил не он — кто-то из Фонда психологической помощи, точнее, те, кто за ним стоял. Варнава успел убедиться — для этих людей не было ничего невозможного.
Варнава сыграл в афере главную роль как исполнитель.
Отказаться было невозможно. Вот уж поистине: «За вход — рубль, выход — за два!» Верная смерть для всех, кто участвует…
Афера состоялась в Москве на площади у метро «Семеновская», как всегда скучной и незаполненной в утренние часы.
Варнава — в камуфляжной форме, с п о н т а генерал бывшей запгруппы войск, кто продал оружие Саддаму и Дудаеву, а потом вооружил афганских «каннибалов», — прибыл в «вольво». Сотник и Кудим — офицеры по жизни — сопровождали в качестве телохранителей. В портмоне лежал врученный ему чек в швейцарский банк, который Варнава должен был вручить представителю «Дромита» в обмен на наличные.
Операция требовала исключительного хладнокровия.
Варнаву, как и Жида, в далеком детстве натаскивал в воровском ремесле родственник Туманова, уже сходивший со сцены знаменитый Вангровер…
В назначенный час, минута в минуту, с ходу притормозили рядом с «мерседесом». За тонированными стеклами «мерса» находился Мансур — начальник службы безопасности «Дромита», телохранитель и приглашенный эксперт.
Варнава, сидевший в «вольво», опустил стекло, достал из портмоне чек, передал в «мерседес».
Кудим и второй боевик — светловолосый, крепкий, с чуть асимметричным лицом и крупным, с перебитой спинкой носом — Плата, готовые к стрельбе — пальцы на скобах спусковых крючков, — вышли. Расположились по обе стороны «мерседеса».
Сами они в это время находились тоже на мушке.
По площади и на подступах расставлены были секьюрити.
Внезапное появление конторы полностью исключалось.
Тут же неподалеку была припаркована «тойота» фонда «Дромит» с секьюрити и валютой бухарской фирмы. Как сказали Варнаве, сделки по обмену черного нала на чеки проходили тут регулярно. С теми же предосторожностями.
Нисан и глава службы безопасности «Дромита» Мансур перешли в «вольво». К ним присоединился и второй телохранитель председателя Совета директоров «Дромита» — тяжелый, приплюснутый робот с короткими рычагами-ручками.
«Шайба настоящая…»
Экспертиза началась.
—Чек настоящий… — объявил эксперт. — UBS — «Union bank suisses»… — Он был знаком с системой предъявительских еврочеков. — Солидный швейцарский банк.
Он подписал заготовленное заранее заключение. Получил гонорар.
—Не будем терять времени…
Чек «Union bank suisses» с соблюдением необходимых предосторожностей передали назад, в «вольво».
Сидевшие в машине не спускали глаз с ценной бумаги.
Чек снова поместили в портмоне, оставив на видном месте, у лобового стекла впереди.
Кудим остался рядом с «вольво». Его напарник — Плата, по-прежнёму готовый ежесекундно отразить нападение, перешел в «тойоту».
Там предстояло пересчитать три миллиона «грязных» наличных долларов, прежде чем их возьмет Кудим, а представители «Дромита» получат чек. Доллары считали долго. Наконец громкий звук клаксона из «тойоты» расставил все по местам. Плата с рюкзаками, полными валюты, уже бежал к «вольво».
Варнава взял портмоне.
Передал чек Нисану. Дверца машины была заблаговременно открыта. Арабов подтолкнул телохранителя.
Втроем — вместе с Мансуром — они были уже рядом с «мерседесом». В нем были готовы открыть огонь. Варнава включил зажигание.
Все было как при обмене заложниками.
Чек и деньги не должны были находиться одновременно в руках одной стороны. Тогда вторая открывала огонь.
Плата с рюкзаками упал на сиденье.
Варнава тронул с места.
—Понеслась!..
В Москву Варнава прилетел днем, во второй группе секьюрити. Рейсом «Трансаэро». В самолете успел поправиться. Окончание гала-банкета накануне помнилось как в тумане. Вернувшись в отель, с пьяных глаз потопал в номер Афганца, хотя днем сам проводил его в аэропорт Хитроу. Дверь открыл смуглый толстый индиец в простыне, у него была гостья. Никто из англичан — администраторов семинара — ничего путного тоже объяснить не мог. Мистер Жид, по всем данным, в списках участников не значился…
—Но как же? Он сидел рядом со мной…
Никто не понимал, чего он добивается. Полицейский, приехавший в «Черчилль», записал его паспортные данные. Не исключалось, что с получением визы на въезд в Соединенное Королевство впредь у него могли возникнуть осложнения…
«Свет клином на вас не сошелся…» Англия была, конечно, страна с возможностями, но на свете было немало и других мест… Он справился с порученным, Лондон больше не колыхал.
Жид должен был помочь Сметане и Серому в Израиле. Авторитеты еще заигрывали с Арабовым и «Белой чайханой» и не отказались от поездки к братве в Иерусалим.
Варнава и Жид были подельниками. Соперничество их тянулось давно. Варнава подстрекнул приятеля самым примитивным образом, каким никто бы из этих умников не догадался. «Взял с собой на к у к л у!»
Про Жида среди братвы ходили разные слухи. Говорили, что он отошел, что в нем не осталось ни капли воровского и он не способен больше ни красть, ни быть полезным для братвы. Позорная для авторитета, подло пущенная молва. Афганец знал об этих разговорах. Когда Варнава предложил прогуляться с куклой к лондонскому «Си-энд-Эй», в гости к родным российским фраерам, он легко согласился. Варнава ценил такое, потому что было оно и в нем самом. То, что всегда отличало вора от фраера… Кто не воровал по мелочам легко и бездумно, никогда потом не сможет сорвать банк в этой жизни!
