Михаил Серегин - Лютая мораль
– Сорок два процента, – процедила Стася. – Это все?
– Много, – призадумался Китаец.
– Наверное, поэтому он и был президентом, – подковырнула она Танина.
– Наверное, – он рассеянно взглянул на нее, – а ты, значит, занималась «Золотым рогом»? По-сестрински?
– На что ты намекаешь? – возмущенным голосом спросила женщина.
– Ни на что, – улыбнулся Владимир. – Ильина сказала мне, что именно ты приходила от «Консалт-сервиса» для подписания договора, только вот Олег не захотел ничего подписывать.
– Что она тебе еще сказала? – В Стасиных глазах молнией полыхнула ненависть.
– Ничего существенного, – беззаботно отозвался детектив. – Лидии предложили продать принадлежащие ей акции ресторана, а если она заупрямится и не захочет их продать, пригрозили физической расправой. Вот мне и странно, что тебе пока аналогичного предложения не поступало. Ведь, если твоя сестра не выйдет из тюрьмы, в твоем распоряжении окажется шестьдесят процентов! Раз такой сыр-бор начался из-за десяти процентов, то, согласись, почти невероятно, что потенциальной обладательнице шестидесяти никто не предложил их продать!
Стася встала с кресла и, сняв с головы полотенце, посмотрелась в зеркало. Потом прошла в спальню и вернулась с феном. Китаец стоял возле нее и неотрывно изучал ее снова побледневшее лицо. Женщина включила фен и спросила:
– Ты полагаешь, что я вру тебе?
– Может, тебя припугнули основательно, вот ты и не решаешься все мне сказать. А?
Детектив развернул к себе красотку, принявшуюся сушить волосы, и заглянул ей в глаза. Она вырвалась, выключила фен и устало плюхнулась в кресло.
– Мне никто ничего не предлагал, – с упрямым видом произнесла она, – мне нечего скрывать.
– Я, кстати, разговаривал с Михалычем, и он сообщил мне, что к убийству твоего зятя причастен некто Таксист… Тебе ни о чем это имя не говорит? – Он вперил в нее «рентгеновский» взгляд.
– Нет, – и бровью не повела Стася.
– Хорошо, – мягко улыбнулся он, – твой приятель тебе не звонил?
Красотка отрицательно покачала головой и, со вздохом положив голову на спинку кресла, стала меланхолично обозревать подвесной потолок. Тогда Китаец зашел сзади и, нагнувшись, поцеловал Стасю в губы. Она дернулась, но он придерживал ее голову руками. Когда Владимир прервал поцелуй, женщина резко вскочила, хотела что-то выкрикнуть, но не успела. Она снова оказалась в объятиях Китайца.
– Хочется испробовать на прочность твою кровать, – прошептал он, касаясь губами ее уха. – Я уже не знаю… – он бросил на нее томный взгляд, – я был убежден, что ты нужна мне, чтобы что-то у тебя узнать, получить какую-то информацию… А теперь я спрашиваю себя, не нужно ли мне это расследование для того, чтобы иметь повод вот так вечером заглянуть к тебе?
Произнеся эти медоточивые слова, Танин снова впился губами в сделавшиеся покорными губы Стаси. Он увлек ее в спальню. Раздев ее, включил бра, тусклым светом залившее комнату. Быстро разоблачившись сам, лег рядом и прижался к нагому, дрожащему женскому телу. Красотка не протестовала и не вырывалась. Поцелуи и умелые ласки Владимира вывели ее из оцепенения. Она стала отвечать ему с пылкой смелостью охваченной страстью женщины. Наконец ее взрывчатая натура нашла себе выход в лихорадочных объятиях, кусающе-жадных поцелуях и откровенных телодвижениях.
Когда плотское томление, достигнув пика, слило их тела в одном огненном потоке наслаждения – и вдруг отхлынуло волной, уставшей от штурма неприступного скалистого берега, они бессильно упали на смятые простыни и замерли, раскинув руки.
– Неплохо было бы принять душ, – сказал Китаец.
– Давай вместе, – ожила Стася.
– Иди включай воду, – улыбнулся Танин.
– Ты останешься?
– Нет, не сегодня, – он потянулся, провел ладонью по ее плоскому животу, потом закинул руки за голову, – мне еще нужно в «Рог» наведаться.
– Упорный ты малый, – насмешливо посмотрела на него женщина и поцеловала в бедро.
Она со смехом скатилась с низкой кровати на ковер и, лениво поднявшись, пошла в ванную. Владимир быстро встал и, открыв тумбочку, пошарил внутри. Не найдя ничего, кроме набора косметики, пачки одноразовых платков и прочей ерунды, закрыл – и перешел к стеллажу в изголовье кровати. Перебирая книги, он наткнулся на небольшой альбом с фотографиями, открыл его и стал листать. В основном на снимках фигурировала Стася, одна и в компании с другими людьми – с какими-то молодыми женщинами, с темноволосым худощавым парнем в светлой тенниске… С мужчиной солидной внешности в строгом сером костюме на фоне фуршетного стола… На пляже, в бледно-розовом купальнике, превосходно оттеняющем загар… На дружеской вечеринке в обществе пухлых матрон… «Наверное, коллеги», – решил Танин. На одном фото Стася стояла рядом со своей сестрой. Если бы не глаза и волосы, он бы не узнал Лену – столь непохоже было беззаботное выражение ее лица с глянцевой картонки на то, которое Китаец видел у нее в СИЗО. Он выбрал снимок, на котором Стася была запечатлена в синем бархатном платье на какой-то вечеринке. Фотография была сделана недавно – у красотки была такая же прическа, как и теперь. Он сунул фото в карман рубашки и заглянул в шкаф.
– Ты идешь? – донеслось до него из прихожей.
– Секунду. – Владимир направился к ней.
Женщина вернулась в ванную и закрыла дверь. В прихожей висела сумочка Стаси – не та, серебристая, с которой она приходила к нему, а черная, замшевая, на каждый день, как говорится. Он открыл ее, не снимая с вешалки ремешка. Осторожно подцепил ключи, чтобы не звякали, потом нащупал кошелек, записную книжку и визитницу. Заглянул в книжку, открыв на букве «Л». На этой странице были указаны телефоны всего двух абонентов. Оба были помечены буквой «Л». Китаец запомнил их, пролистал практически пустую книжку и распахнул визитницу.
– Танин! – раздраженно крикнула Стася.
Из кожаной книжицы выпал лист бумаги, свернутый вчетверо. Владимир развернул его и прочел написанные мелким, торопливым почерком слова:
«Я могу помочь тебе. Все в твоих руках. Прими мои условия и будешь спасена. Л. С.»
Китаец сунул листок обратно, сложил все вещи в сумку и осторожно застегнул «молнию». Потом с шутливой церемонностью постучал в дверь и, услышав требовательный призыв, вошел в пахнущий клубничной пеной, нагретый воздух ванной.
* * *Он не стал ничего говорить любовнице, пока они плескались в ванне. И только когда после купания Стася изъявила желание выпить кофе, тихо спросил ее:
– Твой приятель тебя шантажирует?
– С чего ты взял? – изумленно посмотрела на него красотка.
– Интуиция, – улыбнулся Танин, опускаясь на узкий кухонный диванчик с сигаретой в зубах.
– Я же сказала тебе, что это шапочное знакомство… Ты не веришь мне? – Она сделала обиженную гримасу, словно и впрямь была раздосадована и оскорблена недоверием Китайца.
– Что-то мне говорит, что ты хочешь скрыть от меня правду. А я ведь мог бы тебе помочь.
– Помоги лучше моей сестре, – с упреком бросила женщина, разливая кофе по чашкам.
Она поставила пустую джезву в раковину, под струю холодной воды, и опустилась на диван рядом с детективом.
– Мне кажется, одно связано с другим. – Он вперил в нее долгий изучающий взгляд.
Она отмахнулась от него, словно от овода.
– Это тебе только кажется, – усмехнулась Стася, лениво доставая сигарету из лежащей на столе пачки «Кэмела». – Таковы уж все сыщики, – насмешливо скосила она на него глаза, – вечно им мерещится криминал.
– А что за условия он предлагает тебе принять? – напрямую спросил Китаец.
– Что?! – В зеленых глазах женщины тревога боролась с последними проблесками надежды на то, что услышанная фраза ей только померещилась. – Ты…
Она задохнулась от бессилия и бешенства.
– Леонид Сергеевич обещает тебе свою помощь в обмен на что-то… Чего он хочет от тебя? – Владимир спокойно смотрел в полыхающие возмущением и ненавистью глаза Стаси.
Она вскочила, хотела что-то крикнуть, но так и застыла с открытым ртом:
– Ты… ты…
– Я прочел записку, подписанную инициалами Л. С. – холодно произнес Китаец. – Он требует продать акции?
– Да что ты себе позволяешь, детектив хренов! – вскипела наконец женщина. – Как ты смеешь рыться в моих вещах?
– Это еще одна досадная привычка детективов, – равнодушно заметил Танин. – Ну так как?
– Что – как?! – заорала Стася. – Вон!
Она выбежала из кухни, дрожа от ярости и отчаяния. Вскоре Владимир услышал ее рыдания. Он поспешил в гостиную, где увидел ее уткнувшейся в диванную подушку и сотрясающейся всем телом.
– Стася, – он тронул рукой ее нагую спину, – ты можешь довериться мне. Тебе угрожают?
– Отстань, – не поворачиваясь, она резко отпихнула его. – Убирайся, – сквозь содрогания и слезы выдавила она из себя.
– Это глупо, – вздохнул Китаец, – я все равно все узнаю. Ответь мне, он тебя чем-то шантажирует?
