Сергей Самаров - Убойная позиция
Капитан со старшим сержантом уходили поверху, по заросшему кустами и редкими деревьями берегу в сторону поджидающей их группы. Но до группы еще было далеко, когда за спиной стали рваться многочисленные гранаты ВОГ-25. Значит, милиционеры все же опомнились и сообразили, что от них требуется. Или эмир Дадашев подсказал, поскольку в его опыте ведения боевых действий сомневаться не приходится.
– Веселятся... – усмехнулся Самурай. – Пусть веселятся... Нам это не страшно... Родионов!
– Я! – отозвался прапорщик.
– Наблюдаешь?
– Наблюдаю, командир...
– Обстановку, Саша, доложи...
– Менты опомнились... Эмир командовать начал. По его приказу гранаты полетели... Сейчас послал человека посмотреть, что наверху творится... Того, своего, последнего...
– Видишь всех?
– Я за изгиб русла ушел. Отсюда всех видно.
– Сколько ментов осталось?
– Постреляли вы удачно... Восемь человек плюс эмир с помощником... Итого десять...
– Целый джамаат... Новый джамаат эмира Хамидрашида Дадашева... Только что он с этой толпой сделать сможет? Родионов, можешь сниматься... Двигай в сторону лагеря... Лаврентьев!
– Я, товарищ капитан.
– Доложи обстановку.
– Заняли позицию на берегу. Выставили в обе стороны посты. Сверху к нам не подобраться... Снизу все простреливается...
– Личный состав?..
– Я разрешил разжечь спиртовки... Завтрак был холодным, все без обеда, пусть хоть ужин подогреют...
– Это можно, только аккуратно... Про нашу долю не забудьте...
– Не забудем, товарищ капитан. А маскировку соблюдаем... Среди камней, товарищ капитан, разжигаем. Я лично проверял, не просвечивает...
– Еще как просвечивает... – неожиданно резко, почти зло сказал вдруг прапорщик Родионов. – Я сейчас в тепловизор смотрю... Тепловой столб метров на шесть поднимается... Четыре столба...
– Кроме нас здесь едва ли у кого тепловизор есть... – возразил младший сержант.
– Добро. Передай постам, пусть прапорщика Родионова встретят... – прекратил разговор Самурай. Если он разрешил, не надо прапорщику влезать в разговор, да еще так резко. Группа в самом деле должна хотя бы раз в день горячую пищу получать. – Что там у радиста?
– Рацию развернул. Сейчас работает... Записывает что-то... Много пишет...
– Пусть работает. После ужина личному составу отдыхать.
– Понял, товарищ капитан. Вас с успешным завершением...
– С успешным началом... – поправил Самурай. – Пока нам только везет... Что-то дальше будет... Главное, никому не расслабляться... Мы идем...
* * *Прапорщик Родионов в разговор не лез. Ему просто возразить хотелось. Бывает так, что невмоготу становится и возразить хочется. Все равно кому, лишь бы возразить. Настроение такое было, то ли от злости, то ли от отчаяния, что хотелось выразить протест... Конечно, младший сержант Лаврентьев прав, и тепловизоры пока еще редкость в этих местах. Хотя, если подумать, там где первый появился, там вскоре и второй, и третий объявиться должен. Не такая большая сумма для армии – двадцать тысяч долларов, по сравнению с эффектом, который дает современное оружие. Убийственный эффект... С одной только винтовкой, снабженной тепловизором, они за день уничтожили больше боевиков, чем обычно уничтожается всеми федеральными силами за месяц. Появление в армии тепловизоров – это большой даже не шаг, а скачок военной техники вперед. И именно об этом думал, сидя на своем наблюдательном посту, прапорщик, когда на связь с ним, требуя доклад, вышел Самурай. То есть думал Родионов, что уже сегодня начинается завтрашняя война. И это будет война совсем другая, не похожая на войну нынешнюю, и гораздо более серьезная... Интересуясь новинками в области создания снайперского оружия, прапорщик поневоле и за другими новинками следил, и появление таких новинок радости приносило мало, скорее ужасало. И ему, человеку дружащему с электронной техникой, не хотелось служить в той, в новой армии, в новых условиях электронной войны, которые уже на пятки наступают условиям сегодняшним. Отсюда и протест появился, отсюда и желание возразить, хотя возразить напрямую командиру прапорщик не решился и возразил только младшему сержанту.
По большому счету, Родионову стало вдруг жалко и себя, и этого младшего сержанта, и старшего сержанта тоже, и Самурая, и всех солдат... Все они не знают, что ждет армию в недалеком будущем... Может быть, слышали краем уха, но полностью понять и осознать не могут... А ждут ее большие перемены... Услышав о какой-то одной новинке, даже радуются... Но в каждую из армейских областей новинки приходят и приходят, и армия постоянно развивается вместе с наукой. Какой-то десяток лет назад только богатые люди имели сотовые телефоны. Сейчас родители, отправляя ребенка утром в школу, спрашивают, не забыл ли тот «мобильник»... Прогресс идет стремительно. Скоро обычное средство десантирования спецназа ГРУ – вертолет – станет чрезвычайно опасным местом. Не менее опасным, чем пеший рейд по тылам врага. У нас в стране разработана и опробована противовертолетная мина, ориентирующаяся на вибрацию вертолетного винта и сбивающая низко летящую технику. Если у нас появилась, скоро у всех появится. Уже опробовались противотанковые мины с ударным ядром, которые по приказу оператора сами производят прицеливание и пробивают боковую броню танка с дистанции пятьдесят метров[13]. И вовсе не обязательно теперь танку на мину наезжать. Американцы заявили протест российской стороне после того, как в Ираке подобными минами насквозь были пробиты неуязвимые американские танки «Абрамс». И чего дальше ждать?..
Самурай приказал сниматься с места и двигаться в лагерь. Сняв винтовку из устроенного для удобства наблюдения гнезда из камней, прапорщик двинулся вдоль берега, размышляя о том, о чем он размышлял до разговора в эфире. Его протест касался и его собственной сегодняшней работы. Родионов лучше, чем кто-либо другой, понимал, на что способна такая винтовка, что попала ему в руки. И не только при ведении военных действий. Любое покушение, любой государственный переворот становится простым в исполнении действием. Нужна только винтовка и опытный снайпер... И это оружие вскоре будет широко применяемым, таким же обычным, как пулемет. От тепловизора спрятаться очень сложно. Все, что нагрето до температуры выше абсолютного нуля, излучает тепло. И все светится по-разному. И любого человека или теплокровное животное определить можно без труда, так же, как и технику с разогретым двигателем. И никакие дымовые завесы, спасающие от обычной снайперской винтовки, вскоре спасти не смогут. Искусство снайпера превращается в не слишком сложное, хотя и высокотехнологическое убийство...
Прапорщику становилось страшно от того, что он делает и что может еще сделать. Вспоминался его учитель старший прапорщик Соловьев... Только сейчас Родионов начал понимать, что случилось со старшим прапорщиком. И казалось, что сам он пошел по тому же пути. Надо брать себя в руки и останавливаться...
– Стой, кто идет? – раздался из кустов голос.
– Свои, Сережа... – прапорщик Родионов давно уже знал, где находится нижний пост, и даже знал, кто на нижнем посту стоит...
Тепловизор подсказал...
* * *Самурай со старшим сержантом Колосковым шли гораздо быстрее прапорщика, хотя их пулеметы тоже весили немало. И потому почти догнали Родионова. По крайней мере, голос часового в охранении и ответ самого снайпера капитан услышал уже с близкого расстояния.
– И мы тут же... – сказал он громко, чтобы часовому не пришлось еще раз задавать уставной вопрос.
Родионов остановился около часового, дожидаясь командира.
– Все нормально? – поинтересовался Самурай у часового.
– Нормально, товарищ капитан.
– Ужинал?
– Через час с небольшим, как сменят...
– Добро... Внимательным будь...
Они прошли дальше, к лагерю группы.
– А представь, Саня, вот так идешь ты, разговариваешь с часовым, а за тобой не мы с Лехой, а Хамидрашид Дадашев крадется...
– И что? – не сразу понял Родионов, к чему ведется разговор.
– И видит Дадашев часового... Следовательно, это уже не часовой... Не живой часовой... И лагерь без охраны...
– И что? – повторил вопрос прапорщик, с трудом отрываясь от своих мыслей.
– А вот думаю я, – довольно сказал Самурай, – что скоро настанет время, когда каждый часовой будет на посту сидеть с таким же тепловизором, как у тебя в винтовке, и будет видеть, кто идет, куда и с какой целью. И окликать не будет необходимости...
Родионов только вздохнул. То, что радовало капитана, его самого только беспокоило...
– Окликать вообще-то необходимости не будет уже совсем скоро, – добавил капитан. – Нам обещали до конца года «подснежниками» весь личный состав бригады обеспечить... Техника, браток, развивается... И мы с ней... Лаврентьев, накрывай на стол...
Самурай чему-то радовался...
* * *Ужин длился недолго. Вопреки советам диетологов, в армейском спецназе, как, впрочем, и вообще в армии, не любят долго сидеть за столом, если, конечно, это не праздничный стол. А за походным столом тем более не сидят подолгу... Время всегда лучше потратить на что-то более необходимое. Например, на отдых. Сразу после ужина, отдав необходимые распоряжения по охранению, капитан Рудаков сначала прочитал под светом фонарика радиограммы, похмыкал над ними, что-то переспросил у радиста, потом, удовлетворенный, завалился спать. Уставший за день и физически, и морально, прапорщик Родионов тоже хотел последовать примеру Самурая и даже устроился с удобством на мягкой траве под кустом, но никак не мог уснуть. А когда задремал, ему начали сниться кошмары. Раз за разом прапорщик стрелял из своей новой винтовки в «духов», но никак не мог попасть. Он старался, он тщательно просчитывал каждый метр дистанции, он учитывал ветер, но ничего не получалось. Это его даже во сне беспокоило и угнетало, несмотря на то, что наяву он ужасался действию своих точных попаданий. То есть во сне все было с точностью до наоборот, чем в жизни...
