Александр Тамоников - Спецназ в отставку не уходит
— Ну, что?
— У прапора был гость, но ушел. На столе пустая бутылка и два стакана, ну еще закуска. Сам Детрун сидит в кресле, курит. Одет в халат. Собирается лечь.
— Он точно один в доме?
— В комнате один! Да и в доме тоже наверняка один, прапор ни с кем не разговаривает. Если кто-то у него и был, то уже ушел. Недавно ушел!
Рустам кивнул:
— Хорошо! В принципе, мы это проверим. Плохо, если и еще кто-то окажется в доме. Тогда придется валить и его, этого гостя, невзирая на то, кто им будет. Ну, разве что Лопухов. Тот поймет! Работаем, Артур!
Помощник Рустама поднял руку к звонку, но главарь неожиданно остановил его:
— Погоди, Артур! Кажется, дверь в сени закрыта всего на щеколду. Воспользуемся этим. И войдем в хату неожиданно для прапора.
Он достал нож, раскрыл его. Вставил лезвие в щель, поднял щеколду, медленно открыл дверь, рукой перехватил крюк щеколды, бесшумно опустив его вниз. Вошел в сени, за ним проследовал Артур. Толкнул дверь в жилые помещения, пропустив вперед Артура. Тот прошел по коридору. Елена в это время, насладившись душем, выключила воду и взялась за полотенце, поэтому вошедшие не узнали, что в ванной находится ненужный свидетель. Тот самый гость или гостья, о которой они говорили ранее.
Артур умел передвигаться бесшумно, как кошка.
Поэтому возник в гостиной до того неожиданно, что прапорщик, увидев его, невольно вздрогнул, выронив почти выкуренную сигарету на ковер. Воскликнул:
— Черт! Артур! Тебя какого хрена в это время принесло? И без предупреждения? И как ты дверь открыл?
Артур усмехнулся:
— Так закрываться надо, а то бросил щеколду, и все. Да ее любой пацан подымет и войдет в хату!
— Ладно! Пришел зачем?
— Ты один в доме?
Детрун не хотел, чтобы чечен узнал о парикмахерше, к которой, по слухам, сам подбивал клинья, а может, и спал с ней. Эта блядь только на словах одного прапора жалует, а сама… Лишь бы не вышла из ванной, но не должна. Слышит наверняка, что к любовнику пожаловал чеченец. Поэтому ответил:
— А ты не видишь?
— Но ведь был кто-то?
— Тебе какая разница, Артур? Был, да весь вышел, или я отчитываться перед тобой должен.
Елена, собравшись выйти в комнату, действительно услышала разговор двух мужчин и опознала гостя. Благоразумно решила на глаза своих любовников не попадаться, отсидеться в ванной. И услышала третий, незнакомый ей голос.
На вопрос Детруна ответил Рустам, вышедший из коридора:
— Ты, прапорок, не перед Артуром, а передо мной сейчас отчитаешься, как воевал в Чечне, как грабил наши дома, убивал наших братьев!
Хмель как рукой сняло с Детруна. Противная дрожь пробила его тело:
— В чем дело, мужики? Мы ж, насколько понимаю, сейчас одно дело делаем. И все с Грабовым связаны. А Чечня? Я ж туда не по своей воле ездил. По приказу. Это контрактники специально нанимаются, чтобы на войне «бабло» сбить, а я всего лишь исполнял приказ. Кстати, подполковник тоже там служил, даже в плену побывал, но бежал. Что, вы и к нему претензии выставите? А я никого не убивал, никого не грабил, да, ходил на зачистку сел, но нас туда для этого и посылали. Не знаю, как другие, а наша группа никого не трогала.
Рустам усмехнулся:
— Ссышь, прапорок? Тебя послушать, так ваши спецгруппы вообще в Чечне формализмом занимались. Кто ж тогда разорял села, убивал мирных жителей? А то, что Грабов в плену был, я знаю. И что бежал, тоже. Но он не ходил на зачистку. Признайся, много добра из Чечни привез?
Детрун повысил голос:
— Да какое добро? Сами не видите, в каких «хоромах» живу? «Боевых» хватило блоки на гараж купить. Разбогател, конечно, охрененно. А вот что касается общего дела, обязанности свои справляю как следует. Вот и сегодня…
Рустам подошел к прапорщику вплотную. Тот попытался встать, но чеченец ногой отбросил тело водителя Грабова назад:
— Сидеть, паскуда! О деле забудь, ты больше не участник в нем, как, впрочем, и не жилец на этом свете. Все! Пришел закат твоей жизни.
Прапорщик дернулся, но Рустам, открыв перочинный нож, ударил Детруна под кадык. Затем вошел тем же клинком в область сердца. Оба удара являлись смертельными, а главное, раны от них особо не кровоточили. Хотя это было не столь важно для убийцы.
Прапор захрипел, задергавшись в предсмертных судорогах. Караев протер нож о халат умирающего, затушил начавший тлеть от окурка ковер, удовлетворенно произнес:
— Вот и все!
Повернулся к Артуру:
— Осмотри дом. Прапорок получал за транзит баки. Неплохие. И не тратил их. Значит, где-то в доме прятал. Надо их найти. Не пропадать же добру вместе с этой, – чеченец указал на затихшего Детруна, – свиньей? Ты осмотри кухню, коридор, ванную, туалет, я – комнаты. Не найдем здесь, вместе посмотрим перед уходом сени. В надворные постройки не полезем. Светиться не будем. Искать быстро, но не тебя мне учить. Продолжаем работу, Артур!
Елена, в ванной услышав то, что произошло в комнате, и особенно последние слова неизвестного кавказца, вся затряслась от страха. Если ее найдут в ванной, а ее обязательно найдет слюнявый горбоносый Артур, то в живых не оставит. Не он, так другой, что пришел с ним. В панике парикмахерша бросилась к окну над ванной, но, как ни старалась, пролезть в проем не смогла. Тогда Елена впервые прокляла свое плотное тело и Детруна. В окно могла пролезть только его жена, эта ободранная шпала. А улица – значит свобода и жизнь так близки! Спрятаться в ванной невозможно. Что ж делать? Да еще голая она. Но это уже не важно. Какая разница, как умирать, одетой в шикарную шубу или в чем мать родила. Но Елена умирать не хотела. Она встала напротив двери, сжав кулаки. У парикмахерши оставался один выход – первой напасть на Артура и выскочить из дома. Оттуда в лес. В лесу чеченам ее не поймать! Бежать по поселку не имело смысла. Кричать тоже! Кричи не кричи – никто и ухом не поведет, даже услышав в ночи мольбы о помощи. Люди подумают, гоняет пьяный муж свою бабу. И пусть гоняет. Значит, заслужила. Таким здесь никого не удивишь. А у бандитов наверняка есть оружие. На улице она станет прекрасной мишенью. Другое дело – в лесу. Правда, до него еще добежать надо. Но из двух зол выбирают меньшее. Парикмахерша напряглась.
Тайник в спальне нашел Рустам.
— Артур! Ты где?
— Шмонаю кухню!
— Иди в комнату, есть тайник!
Артур прошел в комнату, где Рустам, смахнув со стола скатерть с закуской, установил небольшой саквояж. Открыл, сказав, алчно глядя на помощника:
— Взгляни, брат! Прав я был. Эта сука, Детрун, грабил дома наших земляков. Взгляни на драгоценности. Их по праздникам носят чеченки.
Артур, посмотрев внутрь саквояжа, воскликнул:
— Вот это да! Богатую чеченскую семью зацепил прапор!
Рустам добавил:
— И напарника убил, чтобы не делиться. А земляков наших снарядом разорвало. Не за ту ли зачистку ему орден дали? Мразь.
Вот тут-то Елена и допустила оплошность. Ей бы, пока бандиты рассматривали драгоценности, рвануть из ванны и дернуть голяком по коридору на улицу, но она решила дождаться, пока, получив свое, чечены не покинут дом. Она немного расслабилась и присела на унитаз. А крышка хрустнула. Звук услышали бандиты. Переглянулись.
Рустам бросил взгляд на Артура:
— Ты ванную смотрел?
— Не дошел. Ты позвал!
— Там кто-то есть! Держи нож и иди проверь. Я встану сзади. Откроешь дверь рывком, в ванную не входя. Пусть тот, кто находится там, первым проявит себя! Ты понял?.. Пошел!
Артур подошел к ванной.
Поднялась и Елена, поняв, что обнаружена.
Жажда жизни пересилила страх, и она готовилась к нападению.
Младший чечен рванул на себя дверь.
И изумленно застыл в проеме, увидев парикмахершу:
— Ты, Лена? Здесь?
Секундным замешательством и воспользовалась женщина. Оттолкнув Артура, она бросилась к сеням. Из них – на улицу. За ней рванулись Рустам с помощником. Увидев дверь открытой, главарь зло бросил подельнику:
— Идиот! Почему дверь в хату на засов не закрыл?
— Забыл! Но ничего! Дура к лесу бежит.
— Дура, согласен. Ей бы орать во всю глотку на улице поселка, а она сама к своей могиле бежит.
Парикмахерша не учла, что ее полное голое тело хорошо видно даже в сплошной темноте. И бандиты бежали за ней след в след, несмотря на то, что Елена пыталась кружить, выискивая место, где могла бы скрыться. Какую-нибудь яму под корневищем сваленного старого дерева.
Рустам, более физически крепкий, нежели подельник, настиг женщину возле глубокой канавы. Сбил с ног, навалившись на спину и ударив Елену рукояткой ножа по затылку. Парикмахерша закричала. Рустам схватил ее за волосы, рванул голову вверх. Крик оборвался. А лезвие ножа распороло кожу на шее. Из глубокой открытой раны в канаву хлынула черная кровь. Рустам встал с дергавшейся в судороге умирающей парикмахерши. Подбежал Артур:
— Догнал-таки? Ну вы и бежали. Я чуть не задохнулся.
Рустам посоветовал:
