Валерий Ильичев - Элегантный убийца
Шорох за спиной заставил его обернуться: они стояли совсем рядом. Он вздрогнул, по телу пробежал озноб. Окружающее стало казаться ему нереальным… Внезапно все пришло в движение, но с разной скоростью: зрачок пистолета в руке густобрового бандита стремительно поднимался на уровень его лица, а бегущие в начале аллеи фигурки начальника уголовного розыска и двух оперов из МУРа, наоборот, напоминали кадры замедленной съемки…
Он зажмурился и истово стал молить:
— Ну быстрее же, быстрее, успейте, ребята! — Втот момент он и сам не знал, к кому относится эта его горячая просьба: к бандиту, сжимающему пистолет, или к сотрудникам милиции, спешащим ему на выручку.
Ребята успели… Точный выстрел прервал биение сердца. Но он покончил и с болью: с душевной — от тоски по любимой, и с той, что ещё только надвигалась на него.
Начальник местного уголовного розыска, задохнувшись от бега, произнес отрывисто:
— Бро-сай о-ру-жие!
Оба бандита автоматически, почти не оборачиваясь, произвели по выстрелу в его сторону. Не промахнулись. Тотчас они бросились в разные стороны. Не зная кладбища, один из них уперся в высокую стену и стал разворачиваться в сторону преследователей, чтобы, отстреливаясь, пробиться к выходу. Звягинцев всего лишь на какую-то секунду опередил его. Упав, Зуб ещё пытался приподнять руку с оружием, но жизнь уже покидала его, и неясное очертание фигуры опера, пославшего в него пулю, было последним, что он увидел на земле.
Второй в этот момент по-десантному лихо перелетел через железную ограду и бросился к перелеску. Тюрин вскинул оружие, но Звягинцев остановил его.
— Не надо! Не суетись. Я его знаю — это Губа из группировки Туза. Его надо оставить в живых. Быстрее к машине! Надо вызвать по рации Скорую Клочкову и подкрепление. Губу желательно взять здесь, пока он не добрался до Москвы и не предупредил Туза.
Начальник уголовного розыска Клочков полулежал, поддерживаемый подбежавшими людьми, и стонал. Звягинцев перетянул ему плечо выше раны ремнем, чтобы он меньше потерял крови. Рану в боку решил не трогать: здесь не Москва — скорая помощь должна прибыть быстро.
Но все равно ему казалось, что и медики, и милицейское подкрепление запаздывают. Он нервничал. Его раздражали стоны Клочкова. Хотя чего я злюсь? Больно ведь мужику. Пусть постонет, говорят, так легче. Живой же человек. Это, насмотревшись отечественных и зарубежных фильмов, люди считают, что милиционеры и полицейские не должны показывать свою слабость. Не всегда это удается. Может быть, я на месте Клочкова криком бы кричал.
Отвлекшись, Звягинцев вспомнил о том, как, работая ещё в райотделе внутренних дел, выезжал на происшествие. Холодным ноябрьским днем бросилась в Москву-реку молодая женщина, решив свести счеты с жизнью. Дежуривший невдалеке пожилой милиционер, скинув шинель и сапоги, прыгнул за ней и с помощью подоспевших граждан вытащил бедолагу на берег. Прибывшая скорая помощь забрала женщину, а на мокрого, посиневшего от холода старшину даже не обратили внимания. Звягинцев стал возмущаться, а пожилая врачиха Скорой помощи удивилась: А чего его осматривать, он же милиционер. Врачиха искренне считала сотрудников милиции людьми с железным здоровьем, для которых купание в ледяной воде — нипочем. Тогда они сами погрузили задубевшего от холода старшину в милицейскую машину, отвезли в ближайшее отделение милиции, переодели в сухое, дали водки и горячего чая. Даже благодарность спасителю не объявили. Начальство и кадровики ещё ворчали, что пришлось новое удостоверение выписывать взамен намокшего в воде.
Медики и местная милиция появились одновременно. Клочкова положили в машину и увезли. Не заезжая в райотдел, Звягинцев распорядился дать команду выставить посты на вокзале, автобусной станции и автодорогах.
Но они опоздали. Сменив три попутные машины, Губа через несколько часов уже был в Москве. Позвонил из автомата Анатолию. Говорил, опасаясь прослушивания, осторожно:
— Это я, вернулся с экскурсии.
Анатолий тотчас его прервал:
— Я все понял. Через полчаса жду тебя там, где встречались неделю назад. Отбой.
О том, что случилось в том городке, Анатолий с Тузом знали уже через час после стрельбы на кладбище: позвонил свой человек из местной милиции. Так, невысокого положения человечек, но кое-что иногда подсказать может. Вот и пригодился.
В первые минуты Анатолий позлорадствовал:
— Ведь предупреждал Туза, чтобы не посылал туда этих дембелей. Вот и прокол. Разве кто-нибудь из моей блатной братвы позволил бы себе без подготовки, а главное, без санкции авторитетов пойти на устранение неугодного свидетеля. Тем более что дело уже сделано и убийство этого подставного купца ничего не решало: ведь Бирюка взяли с поличным — с крупной партией наркотиков. Ему уже не отвертеться, а наши ребятки вляпались!
Туз выглядел смущенным: он никак не ожидал такого фортеля от своих боевиков. Теперь появились сложности. Зуб, к счастью, мертв и опасности не представляет. А вот Губа, хотя, конечно, знает поменьше, но все же лично вхож в окружение Туза и Анатолия. А это уже проблема. И какая!
Анатолий, отбросив всякую дипломатию, спросил впрямую:
— Губу убрать?
— Нет, не надо! Это произведет на других неприятное впечатление. Я хочу, чтобы каждый знал, что, работая на меня, он в безопасности: я сумею его защитить и вытащить из беды. Мне нужны преданные люди, а не просто наемники, работающие за деньги.
Анатолий хотел возразить, сказать, что если найдется человек, который заплатит больше, то мало кто из боевиков Туза не переметнется и не будет к тому же считать это предательством. Но промолчал. Умный, хитрый мужик Туз. Всю жизнь оставаясь в тени, большими делами ворочает. А вот в чем-то остался наивным. Побывал бы в зоне, понял, что никому верить нельзя, а преданных людей так и вообще не бывает. Ну да ладно. Как он решил, так пусть и будет.
Завершая разговор, Туз сказал:
— Спрячь его пока подальше. Пусть посидит в логове недельки две, а там подумаем, как дальше с ним быть.
Когда позвонил Губа, Анатолий уже знал, что ему делать. Встречу назначил на месте, известном теперь только им двоим: Зуб уже не в счет.
— Жаль парня — подавал надежды. А вот захотел выпендриться! Явно это его инициатива. Губа сам точно бы не попер на такое дело. Ну да ладно! Теперь уже Зуба не вернешь.
На всякий случай тачку Анатолий оставил за углом, постоял на другой стороне улицы и, лишь убедившись, что все спокойно и за Губой нет наблюдения, подошел к ларьку, где продавали сосиски с кетчупом. Губа за стойкой с аппетитом поедал сосиски, запивая их пивом.
— Ну?! — Тон Анатолия не предвещал ничего хорошего.
Губа от неожиданности слегка вздрогнул: после кладбищенской стрельбы он был ещё на взводе. Кроме того, хоть и запоздало, но до него все-таки дошло, что они с Зубом сделали что-то не то и не так, как следовало.
А в группировке вообще ему было хорошо. Некоторые ребята роптали, что ими командуют люди глупее их. Ему же было на это наплевать. Скомандовали — сделал, не скомандовали — ещё лучше. Атут Зуб, обычно выдержанный мужик, завелся и его с собой потащил. Вроде бы все верно сделали: главного свидетеля убрали. Но Губа чувствовал, что, действуя самостоятельно, они вляпались в историю и навлекли на себя гнев начальства. Он не ошибся: так оно и есть. Губа заюлил.
— Это все Зуб! Давай, говорит, завалим свидетеля, чтобы концы в воду. А я что? Мне сказали — я пошел.
— Ладно, не мельтеши! Туз велел тебе залечь на дно. Домой, где прописан, не суйся. Мать твою предупредим, что уехал по делам. Тебе есть где переждать или отвезти тебя на одну хату?
— Нет, нет, не надо, — испуганно отказался Губа. — Я тут снимаю квартиру у одной старушки-пенсионерки. Ко мне туда только телка моя заходит. Больше никто этого адреса не знает.
— Что ещё за телка? Кто она? — насторожился Анатолий.
— Да нет, не думай. Обычная девка: у неё муж, ребенок. Я с ней в одной школе учился.
Последнее почему-то успокоило Анатолия.
— Ладно, поживи там с недельку, а потом что-нибудь придумаем. Уехать тебе надо будет от греха подальше. Деньги есть? Впрочем, они тебе пока не нужны! Сидеть будешь в своей хате тихо, никуда не выходя. Продукты тебе будет носить Колян.
По давней привычке Анатолий не стал записывать адрес, а запомнил его, повторив несколько раз про себя. Затем, решив, что ему самому светиться не следует, посоветовал Губе ехать на хату на такси. Постояв немного, пошел за угол, проверил, нет ли хвоста, и только тогда сел в машину. По дороге он размышлял, что было бы лучше все-таки ликвидировать Губу, но обставить это как несчастный случай, в таком свете все и представить Тузу. Эта мысль успокоила, и Анатолий начал перебирать в уме различные варианты именно такого решения проблемы.
Он ещё не знал, что после вечеринки на даче Туза все устроится наилучшим образом, и судьба Губы будет определена окончательно.
