Михаил Нестеров - Таймер для обреченных
Дани появился в комнате отдыха в белых трусах и рубашке. Перед зеркалом начал завязывать галстук. Голда прошла в ванную, ущипнув на ходу Дани за ягодицу. Он дернулся, выпрямляя сутулую спину, и ойкнул. Женщина рассмеялась.
— Вина? — предложила она, уже полностью одетая: чулки на резинках, офисный костюм, который ей был к лицу.
Премьер отказался. Плеснув в бокал минералки, он поддержал компанию. В который раз поймал себя на несоответствии: он и Голда — два главных претендента на высокое кресло премьер-министра — делят низкий и выносливый диван. Этакий траходром, на котором Дани словно выколачивал из соперницы проценты, так необходимые ему для победы. Свой голос, равно как и тело, она ему отдала, однако в бюллетене отметит свое имя. С другой стороны, чего делить-то? — спрашивал он себя.
— Ты и Шимон, — вкрадчиво начала Голда. — Вы что-то затеваете.
— Ничего подобного! — неосторожно воскликнул премьер.
— Вот и ответ, — обрадовалась она. — О чем вы говорили с ним? Почему этот боров пялился на меня во время заседания?
— Он как раз противоположного мнения. Ему показалось, это ты пялилась на него.
— Что?!
— Ну смотрела, бросала взгляд. Не цепляйся к словам. Он что-то объяснил, не помню... Ах, да! Он пожалел о твоем визите в Москву, — выкрутился Дани.
— С формулировкой «по техническим причинам», — тут же вспылила Голда. — Извините, туалет закрыт! Как будто я в Москву пописать собралась. Российский министр обошелся со мной как со шлюхой! — с новой силой вскипела она.
— Ты права, и достойно ответила этому выскочке. Он долго будет отходить от двух ударов — твоего и Халеда Машаля.
— Да не в Машале дело! Пусть себе летит в Москву. Я не против — ты же знаешь мою позицию по этому вопросу. Дани, мне хочется вернуть российскому министру должок.
— Ты вернешь его — обещаю.
Мармсталь долго смотрел на любовницу. И начал колебаться. Все слова Эйтана о принадлежности Голды к разведке «Моссад» в данном и конкретном случае не стоили выеденного яйца. Он сам раньше работал в разведке «Натив», известной как Бюро по связям с евреями СНГ и Восточной Европы. И что? — спросил он себя. Ему же на роду не написано докладывать в эту службу, работа которой простирается вплоть до вмешательства во внутренние дела постсоветских стран. То же самое он мог отнести и к Голде.
— Шимон знает о нашей связи? — спросила она.
Дани кивнул:
— Теперь — да. Тебе не стоило возвращаться так рано.
— Конечно! Вы что-то затеваете за моей спиной, а я должна спокойно...
— Ты ничего не должна, — остудил ее пыл Дани. — Тебе только пророчат кресло премьера, — напомнил он. — Это у меня есть право что-то затевать за твоей очень красивой спиной.
Он подошел к любовнице сзади, опустил руки на ее плечи и начал мягко массировать лучевые края. Голда дернула плечом:
— Оставь, пожалуйста!
Премьер вернулся на место.
— Министр обороны готовит заявление: в случае обострения обстановки в регионе, связанной с деятельностью «Хамаса», ликвидировать их главарей всеми имеющимися средствами. Я и Шимон, да и ты, наверное, не хотим доводить дело до открытых заявлений. У нас наметился шанс покончить с главарями террористов до того, как они сядут...
— Сядут где?
— За столом переговоров, — пересилил желание открыться Мармсталь.
— Больше ничего не хочешь добавить? — язвительно спросила Голда.
— Хочу. Держи язык за зубами. Просто держи его за зубами.
Женщина усмехнулась. Она взяла свою сумочку и вышла из задней комнаты в кабинет. Там она немного задержалась, оглядывая себя в зеркале.
4
Подполковник Сейф рискнул побеспокоить директора лишь в семь утра. К этому часу он собрал кое-какую информацию, необходимую для доклада. Эйтан встретил его сухо, поведав о своем распорядке дня:
— Я просыпаюсь в половине шестого...
«Как на зоне», — не преминул вставить подполковник.
— Так что вы могли бы поторопиться, — закончил директор.
Сидя за рабочим столом, низко склонив голову, он сунул в рот сигарету. Натану издали и при таком ракурсе показалось — генерал засунул ее в ноздрю. Затягивался глубоко и медленно, словно палил марихуану.
Ликвидация Эли Сайкса прошла как по маслу, комар носа не подточит, размышлял генерал, в остальных случаях Натан откровенно облажался. По обыкновению, он сваливал вину на подчиненных и нерадивых полицейских из «Решуда». Хотя последние оперативно обозначили имя мастера в почтово-кассовом отделе и подали его имя на тарелочке.
Эйтан пребывал в скверном настроении и все же, отдавая докладчику должное, кивал, когда их взгляды перекрещивались: «Слушаю, дальше». Тушил окурки в пепельнице так, будто давил миниатюрные копии палестинцев. К этому времени Сейф добрался в докладе к перестрелке близ парка Чарльза Клора, где группа Левинсона переплюнула российскую сборную по футболу и потерпела неприлично крупное поражение со счетом ноль — восемь.
— Оружие не тронуто, при них, но почему-то в оперативных кобурах, — докладывал Натан. — Кроме одного человека. Его пистолетом и воспользовался преступник.
— Сначала сошли с ума, а уже потом были убиты? — пришел к единственному логическому выводу генерал, едва владея собой. — Установили владельца «Форда»? — спросил он.
Такой же вопрос Натан задал Левинсону около часа назад. Левинсон то и дело прикладывал носовой платок к разбитому носу и гнусавил, подглядывая в помятый листок бумаги: «Да, шеф. Машина взята напрокат в аэропорту. Оформлена на Блинкова Евгения Сергеевича».
Это имя прозвучало в кабинете директора и отозвалось в его ушах. Пожалуй, именно в этот момент его можно было назвать Ушами «Амана». Он тотчас вспомнил фамилию Блинкова, а заодно один любопытный документ, подписанный в 2004 году им лично, начальником разведки флота адмиралом Школьником и директором Интерпола. Это был приказ, дающий право разведывательному отряду со статусом агентурно-боевой единицы на осуществление своих полномочий в трех странах: России, Израиле и Египте. Командиром группы значился Александр Абрамов. Он согласно сертификату «окончил передовой Центр специального назначения Интерпола». Его заместителем числился Евгений Блинков.
Российская агентурно-боевая единица справилась с заданием в кратчайшие сроки: деятельность международной террористической группировки была парализована. Правда, главаря террористов им удалось ликвидировать лишь два месяца спустя после начала операции в египетском Дахабе, хотя заключительную фазу операции планировалось провести в израильском Эйлате.
Шимон Эйтан не предполагал, что сможет еще раз столкнуться со столь серьезным форумом российской разведки.
Он не дал Натану продолжить. Будто подчеркивая «кто рано встает...», генерал отдал должное подчиненному:
— Я хочу услышать, как проявил себя в этом деле Александр Абрамов. Что с вами, Натан? Насколько мне известно, вы вчера не были в баре «Капуцин».
Дался ему этот чертов «Капуцин»! — подполковник мысленно послал генерала в задницу. По сути, занял место рядом с ним и удивлялся: «Откуда шефу известно имя Абрамова?»
— Мы установили личность человека, который завладел такси у входа в гостиницу. Его видели дежурный администратор и еще десяток человек. Остальное дело техники.
— Не вашей. — Эйтан коснулся бронзового пресс-папье в виде футболиста, занесшего ногу для удара по мячу. — Вот в этом вы весь, Натан. Ударить не в состоянии.
На эту знаменитую бронзовую безделушку внимание обращали все, кто удостаивался чести перешагнуть порог кабинета шефа военной разведки. Александр Абрамов — не исключение и видел дверь главного кабинета «Амана» изнутри. «Кажется, он был у меня в сентябре 2004 года, — вспоминал Эйтан, — причем дважды. Тогда он дал полный расклад на пиратские группировки в Красном море и вышел на своих будущих агентов. Он многое сделал не только в плане борьбы с терроризмом». Два года назад генерал так и не смог выразить капитану Абрамову благодарность за неоценимую услугу...
Изредка директор интересовался Абрамовым и искренне недоумевал: он всегда надеялся получить известия об очередном повышении капитана, а получал черт знает что. Он на месте шефа флотской разведки не посмел бы прекратить полномочия толкового разведчика, который провел несколько блестящих операций.
Операция «Туризм-2» так или иначе была связана с именем Абрамова — но только с его именем. Директор не мог предположить, что его ведомство столкнется с деятельностью, именно с деятельностью капитана на Священной земле.
Генерал не любил слово «провал». Но сейчас именно оно стучалось в его гениальную голову. Мэлоди Унгер в руках агентов ГРУ, организации мощной и тайной. «Аквариум» свою структуру сохранил и действует по-прежнему эффективно, стоя костью в горле многих иностранных спецслужб. Эйтан был в курсе, что в Кремле неизменно поднимается вопрос об ограничении деятельности «Аквариума», что, наверное, является лучшей характеристикой работы этой спецслужбы.
