Алексей Рыбин - Трофейщик-2. На мушке у «ангелов»
— Давай сюда! — махнул он рукой;
Лариса, стиснув зубы от злости, встала. Все ему не так!. Чем стол-то не приглянулся?..
В этот момент компания их соседей по автобусу, тащивших свои подносы, оказалась как раз между ней и Алексеем. Маленький вьетнамский мальчик, вдруг широко взмахнув руками, закричал, стараясь привлечь внимание взрослых. Поворачиваясь, он толкнул женщину, видимо мать, почти такую же маленькую, как и сын, в коротких широких брючках и куртке хаки, с трудом удерживающую поднос, уставленный стаканчиками с кофе, заваленный хот-догами и салатами. Она покачнулась, неловко дернула руками, и все содержимое большой разноцветной кучей расползлось по столу, из-за которого только что встала Лариса. Перевернутый поднос заскользил по горячим, сосискам и со стуком съехал на пол.
Пока вьетнамское семейство махало руками, с криком отвешивало виновнику катастрофы подзатыльники, что-то объясняло мигом подлетевшим с тряпками и швабрами юным официантам, Лариса, присев на стул, услужливо подставленный Алексеем, молча и недовольно начала разворачивать гамбургер.
— Вот так-то, дорогая, — с набитым ртом пробормотал Алексей. — Слушай меня, не пропадешь. Убедилась? Чего ты надулась, Лариса?
— Леша, не бери на себя слишком много, хорошо? — Она смутилась: ну что в самом деле, молодой парень хочет выглядеть перед ней в лучшем свете, это понятно, играет в супермена, однако реально же все-таки помогает ей. Но тем не менее надо поставить его на место…
— Разве я не прав? Сидела бы сейчас, как бутерброд, вся в кетчупе. Ладно, не дуйся! Едем или здесь тормознем?
— Здесь нам нечего делать. Ни знакомых, ни друзей. Поедем дальше. А лучше всего — добраться прямиком до твоей деревеньки. Во всяком Случае, меньше шансов, что нас найдут. Отсидимся, а там видно будет. Почему ты все-таки уверен, что за нами погоня?
Он задумался:
— Не могу тебе точно сказать. Просто чувствую. Интуиция, какое-то прозрение, что ли… Ты веришь в интуицию?
— Нет.
— А я — верю. И пока она меня не подводила.
Утром следующего дня Клещ приехал в управление совершенно разбитым. В ожидании таинственных визитеров он просидел до позднего вечера, пялясь на входную дверь, пока не пришла Сэнди и не потащила его прямо с порога в постель. Он только успел спросить, не видела ли она кого-нибудь возле дома. Ответ был невнятный — Сэнди лишь на секунду оторвала губы от его лица.
Не было никаких вестей и от Таккера — это его очень беспокоило. Клещ несколько раз пытался с ним связаться по радио, но безуспешно. Конечно, Милашка мог посчитать, что с клиентами все спокойно, и снять какую-нибудь телку на Манхэттене. Но о работе он никогда не забывал, и его молчание едва не привело Клеща в уныние — состояние, которое он не позволял себе никогда.
Едва он вошел в свой кабинет и потребовал прислать ему Джонни для допроса, как его вызвал шеф. «Вот черт!» — ругнулся Клещ. Утро начиналось погано. Шеф не вызывал его так рано, когда дела шли хорошо.
— Докопался до чего-нибудь, сынок? — после официального приветствия ласково спросил майор.
Клещ ненавидел его книжную ханжескую фамильярность. Но не посылать же майора ко всем чертям? Субординация, мать ее так…
— Пока ничего определенного, сэр, — как и при прошлом их разговоре, ответил Клещ. — Полицейские все затоптали, но ниточка есть.
— Полицейские, говоришь… Брюс, я решил забрать у тебя это дело. Тебе и так забот хватает. Сделаю тебе подарок, так уж и быть. На самом деле я же знаю, что вчерашнее убийство русского — пустяк, дурь. Нам там нечего делать. Полиция с ним разберется. Я думаю, что не сегодня-завтра убийца будет найден. Так что продолжай свои раскопки. Хотя для русских наркотики — баловство. Не думаю, что ты там найдешь что-то стоящее. Они у нас по другим специальностям всегда работали.
— Сэр, можно задать вопрос?
— Пожалуйста, Брюс, конечно, сколько угодно.
— Этот подарок — лично от вас? Или передача дела полиции — приказ сверху?
— Мы разрываемся на части, — после короткого молчания ответил майор. — Ты в курсе всех дел, что тебе объяснять. Ребята падают от усталости, — он подошел ближе и обвел глазами лицо Клеща, — ты сам бледный, под глазами мешки… Извини, Брюс, но ты ужасно выглядишь. Я понимаю, работа такая. Оборот наркотиков в Нью-Йорке растет. Мы ничего не можем с этим поделать. Теряем людей, теряем силы. Нам пошли навстречу — снимают с нас ряд дел, не связанных с управлением напрямую. Полиция не должна даром есть свой хлеб. Так что не понимаю твоей озабоченности. Я бы на твоем месте обрадовался. Спасибо бы сказал.
Клещ молчал. Его спина покрылась мурашками. Не от страха — бояться пока было нечего, — от предвкушения большой удачи. Нечто подобное он испытывал, когда понимал, что находится на верном пути, в конце которого ждет награда. Слова, которые он сейчас услышал, были лучшим подтверждением того, что дело контролируют на самом верху полиции и наркодилеров. Это как раз то, что ему нужно.
— Сэр, я, с вашего позволения, хотел бы довести это дело до конца. Тем более что оно, как вы сами сказали, несложное, а я вчера кое-что все-таки начал раскапывать.
— Что ты начал раскапывать? Что? Придурка, которого сунул в камеру? Из-за которого мне с утра плешь проели? Таких кретинов на Брайтоне в каждом доме — десятки! Ленивые русские — приехали в Штаты, думали, что им тут миллионы повалятся с неба! — Майор сел на любимого конька. Проповедовать американский образ жизни, богобоязненность и трудолюбие он мог часами. — Хотят сразу все получить! А когда сталкиваются с тем, что сначала нужно много и трудно работать, завоевать доверие окружающих, заслужить их уважение… — Поймав скучающий взгляд Клеща, он прервался. — Ну ладно. Это не предмет для дискуссии.
«Никакой дискуссии нет…» — подумал Клещ мимоходом и спросил.
— Что с этим парнем случилось?
— Выпустили под залог. Такая делегация за ним приехала, скандал устроили, он там где-то у них на перевоспитании. Состава преступления нет, ничего нет зачем ты его взял вообще?
Клещ оторопело смотрел на шефа. Как так — выпустили под залог? В нарушение всех инструкций? Не поставив его в известность?! Это же полный бардак! Побледнев от ярости, он выдавил из себя как только мог спокойно.
— Я его задержал по подозрению в убийстве Кеши Гриценко, торговца наркотиками…
— Нашли уже убийцу, нашли! Не хотел сразу тебе говорить, расстраивать, что тебя обошли полицейские. Ты же любишь всегда быть первым. Убийца арестован ночью. Наркот, грязная тварь, пришел на ломке к этому Кеше, психанул и зарезал и его, и жену. Уторчался вечером, дружкам разболтал. Дружки его и заложили.
— Где он сейчас?
— Сейчас? — Майор сделал паузу. — Сейчас, Брюс, он уже в пути. Умер в камере. Сердце не выдержало тех доз, которыми паренек себя пользовал, Вот так-то.
— А где Джонни? Тот, — кого вы отпустили?
— Успокойся, Брюс. Найдешь его на Брайтоне, в синагоге. Только теперь он тебе не понадобится, — Голос майора утратил отеческую теплоту. — Ты меня понял?
— Слушаюсь, сэр.
Клещ влетел в свой кабинет, хлопнул дверью и увидел сидящего за столом Таккера. Голова напарника была перевязана, правый, глаз заплыл и был залеплен кусочком пластыря.
— Привет, Брюс… — сказал Таккер.
Клещ молча подошел к столу.
— Ну, в общем, я их упустил…
— Как я вижу, события развернулись самым неожиданным образом. — Клещ улыбнулся, видя смущение приятеля и желая немного его подбодрить. Рассказывай.
— Рассказывать нечего. — Таккер почесал голову под повязкой и поморщился. — Голубки улетели. Скорее всего, их уже нет в живых. Я поднялся в квартиру посмотреть, как и что. Там уже кто-то был. В темноте какой-то трубой по башке меня и приголубили. Я же не Шварценеггер — очков ночного видения режиссеры мне не дают.
— Ничего, Таккер, зато теперь все бабы — твои. Выглядишь отлично. Что еще? Какие мысли?
— У меня мысли только недавно начали появляться, больно крепко меня приложили. И большей частью самые примитивные. Пожрать, полежать, ну, может, потрахаться. Боюсь, что аналитик сейчас из меня никакой.
Клещ похлопал его по плечу:
— Ну, ничего, ничего, Таккер. У меня есть предложение, парень. Не взять ли нам сегодня выходной? Поедем ко мне, отдохнем, попьем пивка, поговорим о дальнейшем. А?
— Есть о чем?
— Есть, есть. Еще как есть.
Тусклый этим утром тоже страдал от недосыпа. Ему и Барону лечь сегодня вообще не пришлось. После того как они расстались с фэбээровцем возле управления, Михаил позвонил Мясницкому. Тот снова потребовал немедленной встречи.
На этот раз она состоялась дома у шефа, но сэр Джошуа опять здесь присутствовал. У Михаила в процессе беседы создалось впечатление, что его рассказ нужен был не Мясницкому, а большей частью ему. Сэр Джошуа молча ходил из угла в угол, потом начал звонить по телефону. Говорил тихо, комкая слова, так что смысл разговора был почти непонятен окружающим. Но, судя по всему, на том конце провода его понимали. Во всяком случае, на лице американца после последнего звонка мелькнуло что-то вроде удовлетворения.
