Владимир Колычев - Ветеран бандитских войн
А это могло обернуться для него новым переломом. Челюсть срослась еще не совсем, шины пока не сняли. Но, в принципе, он уже мог возвращаться домой.
— Что, к ней не подкатываешь? У нее что, муж боксер? — с издевкой спросила супруга.
— Прекрати!
— Уговорил… Ну, чего сидишь? Давай, собирайся!
Она бросила мужу пакет, в котором находилась его одежда — футболка, джинсы, кроссовки.
Олег не стал узнавать, действительно ли врач разрешил ему покинуть больницу. Не хотел показаться смешным в глазах чересчур уж деловой Раи. Он оделся, и они спокойно покинули палату, вышли во двор. Никто даже не пытался их остановить.
— Сам сядешь или я? — спросила Рая, открывая водительскую дверь его машины.
Он даже не успел подумать, а она уже села за руль. Олегу пришлось принять это как должное.
Рая очень хорошо смотрелась за рулем. Красивые ножки обнажены чуть ли не по всей длине, загорелый животик открыт, грудь без лифчика, а топик такой короткий… Олег почувствовал, как воспламенилась его кровь.
— Парик? — спросил он, огладив ее волосы.
— Нравится? — спокойно, без всякого ехидства отозвалась Рая.
— Зачем?
— Тебе хотела понравиться. Чтобы ты больше по бабам не ходил.
— Так я и не собираюсь.
— А я тебя еще и не пущу! — едко усмехнулась она.
— И не надо…
— И одно место отчекрыжу, если вдруг.
— Ух ты!
— Ух я!.. Ты меня еще не знаешь… Я сама себя не знала… Теперь знаю!.. Хорватов, могу тебя поздравить, ты разбудил во мне зверя! Кстати, это тебя и спасло!
— Да, наверное…
— Следователь был? — отсекая собственную болтовню, хлестко спросила она.
— Был.
— Что сказал?
— Ему сказал, что ничего не помню, — пожал плечами Олег.
— Никто больше не трогал?
— Нет.
— Это хорошо. Думаю, ты Аскольду больше не интересен.
— Почему ты так думаешь?
— Мертвые живыми не интересуются… Я его убила! — как о чем-то незначительном, хотя и с пафосом сказала Рая.
Глядя на нее, Олег пальцами поддержал нижнюю челюсть, чтобы рот не раскрылся слишком широко.
— Убила?
— Угу.
— Так просто взяла и убила?
— Не просто. Но взяла… и убила… Это было не трудно… С моей-то красотой! — Рая сорвала с головы парик и бросила его на заднее сиденье. И рукой расправила собственные волосы.
— При чем здесь красота?
— Он принял меня за проститутку…
— Это не удивительно! — вырвалось у Олега.
— Ну ты и козел, Хорватов!.. — остро глянула на него Рая. И тут же усмехнулась: — Хотя спасибо! Я старалась! Он посадил меня в машину…
— Как проститутку? — От волнения у Олега пересохло в горле.
Если Рая смогла раздеться догола перед бандитами, то ей ничего не стоило вырядиться шлюхой и подцепить Аскольда. И в машину к нему залезть… И номер отработать…
— Как проститутку… — невозмутимо кивнула она. — Ты знаешь, волнующее ощущение!
— Не знаю, — выдавил Олег.
— Тебе и не надо знать… Да и мне тоже… Все уже закончилось…
— Как ты его убила?
— Я его заколола. Отверткой — в ухо… Он даже понять ничего не успел…
Олег не верил своим ушам. Рая могла убить, в этом он сомневаться не мог. Но как она об этом говорила? Ни капли раскаяния в голосе, ни грамма сожаления. Хотя и маниакального восторга тоже не было.
— Я ее хорошо заточила… А ты чем-то недоволен? — удивленно спросила она.
— Да нет, я безмерно рад! — с сарказмом произнес он.
— Вообще-то я ради тебя старалась, — надулась Рая. — Ради нас… Ради нашего ребенка… У нас ребенок будет, если ты не знаешь!
— Ребенок?! — Олег и хотел обрадоваться, но не мог.
Во-первых, он уже не знал, можно ли верить Рае. А во-вторых, не та сейчас ситуация, чтобы думать о ребенке. Рая человека убила, ее за это могли в лучшем случае посадить. А в худшем она могла попасть в лапы к бандитам. Да и от кого должен был родиться ребенок? От хладнокровной убийцы? Одна эта мысль сдавливала грудь.
— Я хотела тебе об этом сказать, а ты уехал к этой, к своей… — обиженно сказала она. — Я уже на втором месяце…
— Ну, это хорошо.
— Ты не рад?
— Рад. Очень рад…
— Не похоже.
— Просто ты меня ошарашила… Так просто взять и убить Аскольда…
— Не просто. Я готовилась.
— Хорошо, ты села к нему в машину. Ты его убила. А как ты ушла?
— Через дверь.
— А телохранители?
— Не было с ним телохранителей. А зачем они ему? Он в городе полный хозяин.
Олег нервно кивнул. Аскольд и к Эльвире приехал без свиты, это потом уже появились его «быки».
— Поверь, если была бы опасность, я бы к нему в машину не села…
— Кто тебя видел?
— Как я в машину садилась? Не знаю, может, кто-то и видел. Но на мне черный парик был, и очки солнцезащитные. Я же говорю, что я готовилась.
— Вот так взять и убить! — покачал головой Олег.
— Ну кто-то же должен был уничтожить эту мразь! — презрительно скривилась Рая.
И Олег не понял, к кому относилось это презрение — к нему или Аскольду. Зато он понял, что согласен со своей женой. Совсем недавно он готов был воззвать к небу, чтобы оно избавило землю от такого чудовища, как Аскольд…
— Да и не тебе об этом говорить! Я же видела, как ты мочил эту мразь!
— Что за лексикон — мочить? — поморщился он.
— Профессиональный лексикон. Профессионального киллера, — ошарашила Рая.
— Что?!
— А чем я не киллер?.. Может, я всю жизнь об этом мечтала? — свысока усмехнулась девушка.
— Мечтала стать киллером?
— Ну, может, и не киллером. Но представляла, как подойду к Даниле и как всажу ему отвертку в ухо… А знаешь, почему я об этом мечтала?.. Знаешь! Я тебе говорила… Вот скажи, почему ты ему морду не набил?
— Кому? Даниле?! За что?
— Ты знаешь, за что! — Рая пристально посмотрела на мужа.
При этом она даже не снизила скорости. Управляла машиной, ехала вперед, а смотрела на Олега.
— Была брачная ночь… Была кровь… — растерянно пробормотал он.
— Да, я вышла за тебя девочкой, — Рая обратила взгляд на дорогу. — А Данила хотел сделать из меня шлюху. И если бы я не расцарапала ему рожу… Почему ты не набил ему морду?
— Данила нормально себя вел. Может, и не было ничего…
Если Рая хотела, чтобы Олег почувствовал себя подлецом, то ей это почти удалось.
— Хочешь сказать, что тебе наврала? Я похожа на врунью?
— Нет, но ты могла преувеличить…
— Зачем? Чтобы набить себе цену? Ну да, я набивала себе цену. Ты же не хотел на мне жениться… Ты считал меня дурочкой! — звонко хмыкнула она.
— Давай без истерик!
— А у меня истерика? — возмущенно спросила Рая. И сама же себе ответила: — Ну да, истерика… Так нельзя!.. И зачем нам в чем-то друг друга упрекать?.. Ну, не набил ты морду Даниле, и что? Зачем тебе осложнять с ним отношения? Все правильно… — с угасающим сарказмом произнесла она. — Действительно, зачем тебе ругаться с Данилой, если есть Аскольд и прочие ублюдки?.. Этим не морды нужно бить, а убивать… И ты не должен меня осуждать!
— Я не осуждаю.
— Но считаешь меня убийцей!
— Я и сам такой.
— Ты убивал, отстреливаясь.
— Да, но на Амбала я сам напал. Я шел его убивать. А до него еще двое были.
Никогда Олег не думал, что будет хвастаться этим, тем более перед женой. Но вот случилось. Не хотел он, чтобы Рая думала о нем, как о малодушном неудачнике, а она близка была к этому.
— Двое, Амбал, потом еще двое… Пять — четыре в твою пользу? — подсчитала Рая.
— Это не повод для гордости!
— Да?.. Я еще маленькая, — усмехнулась она. — Я еще ничего не понимаю. Может, я еще сравняю счет?
Олегу совсем не нравилась нездоровая бравада в ее голосе. Неужели Рая вошла во вкус? Что, если ей понравилось убивать?.. Если так, то у них очень большие проблемы, причем поверх тех, которые уже имелись.
— Ты уже не маленькая. У тебя будет ребенок. Ты должна думать о нем.
Рая съехала на обочину, остановилась. Какое-то время она в напряженном раздумье смотрела вперед, затем резко глянула на Олега.
— Воспитываешь?
— А если да, то что?
— Ничего. Все правильно. Ты муж, ты должен воспитывать жену, — кивнула она. — И еще у нас будет ребенок — девочка… Ей будет четырнадцать лет, ты подойдешь к ней, обнимешь, сунешь руку под платье. Даниле же можно? И меня можно? И убивать его не надо!
Олег и сам не понял, как влепил Рае пощечину. Осознал это, когда она волком глянула на него, прикрыв ладонью краснеющую щеку.
— Прости!
— Да нет, нормально все… — Она смотрела на него, как будто из одной реальности перенеслась в другую, где она не была киллером, не жаждала крови своего насильника. — Это ты меня прости… Правильно сделал, что остановил. Занесло меня, хорошо, что остановил… — совершенно серьезно сказала она. — Это стресс.
