Владимир Колычев - Ветеран бандитских войн
— Знал не знал, какая разница?.. — скривился авторитет. — Я это дело так не оставлю. Может, кастрировать его?
— А зачем он мне такой потом будет нужен? — возмущенно спросила Эльвира.
Аскольд очумело глянул на нее:
— Не понял!
— Ну, ты же уйдешь… К своей этой… А мне как дальше без мужика?
Об Олеге Эльвира думала сейчас меньше всего. Он был разменной монетой в том торге, который она сейчас навязывала бандиту. Она шантажировала его любовником со стороны.
— А ты не можешь без мужика?
— А почему я должна обходиться без мужика? Я женщина, мне нужен мужчина. И если ты не хочешь…
— Почему не хочу? Хочу. Все будет, как раньше, — сдался Аскольд.
— Тогда кастрируй, — даже не глянув на Олега, с легкой душой разрешила она.
А улыбка такая добрая.
— Крови будет много… — покачал головой Аскольд. — Аркаша дом строит, фундамент льет. Примета есть такая, если человека в фундамент залить, дом вечно стоять будет. Я ему сейчас позвоню.
Бандит достал из кармана сотовый телефон.
— Ты это серьезно?.. — Эльвира внимательно посмотрела на него.
И Олег понял, что Аскольд не шутит. А руки у него свободны, и с пола подняться не проблема. Голова кружится, перед глазами плывет, но это мелочь. Главное, в момент атаки сосредоточиться.
— Эй, ты куда? — Аскольд искренне удивился, увидев, как Олег поднялся с пола.
Разрешения он не давал, значит, жертва должна лежать. А Хорватов мало того что поднялся, так еще и бросился на него с кулаками.
Аскольд оказался отличным бойцом. Он легко увернулся от одного удара, уклонился от второго, но с третьего раза Олег все-таки достал его, въехав кулаком в челюсть. Но челюсть эта, казалось, была отлита из чугуна. Аскольд лишь усмехнулся, пропустив удар. А Олег едва удержался от желания подуть на отбитый кулак.
— Ну ты в натуре! — Аскольд картинно покрутил головой, как бы разминая затекшие шейные мышцы.
Но пока он рисовался перед Эльвирой, Олег снова атаковал его. Казалось бы, шансов против столь мощного противника у него не было, но все-таки он пошел на штурм — как в последний решительный бой. Предплечья натыкались на подставленные руки, кулаки напарывались на чугунную твердь, в ответ получил сокрушительный удар в голову, но это не остановило Олега. Сначала он бил как одержимый, затем, схватив противника за шею, свалил его на пол. Аскольд никак не ожидал от него такой прыти, поэтому вид у него был такой, как будто его застигли врасплох. Олег не смог отправить противника в нокаут, зато лишил его инициативы. Он повалил его на пол и бил, бил, чем только можно…
Аскольд отбивался, вязал руки, но в конце концов он ослаб настолько, что Олег смог обхватить руками его голову. Раз шарахнул затылком о пол, другой… Аскольд уже потерял сознание, когда Олегу на голову с силой опустилось что-то твердое…
* * *Машина тряслась по ухабистой дороге, пыль из-под колес проникала в багажник, лезла в нос, заставляя чихать. А рот у Олега был заклеен.
На этот раз Аскольд связал его и по рукам, и по ногам. Сначала жестоко избил, затем обездвижил, после чего добавил еще. Олег лежал без сознания, когда появились его бандиты, но он помнил, как его тащили на руках вниз, как сажали в машину. Через какое-то время переместили в багажник, в нем он сейчас и трясся.
Его везли на стройку к какому-то Аркаше. Аскольд, может, и шутил, предлагая закатать Олега в фундамент дома, но сейчас он всерьез собирался воплотить свою угрозу в действительность. И выбор у жертвы небольшой — его или зальют в бетон живьем, или сначала пристрелят, чтобы не мучился.
Машина остановилась, багажник открылся. Ночь, луна в небе, чьи-то лица на ее фоне — как волчьи морды. Олега выдернули из машины, швырнули на землю. И толпа разошлась.
— Макс, давай за песком! — донесся издалека голос. — Чиж, там под навесом цемент…
Братва взялась за работу. Олег слышал, как лопата стукнулась о железное корыто для бетонного раствора. Песок, щебень, цемент, вода — все это хорошенько смешают…
К Олегу подошел Аскольд, поставил на землю табурет, сел, пальцами нащупал и легонько помял опухоль над глазом.
— Я смотрю, ты махаться умеешь, мужик, — неторопливо, с расстановкой проговорил он, тяжело, исподлобья глядя на него.
Олег закрыл глаза. Лицо распухшее, челюсть сломана, зубы выбиты. В таком состоянии каждое слово давалось с огромным трудом. Да и о чем говорить? Ну, умеет он драться, и что?
— Я таких мужиков уважаю, — сказал Аскольд. — Но не прощаю. Так что в землю… Дом на себе будешь держать… Или не хочется умирать?
Олег нехотя, медлительно мотнул головой. Умирать он не хотел, но кого это волнует? Приговор вынесен, сейчас замесят раствор, яма под фундамент уже вырыта…
— Говорят, у тебя рамсы с Патриком были?
Олег молча кивнул. Он знал, кто ему об этом говорил. Эльвира, больше некому.
— Я слышал, Наум за тобой охотился… Ты Амбала завалил?
Олег даже не шелохнулся. В таких вещах даже на смертном одре не признаются.
— Наум людей за тобой послал, никто не вернулся. Зато ты всплыл. Воду в город возишь, дела делаешь, ничего не боишься. На бабу мою залез… Куда пацаны делись, которых Наум за тобой послал?
Олег пожал плечами.
— Если ты их сделал, то ты здорово мне помог… И я могу тебе помочь… Давай так, ты отдаешь мне свою воду, и я тебя отпускаю.
Олег усмехнулся. Подумаешь, всего-то делов — завод отдать, еще и вместе с домом.
— А у тебя есть выбор?
Он кивнул. Выбор у него был. Он умрет, а завод останется. Как его разделят между собой, не важно, главное, что это сделают его родные. На его семью завод будет работать, и отцовскую ферму бандиты не тронут.
— Мы тебя сейчас похороним, а завод сожжем, как тебе такой вариант? — спросил Аскольд.
Казалось, бандит прочел его мысли.
— Землю отдам, — через боль в сломанной челюсти сказал он. — Технику отдам… Дом не трогайте. Цех там, при доме…
Боль острыми иголками втыкалась в мозг, пока не выключилось сознание.
В чувство его привели, окатив из ведра холодной водой.
— Дом не тронем, — сказал Аскольд. — А землю возьмем. Вода там очень хорошая. Цех оставим, а оборудование вывезем. Такие дела, мужик, за все нужно платить.
Олег с ненавистью глянул на бандита. И когда ж земля очистится от этих врагов рода человеческого? Неужели некому очистить страну от этой бандитской бесовщины?..
— А чего ты на меня смотришь? — ухмыльнулся Аскольд. — Все по справедливости. Патрика больше нет, все теперь мое. И деньги, которые ты у него увел, тоже мои. Думаешь, я про деньги не знаю? Знаю. Ты на мои деньги завод поднял!
Олег закрыл глаза. Что бы ни говорил сейчас Аскольд, он во всем прав, потому что за ним сила. Дьявольская сила.
— Значит, договорились. Здесь пока побудешь. Завтра человек подъедет, бумаги привезет. Подпишешь документы, и гуляй.
Аскольд ушел, а Олега отнесли в строительную бытовку, забросили в дальний закуток, там и закрыли.
Хорватов понимал, что это конец. Завтра с него возьмут подпись, потом зальют бетоном, и все дела. А зачем он нужен Аскольду живым? Еще предъявит претензии на отчужденную собственность.
Теряя сознание, он успел принять важное для себя решение. Не отпишет он завод бандитам, и точка.
* * *Сначала открылась дверь, затем, взламывая предрассветную тишину, раздался чей-то возбужденный голос:
— Макс! Там телка! Совсем голая!
— Да ну!
Олег слышал, как в соседнем отсеке зашевелился бандит по кличке Макс. Он поднялся и вышел из бытовки вслед за Чижом.
Аскольд уже давно уехал, на объекте остались только два бандита — присматривать за беспомощным Олегом. Ночь уже на исходе, в окошке розовел рассвет. Какая-то голая телка… Может, Чиж обкурился от нечего делать?
— Ты откуда такая красивая? — донеслось издалека.
Стенка в бытовке тонкая, и Олег хорошо слышал голоса.
— А по вашу душу!
Он узнал голос Раи… Или это действительно была она, или у него у самого начались галлюцинации. В его состоянии это не удивительно.
— Чиж, у нее волына! Твою ма… — Это было все, что успел выкрикнуть бандит, прежде чем заглохнуть.
— Ты что делаешь, су… — И Чиж не договорил.
Олег не слышал выстрелов, но догадывался, что происходит. Вскоре открылась дверь, и он увидел Раю. Она действительно была совершенно голая, причем в туфлях на высоком каблуке. С ее плеча эффектно свисал «Узи» с глушителем. Она ничуть не смущалась своей наготы. Картинка эта казалась настолько сюрреалистичной, что Олег не мог поверить в происходящее. Будь у него свободны руки, он обязательно ущипнул бы себя за щеку, чтобы проснуться.
— Я тебя возбуждаю? — красуясь перед ним, спросила Рая.
Ну конечно же, это сон! Или яркий бред умирающего сознания. Рая действительно могла возбудить своим видом. Волосы эффектно распущены, грудь с острыми сосками высоко поднята, тело у нее худенькое, но изгибы волнующие, и эта тонкая черная полоска внизу живота… Кто бы мог подумать, что умирающий мозг выдаст столь эротическую картинку.
