Александр Зубов - Десантный вариант
— Здорово, и ты сюда попал?
Сергей подмигнул ему и усмешкой ответил:
— А ты думал, я в штабе греюсь? Пошли быстрей!
Друзья ускорили шаг, догоняя группу. При погрузке в вертолеты Орлов успел перекинуться несколькими фразами с Заварзиным:
— Ты сколько здесь?
— Два дня.
— А как попал?
— Можно сказать, по твоей рекомендации. Ты-то как, Саня, не дрейфишь? Не на огневую подготовку идешь, в бой.
— Есть немного, как перед первым прыжком. Не боится только дурак.
Друзья улыбнулись друг другу и пожали руки. Александр ободряюще хлопнул однокашника по плечу:
— Ничего, Серега. Бог не выдаст, свинья не съест!
Солнце уже садилось, когда «вертушки» на предельной скорости понеслись к горам. Орлов из иллюминатора смотрел на незнакомую азиатскую страну: петли пыльных дорог, серо-желтые кишлаки, блестевшие на солнце арыки. А вдали синели горы. Несмотря на все свое величие, они не казались Александру красивыми, от них исходила угрюмая враждебность.
При подлете к месту выброски горы окутались огненными трассами, которые неслись к бортам. «По нам бьют», — догадался Александр. Изрыгнув НУРСы[39], вертолеты ответили невидимым с воздуха врагам. Реактивные снаряды в несколько секунд долетели до душманов и покрыли землю огромными клубами дыма, огня и пыли. И сразу огонь по вертолетам заметно стих. На самом краю ближайшей вершины вспыхнул оранжевый дым.
— Это наши! — крикнул в ухо Орлову сосед, молодой парень с загорелым до черноты лицом. — Поздно обозначились!
Десант выпрыгивал из вертолетов, зависших в нескольких метрах от камней. Орлов упал за огромный валун. ДШК духов прерывисто татакал, взрывая покрытую камнями землю. Александру на миг показалось, что стреляют только в него одного. Автоматные и пулеметные очереди слились в один непрерывный гул, прерываемый только уханьем буров[40]. Разрывы мин покрыли верхушку горы, где выбросился десант. Осколки и камни со свистом рассекали воздух. Из-за плотного душманского огня невозможно было поднять голову.
Рядом раздался голос Левинского, деловито стрелявшего из автомата короткими очередями:
— Что разлегся, как на курорте! Бей по вспышкам!
Орлов хотел ответить достойно, но в это время в нескольких метрах от них разорвалась мина. Осколки камней срикошетили о валун и веером ударили по лицу Александра. Разгоряченный боем, он не заметил, как закапала кровь, только солоноватый вкус ее прошелся по губам. Орлов удивился и разозлился. «Ну, суки, что творят!» — подумал он и, прицелившись на ближайшую, в двух-трех сотнях метров, вспышку душманского автомата, нажал на спусковой крючок…
Быстро темнело. Духи были остановлены плотным прицельным огнем и больше не делали попыток атаковать. Бой не стихал до самой ночи.
Утром, после восхода солнца, которое еще не обжигало камни, прилетели вертолеты и по подсказке с земли накрыли позиции душманов прицельным огнем НУРСов и пулеметов. Воздушные машины выполняли свою работу профессионально и буднично, как на полигоне, стараясь не промахнуться ни одним снарядом, несмотря на огрызающихся душманов. Наблюдая огонь «вертушек», Орлов невольно позавидовал огневой возможности вертолетчиков.
Духи несли большие потери и, поняв, что этих шурави, прицельно отвечавших на их потуги атаковать, не выбить с горы, стали постепенно отходить, оставив немногочисленное заграждение. В конце концов, и душманы заграждения, не выдержав методичной огневой пропашке с небес, ушли.
Впервые в жизни видя, как борты загружают ранеными и убитыми из блокированной духами разведдиверсионной группы, Александр с удивлением для себя отметил, что он не испытывает к ним каких-либо чувств. Он сидел, привалясь спиной к камню, и ощущал только разлитую по всему телу усталость. Мысль о том, что мог оказаться на их месте, едва появившись, пропала. «Война — это тяжелая работа, — подумал Александр, — с возможностью уйти в небытие. Только и всего».
Подошел Левинский, положил автомат, рядом РД, достал из кармана рюкзака запаянный в целлофан кусок пластыря, предложил:
— Давай залеплю лицо, все в порезах.
Александр кивнул, соглашаясь:
— Давай, лепи.
В полный рост, не боясь больше душманских пуль, пришел Серега Заварзин и, поглядев, как хлопочет капитан над лицом друга, спросил:
— Что, Саня, зацепило?
Александр досадливо махнул рукой:
— Да так, камнями посекло.
Сергей махнул рукой в сторону оставленных душманских позиций:
— Ну, этим больше досталось.
Левинский усмехнулся:
— Теперь они — шахиды.
— Как это? — спросил Александр.
— Убитые нами духи становятся шахидами: сразу попадают в свой мусульманский рай, — пояснил капитан.
— А если убьют нас? — спросил вслух Орлов, не ожидая ответа.
Капитан неопределенно пожал плечами, усмехнувшись.
Панджер
И сказал Господь Бог: «Эй, ключари!
Отворите ворота в сад.
Даю команду: От зари до зари
В рай пропускать десант».
А. Глухов. Баллада о парашютисте— А мне плевать, что они наши! — кричал в телефонную трубку полковник Данилов. — На совещании только свои, шурави, пусть будут мушаверы из комитета, но никого от них. Про ХАД я и слышать не хочу!
Невидимый собеседник из начальства что-то доказывал полковнику. Но Данилов был непоколебим:
— Последний раз хадовцы были на совещании. Так? Итог: РДГ[41] ГРУ попала в засаду. Случайность? Мне не нужны случайности, от которых гибнут люди…
Но телефонный оппонент не сдавался и, видно, гнул свое, на что получил в ответ:
— Да, можете доложить моему руководству. В конце концов, я подчиняюсь ГРУ, а не НДП[42]! — Данилов грохнул телефонной трубкой об аппарат, матерно выругался и стремительно вошел в просторное помещение.
Офицеры при его появлении начали подниматься со стульев, но он жестом остановил их.
— Левинский, все собрались? — спросил Данилов капитана, сидевшего в первом ряду.
Офицер встал:
— Так точно, товарищ полковник.
— Здесь у нас сегодня все только наши, советские. Присутствуют офицеры из КГБ и советники. Вас — 28 человек. Вы теперь РДГ ГРУ специального назначения под кодовым названием «Зет». Вас отбирали по всем частям ВДВ — лучших из лучших. Ввожу в курс дела. Информация совершенно секретная.
В горах Панджера, в лагере у Ахмад Шаха Масуда сегодня ночью должна состояться важная встреча главных вождей душманов. Прибудут на эту встречу: лидер Исламской партии Афганистана Гульбеддин Хекматияр, усиленно поддерживаемый ЦРУ США, лидер Исламского общества Афганистана Бурхануддин Раббани, идеолог джихада[43] и крупнейший поставщик опиума и героина в мусульманские страны. В Пакистане у него подпольные лаборатории по обработке опиума-сырца. Раббани контролирует основные перевалочные пункты контрабанды наркотиков за рубеж.
На встречу прибудет также один из лидеров террористической организации «Хезболлах» из Палестины. Масуд и Раббани — заклятые враги Хекматияра. Если на этой встрече лидер «Хезболлах», выступающий в роли третейского судьи, помирит их, то на всей территории Афганистана мы встретим самое серьезное сопротивление. Этого объединения нельзя допустить.
Ваша задача: уничтожение этих лидеров на их встрече. — Данилов сделал паузу и оглядел внимательно слушающих офицеров. Глубоко вздохнув, продолжил: — Как известно, «вертушки» ночью не работают. Вы, группа «Зет», садитесь в транспортно-десантный ИЛ-76 под видом вылета в Союз для сохранения секретности. На самом же самолете вы полностью экипируетесь и ночью — выброска на Панджер. — Данилов повесил большую карту-схему и пояснил: — Это марказ Масуда. Обсудим детали операции…
* * *Марказ — лагерь моджахедов — жил своей обычной жизнью. Несли службу расчеты у спаренных зенитных пулеметов. Из пекарни доносился запах свежевыпеченных лепешек. Иногда раздавалось ржанье лошадей из конюшни, где конюхи наводили порядок. Минеры-подрывники в отдалении от всех внимательно рассматривали мины, которые привезли последним караваном из Пакистана. Их разнообразие поражало даже видавших всякое опытных аскеров[44]: итальянские, английские, американские…
Несколько воинов спорили около гранатометов. Новенькие западногерманские «Лянце-2» и швейцарский «Фалъконет» отливали глянцем на солнце и выглядели на порядок выше, чем обшарпанный и побывавший в боях советский РПГ-7. Но худой афганец с пеной у рта доказывал, что гранатомет шурави — лучше, чем другие, хоть и новые. Хорошее оружие для моджахеда значит больше, чем даже законы гостеприимства. И главный подвиг в бою заключается в том, чтобы принести оружие врага: это и добыча, и поступок, угодный богу.
Под склоном горы, невдалеке от основного лагеря несколько человек в грязных оборванных халатах долбили тяжелыми мотыгами каменистую землю на пустынном кладбище, чтобы сегодня же похоронить погибших в бою шахидов.
