Игорь Срибный - Чудесный день в аду
Потом он просто провалился в пропасть. Причем ощущая ясно свое тело лежащим на мокрых от крови камнях, он чувствовал, как все его внутренности, оборвавшись, летят куда-то вниз, в бесконечный полет. Это было очень больно и крайне неприятно – ощущать, как проваливаются, отрываясь, твои внутренности. Он хотел взвыть от невыносимой беспомощности, лишившей его воли к сопротивлению, но рот, забитый каменной пылью, в бессильной потуге только выкашлял пару сгустков сцементированной кровью пыли.
Он беззвучно взревел, срывая с потаенных полок подсознания все неприкосновенные запасы духа, и, собрав в кулак жалкие остатки сил, выбрался из-под тела Джоника. С трудом подняв автомат, он увидел, что затворная крышка пробита прямым попаданием пули, и отбросил его в сторону. Уже ничего не соображая, потрясенный страшной контузией, он вырвал из подсумков две гранаты и, сорвав зубами предохранительные кольца, пошел, спотыкаясь и с трудом удерживая тело в равновесии, в сторону «духов»…
Его опередил Кум. Скатившись на пятой точке с горы, он с ходу открыл огонь из пулемета, делая огромные бреши в рядах атакующих. Увидев Кума, Седой слабо улыбнулся и метнул в гущу врагов обе гранаты… На большее сил не было, и он рухнул лицом в поток, захлебнувшись тяжелой мутной грязью, выбитой снарядами «крокодилов» со дна ручья… Он уже не чувствовал, как Кефир с Кумом выдернули его за шиворот из ручья и утащили под защиту остатков пещеры…
«Духи», получив отпор, отошли, унося раненых и убитых. Но времени было в обрез, поскольку вызванные по рации «вертушки» запаздывали.
Два тюка, обвязанные страховочными ремнями и подцепленные к транспортировочным системам, были вытащены на сухое место и подготовлены к эвакуации. Кум и Филин спустились с кряжа, видя, что ситуация внизу складывается критическая, и пулеметным огнем отсекли вторую волну «духов». Если бы не они…
Но в горах оставались еще два снайпера – Качок и Суслик, которые в настоящее время вели беспокоящий огонь, не давая «духам» перегруппироваться и снова атаковать разведчиков. Их нужно будет снимать с точек уже по ходу эвакуации…
Седой пришел в себя, и теперь его рвало мутной водой из ручья, которой он успел нахлебаться, пока разведчики не выдернули его из воды… Он был еще очень слаб и соображал с трудом, но то, что время безвозвратно уходит, сокращая шансы на успех эвакуации, он понимал четко. Язык плохо слушался его, поэтому он сорвал с головы гарнитуру радиостанции и сунул ее Мухину.
– Вызывай свою гребаную авиацию, капитан! – прохрипел он, коверкая слова. – Если через пять, максимум семь минут они не прилетят, нам кабздец! Объясняй им это, как хочешь! «Духи» пойдут с минуты на минуту, и мы их не сможем сдержать! Неужели твои долбое… не понимают этого?!
– Вулкан, Вулкан, я Прибой! Вызываю на связь. Прием! – забубнил в микрофон Мухин. – Вулкан, Вулкан, я Прибой…
Седой склонился над Джоником. Тот смотрел широко открытыми глазами в синее небо и тяжело, со свистом дышал. Пуля, пробив магазин в разгрузке, прошла сквозь пряжку плечевого ремня, «раздевшись» от томпаковой оболочки, и вошла в грудь в районе легкого. Седой обработал рану как мог, но пуля явно пробила легкое, потому что у входного отверстия пузырилась светлая, жидкая кровь – верный признак. Еще три пули прошли «сквозняком» через мягкие ткани, не зацепив жизненно важные органы, и это было чудо, которым Господь иногда балует смелых, отчаянных людей…
– Как ты, Жека? – спросил Седой, промокая кровь на груди братишки.
– Пройдет. Живой же… – прохрипел Джоник своим сиплым басом. – А болячки заживут, как на собаке.
– Отозвались! – радостно возвестил Мухин. – Подлетное время – десять минут!
– Чего ты радуешься, летчик? – угрюмо спросил Филин. – «Духам», чтоб дойти до нас и расстрелять с колена, как в тире, потребуется в два раза меньше времени. Они нас просто задавят массой…
– Ладно, Филин, не пугай Мухина. Он у нас уже как свой. Вот еще раз вытащим тебя из задницы, капитан, и больше не попадайся мне на глаза… – Седой через силу улыбнулся.
– Да что-то сдается мне, что вы теперь до смерти моими ангелами-хранителями будете…
– Типун тебе на язык, летун!
Глава 8
«Духи» вяло постреливали в их сторону, но на приступ не шли, чего-то выжидая.
С горы вышел на связь Суслик, сидевший в своем гнезде прямо над лесом и видевший все передвижения «духов».
– Командир, Суслику! – Голос снайпера был напряжен. – Вы там ускоряйтесь как-то! Эти черти подтащили два миномета и сейчас будут устанавливать их.
– Так выбей на хрен расчеты! – психанул Седой. – Они у тебя в поле зрения?
– Один – да. Второй скрыт за группой кустарников. Вижу только шевеление в кустах и трубу.
– Качок, ответь! – Седой встревожился не на шутку.
– На связи, командир! – сразу же отозвался Качок. – С моего места я минометы не вижу. У меня перед прицелом только выход из леса. Суслик, сориентируй меня по часам.
– От твоего места на три часа смотри. Там две группы кустарников увидишь, за ними – минометы.
– Понял тебя! Перемещаюсь.
– Ну где же «вертушки»? – Седой с надеждой смотрел на небо. – Мухин, давай тереби своих соколов! Десять минут давно прошли!
Мухин снова забубнил в микрофон, вызывая борты, но тщетно. В эфире царила тишина.
– Тихо! – вдруг сказал Филин. – Тихо!
Разведчики замерли, прислушиваясь. Где-то вдалеке родился и погас такой родной, такой долгожданный звук моторов «вертушки».
– Пропал чего-то… – Филин даже телом вытянулся вверх, стараясь поймать звук.
– Через горки ныряют, – объяснил Мухин. – Поэтому и связь пропадает. По звуку им еще минут пять лететь.
– Давай, пацаны, готовьтесь! – сказал Седой. – Джоника грузим в первую очередь.
– Как грузим, командир? Машина здесь не сядет, – сказал Мухин. – Места маловато. Зависнуть только сможет.
– Значит, в санитарную люльку грузим! Ты чего проблемы изобретаешь?
– Проблема будет! – Мухин отвел глаза. – Если летчики спустят люльку, они не смогут одновременно и люльку, и груз поднимать. Что-то одно…
– Джоника – в первую очередь! Потом железо! – гаркнул Седой и скривился от боли, волной накатившей в голову от крика.
Вскоре показался вертолет. Заложив крутой вираж над лощиной и срывая с поверхности ручья веер брызг, он быстро приближался к пещере. «Духи» лупанули вслед пару очередей, но показавшиеся следом за транспортником «крокодилы» прикрытия тут же прочесали лес «РСами», отбив у «духов» охоту показываться на открытом пространстве.
«Ми-8» завис над разведчиками, и Мухин знаками показал, чтоб спустили санитарную люльку. Летчик отчаянно замотал головой, показывая рукой на чехлы с оборудованием.
Седой сдернул гарнитуру связи с головы Мухина и заорал в микрофон:
– Сперва раненого! Груз потом!
Летчик отчаянно показывал рукой на часы, на потолок кабины, намекая на приказ командования, но Седой был неумолим.
Медленно спустилась люлька, и Джоника с превеликими предосторожностями погрузили в чехол. Люлька пошла обратно…
«Духи» решились все-таки на атаку и толпой поперли из лесу, поливая на ходу «вертушку» огнем. Пули гулко заколотили по бронированному корпусу. «Вертушка» задергалась, пытаясь удержаться на весу. На лице летчика читалась отчаянная решимость немедленно взлететь, но Седой вдруг поднял автомат и нацелил прямо в голову пилота. Откуда тому было знать, что автомат разбит пулей? «Крокодилы» зашли на боевой и отогнали «духов».
Мухин и Кефир быстро закрепили блоки на чехлах, и лебедка потащила вверх оборудование…
И в этот момент рванула первая мина. Выстрел был пристрелочный, и мина не долетела до «вертушки» буквально два десятка метров. Но взрывом вертолет швырнуло так, что он едва не задел несущим винтом ближнюю к нему стену…
Седой увидел, как округлились от ужаса глаза летчика и он рванул рычаг на себя, задирая нос «вертушки» и сразу набирая высоту.
Разведчики ринулись за камни, и вовремя: вторая мина взорвалась точно в том месте, где пару секунд назад висел вертолет.
– Суслик, Качок, вашу мать! – заорал Седой в микрофон. – Вы что, ошизденели там?! Снимите расчеты!
– Я расстрелял свой, – ответил Суслик. – А второй мне не видно.
– Качок, сука, ты где? – вскричал Седой, когда третья мина ударила в противоположную от них стену, обдав градом осколков и каменной сечки.
Четвертая мина рванула в центре ручья, заставив его выплеснуть на разведчиков всю воду вместе с забитым камнями илом.
И только после этого взрыва наступила болезненная, рвущая уши тишина.
– Сука, Качок! – прохрипел Седой.
– Командир, мне пришлось обойти горку, чтобы выйти к минометному расчету. Раньше я не успевал никак.
– Из-за тебя чуть «вертушку» не потеряли! – пробурчал Седой уже по инерции, прекрасно понимая, что снайпер сделал все, что смог.
– Ну, накажешь меня за это нарядом на кухню, – ответил Качок обиженным тоном.
