Виктор Доценко - Ученик Бешеного
Отчаявшись наткнуться на то, что искал, Константин обратился за помощью не только к своим знакомым сотрудникам правоохранительных органов, но и к тем, кто знал его отца. Чтобы не возникали ненужные вопросы, Рокотов придумал легенду, что это ему понадобилось для его будущей диссертации.
И именно сегодня, после разговора с Савелием, словно там «наверху» решили сжалиться над ним, позвонил его бывший однокашник, с которым они дружили до самого окончания школы, Евгений Сухорученко.
Получив аттестат, парень решил пойти по стопам своего отца, который всю жизнь проработал в должности участкового и дослужился до звания майора милиции: на пенсию его отправили, присвоив чин подполковника, что для простого участкового является довольно редким случаем. Однако история его жизни, к счастью, не уникальна. Сколько их, таких участковых, служило и служит, не гоняясь за чинами и званиями, а честно выполняя свой долг, как говорится, на земле, то есть среди простых людей. Потому их любят, уважают и вспоминают добрым словом даже после проводов на пенсию.
Евгений закончил высшую школу милиции, отличился в боевых действиях в Чечне. Был ранен. Получил орден за проявленное мужество и сейчас возглавлял одно из районных отделений милиции Москвы.
Именно он и позвонил Рокотову вскоре после разговора того с Бешеным.
Здорово, приятель! — послышался в трубке знакомый баритон майора.
А, Жека! Привет! — радушно поздоровался Константин и спросил: — Неужели есть чем порадовать своего старого школьного друга?
Не знаю, насколько тебя это обрадует… — скептически начал Евгений, — однако чем богаты… Сейчас можешь приехать?
Есть что показать?
Ты знаешь, чехарда какая‑то! — с некоторым раздражением сказал майор. — На территории моего отделения умер один известный фирмач: говорят, что руководил несколькими крупными холдингами с миллионными оборотами. Ну, умер и умер. Как говорится, царствие ему небесное! Но тут спускается мне грозная бумага из Главного управления: тщательно разобраться. Оказывается, его смерть взята под контроль на самом верху! А к письму приложено заявление жены покойного…
Которая уверена, что ее муж умер не своей смертью, а незадолго до кончины проходил полное обследование в серьезной клинике, где у него не обнаружили никаких отклонений в здоровье, — закончил за него Рокотов.
Откуда ты знаешь? Неужели Александра Валерьевна именно по твоему совету обратилась в главк? — недовольно спросил Сухорученко.
Обижаешь, майор! Я даже не в курсе, о ком ты конкретно говоришь. — Константин усмехнулся.
Тогда откуда ты знаешь содержание ее заявления? — подозрительно спросил тот.
Ты, кажется, забыл, что именно о таких случаях я и пишу диссертацию, — спокойно пояснил Рокотов. — Кто такая Александра Валерьевна?
Молодая жена покойного бизнесмена Мордасова… Небось, слышал?
Еще бы! О нем столько пишут… писали, — поправился Константин. — Вскрытие было?
Разумеется.
И что?
Умер от кровоизлияния в мозг.
Кто делал вскрытие?
Поскольку усопший был человек не простой, обратились к знаменитому профессору. Да ты его прекрасно знаешь: давний приятель твоего папани, — уточнил майор.
Профессор Криницын?
Так точно, Костян! — Он назвал Рокотова так, как обращались к нему все однокашники. — Кажется, слышу в твоем голосе явный интерес. Когда приедешь?
Ты с вдовой уже беседовал?
Нет пока: жду ее… ровно к четырнадцати ноль–ноль обещала приехать!
Прошу тебя, сделай так, чтобы разговор с ней не начинался без меня.
Чего не сделаешь для старинного друга, — усмехнулся майор. — Когда ты сможешь подъехать?
Постараюсь успеть к четырнадцати.
Хорошо бы, а то, как говорится, дело‑то взято под контроль руководства, и мне не хотелось бы втык получать: еще пожалуется, что резину тяну.
Так я уже лечу…
Лавируя в автомобильном потоке на Садовом кольце, как заядлый профессиональный гонщик, Константин пытался осмыслить полученную информацию: все точно так же, как и в случае смерти Мордковича. Константин усмехнулся: надо же, и фамилии очень похожи, и одно и то же имя присутствует в имени и отчестве обеих вдов… К чему бы это?
«Не отвлекайся на мистику, Константин!» — сам себе сказал Рокотов и продолжил размышления.
Абсолютно здоровый и богатый мужчина в самом расцвете сил неожиданно умирает. Правда, умирает не от болезни сердца, как Владимир Мордкович, а от кровоизлияния в мозг, что также связано с кровеносной системой человека. Если вдова Мордасова еще и подтвердит, что незадолго до смерти ее покойный муж расставался с большими суммами денег, то это наверняка его случай!
Неужели он действительно столкнулся с какой- то тайной организацией, которая каким‑то странным способом заставляет богатого человека расставаться с крупными капиталами, а потом, чтобы замести следы, непонятным способом отправляет его на тот свет?
Главное, что сейчас нужно — это деликатно выяснить у вдовы — существенно ли уменьшились суммы на банковских счетах безвременно умершего мужа.
Стоп! — взволнованно воскликнул Константин. — Если за смертью Мордасова стоят те же люди, что убили Мордковича, то вдове Мордасова тоже угрожает опасность!
Константин быстро набрал номер своего приятеля.
Послушай, Женя, вдова одна едет к тебе или ты за ней послал кого‑то? — с тревогой спросил он.
Сказала сама, а что? — насторожился и майор.
Может, стоит послать за ней кого‑то из оперативников?
Думаешь, ей что‑то угрожает?
Не знаю, — неуверенно протянул Константин и добавил: — Так, нехорошее предчувствие…
Только этого еще не хватало на мою бедную голову! Вот, черт!.. — Он ругнулся матом. — Не мог сказать о своих предчувствиях чуть раньше?
Авось пронесет, Жека! Может, я ошибаюсь.
Насколько я помню, твои предчувствия тебя редко подводили. — Сухорученко явно расстроился.
Не вешай нос, господин майор, прорвемся! — бодро проговорил Рокотов, но на душе скребли кошки…
Константин приехал минут на пять раньше назначенного времени и сразу попросил приятеля ознакомить его с документами вскрытия. Внимательно читая описание внешнего состояния трупа, он обратил внимание на обнаруженный след прокола (возможно, от медицинского шприца) на сгибе локтя покойного. У себя в блокноте наметил три вопроса:
Спросить: делал ли ее муж какие‑нибудь инъекции в последние дни, если нет, то был ли на приеме у врача?
Обязательно выяснить: ездил ли Мордасов в командировку в последние полгода?
Главное: не исчезал ли ее супруг на какое‑то время, ничего не сообщая близким?
В четырнадцать тридцать вдова Мордасова все еще не появилась.
Что‑то твоя Александра Валерьевна не очень- то торопится. — Рокотов посмотрел на часы.
Моя? По–моему, она ничья, — мрачно заметил милицейский начальник.
Ну и шуточки у тебя! Ты еще скажи… — договорить Рокотов не успел: громко зазвонил телефон.
Да, — отозвался майор и, немного послушав, вновь ругнулся: — …твою мать! — затем, положив трубку на аппарат, подозрительно уставился на своего приятеля.
Что? — насторожился Константин.
Не знаю, кто: ты или я, но, одним словом, накаркали! Господи, воля твоя! Представляю, как всполошится начальство. — Он резко встал со стула.
Неужели что‑то с вдовой?
Госпожа Мордасова скоропостижно скончалась у собственного подъезда.
Кто ее нашел?
Так я ж, прислушавшись к твоим «предчувствиям» хреновым, послал своего оперативника. Он сказал, что когда подъехал, она еще жива была, повторяла только, что сердце щемит.
Понятно… — задумчиво пробубнил Константин.
Смерть Александры Валерьевны не особо удивила его, озадачила бросающаяся в глаза поспешность, с какой среагировал противник на ее визит в милицию. Создавалось впечатление, что невидимый убийца четко контролировал всю ситуацию. Если так, то почему он не торопится убирать Валерию Викторовну? Тут есть о чем задуматься… А что если… Домыслить не удалось, перебили:
Как нам теперь поступить? — Майор автоматически проговорил «нам», как бы пытаясь разделить ответственность за эту смерть с Рокотовым, настолько он растерялся.
Погоди, майор, — отмахнулся Константин. — Я могу с твоего телефона позвонить?
Конечно, — пожал тот плечами.
Рокотов быстро набрал номер своей подопечной:
Это я, Валерия Викторовна, узнали?
Да, — уверенно ответила та: следуя инструкции, она не назвала его по имени.
Скажите, уважаемая Валерия Викторовна, после нашей с вами встречи вы не заметили ничего необычного? — спросил Рокотов.
В семье?
И в семье, и вообще…
Вроде нет… — с сомнением в голосе ответила женщина.
Вроде или точно нет? — настойчиво спросил Константин.
Если не считать, что кабинет мужа на работе кто‑то пытался вскрыть, то нет.
