Валерий Рощин - Пес войны
Сейчас упрямец Тимур покоился где-то в кедровнике — близ своего же загородного дома, необозначенный даже маленьким холмиком. Их распри не успели выплеснуться за пределы общего тогда, кабинета, и свидетельств разногласий существовало немного. Спасло и то, что пропавший проживал одиноко и много раз порывался вернуться к когда-то оставленной в далеком Дагестанском селе Кубачи семье. Большинство из окружения посчитало — вернулся. Остальные… Одни облегченно вздохнули; другие, опасаясь Хасана — промолчали…
— Да… беда никогда не приходит в одиночку… — тихо прошептал Руслан, глядя на пенистые гребни волн. — Сначала война в Ичкерии, потом Тимур, теперь этот чертов эмиссар со своим оружием…
Бросив окурок в воду, Газыров достал из внутреннего кармана пиджака новенький загранпаспорт. Открыв документ на странице с фотографией, он с тяжелым вздохом взглянул на снимок покойного приятеля — Тимура Сирхаева. Они здорово походили друг на друга, с той лишь разницей, что тот никогда не носил бороды.
Сокрушенно покачав седой головой, глава автомобильной «империи» спрятал паспорт и повернулся спиной к морю. Молодые кавказцы, смекнув об окончании прогулки, стали спешно рассаживаться по машинам, а шофер новенького лимузина, купленного Русланом взамен разбитому, опрометью кинулся услужливо открывать дверцу.
— В офис, — коротко скомандовал хозяин, привычно занимая место на заднем сиденье.
Глава пятая
Войдя в светлый и уютно обставленный кабинет, Баринов увидел двух мужчин. Первый, лет сорока, с черными, как смоль густыми волосами и с четко обозначенными на щеках узкими бакенбардами, по-хозяйски восседал за столом. Одет он был в белую рубашку, на шее под расслабленным узлом красовался цветастый галстук. Пиджак от дорогого костюма небрежно висел на спинке офисного кресла. Чуть поодаль — сбоку от стола и ближе к потухшему камину, в таком же кресле располагался широкоплечий блондин лет на пять младше. Уродливый шрам, тянувшийся от подбородка до уха, совсем не украшал этого мужчину. Невзирая на жару, пиджака он не снимал, а в руке держал пустую коньячную рюмку…
— Добрый вечер, — привстал и протянул через стол ладонь брюнет. — Рад познакомиться с вами. Асланби Вахаевич, директор сего заведения…
Александр пожал руку, представился и сел в предложенное кресло для посетителей. Светловолосый не шелохнулся, а лишь молча, тяжелым и пристальным взглядом изучал вошедшего…
«Асланби… Имя не местное. То ли кабардинец, то ли балкарец… — подумал майор, — а вот папаша его — Ваха, — стопроцентный чеченец…»
— Хочу выразить вам благодарность за помощь, — чисто и безо всякого акцента проговорил по-русски хозяин «Южной ночи», когда дверь за администратором бесшумно закрылась. — Страшно предположить, чем могла бы закончиться эта заварушка! Мне доложили, что один из пьяных гостей был вооружен!..
Баринов неопределенно кивнул, гадая про себя, что положительного он мог бы извлечь из оной беседы…
— Вы живете в Кизляре? — спросил Асланби Вахаевич и сразу же объяснил свое любопытство: — Прошу прощение за вопрос, но ранее я вас среди наших клиентов не замечал.
— Нет, я приехал недавно, — честно признался майор, готовый с легкостью озвучить приготовленную загодя легенду. — Много лет прослужил в десантных войсках, заработал пенсию, уволился… Теперь, так сказать, на вольных хлебах.
— Понятно, — обнажил в улыбке свои белоснежные зубы собеседник, — еще не определились, значит… Наверное, и воевать приходилось?
— В Афган не успел… Зато Чечня задолбала — за две компании пешком исходил и вдоль, и поперек.
— Судя по возрасту, вам еще рановато на покой, — не то спросил, не то высказал свое мнение владелец казино, открывая жестяную коробочку с тонкими сигарами и угощая гостя.
Взяв одну, Сашка прикурил от любезно предложенного огонька зажигалки и, с удовольствием затянувшись, выдохнул:
— Надоело. Элементарно надоело убивать людей неизвестно за что. Трудно воевать, когда за всем стоят какие-то темные личности; кто-то делает на этой войне бешенные бабки, а тебе за нечеловеческую жизнь в окопах платят копейки; наконец, когда просто нет никакой идейной подоплеки…
Слушая трагический голос Александра, Асланби Вахаевич сделался сумрачным и кивал в такт его признаниям. Второй визави по-прежнему молчал, лишь слегка покачивая давно опустевшей рюмкой. После некоторой паузы директор еще более ослабил узел яркого галстука и молвил:
— Полностью с вами согласен! Хоть мы здесь в Дагестане и не приветствуем чеченский терроризм, но происходящего в стране и в первую очередь поступки власть предержащих не понимаем! Не понимаем…
— А!.. Что теперь вспоминать, — безнадежно махнул рукой гость, — мертвых с погоста не носят! Сейчас нужно думать о настоящем.
Слова и печаль «офицера-десантника» по поводу причин увольнения казались вполне искренними, однако ж, пригласил его директор вовсе не за этим. Посему, посидев с минуту с горестным видом, представительный мужчина встрепенулся:
— Да… о настоящем!.. Могу ли я в знак благодарности за сегодняшний поступок, чем-нибудь помочь вам?
Баринов усмехнулся… Теперь, исходя из стратегии, следовало стать немножко гордым.
— С этой шантрапой я разбирался не за вознаграждение, а из убеждений. Деньги пока имеются — армия при расчете на первое время обеспечила. Так что мне ничего не нужно…
— Ол райт!.. — вздохнул директор. Потом, быстро переглянувшись со светловолосым молчуном, вдруг предложил: — А у нас не хотели бы поработать?
— Простым вышибалой что ли? — слегка обиженно произнес Александр. — Нет уж… Я, как-никак, боевой офицер — майор ВДВ.
— Зачем же простым?! У меня три смены по пять охранников, а начальником этой службы до сих пор не обзавелся — приходится либо самому заниматься, либо поручать контроль администратору. Пойдете начальником охраны? Если не нравится название должности, могу оформить в штате более звучно, например: заместитель директора по безопасности.
Он вопросительно уставился на «военного пенсионера».
Предложение с одной стороны выглядело заманчивым — ежели в данном вертепе изредка расслаблялся кто-то из «Слуг Ислама», то вычислить его, находясь здесь ежевечерне и еженощно, станет гораздо проще. А вот если в экстремистских рядах состояли сплошь профессионалы, не транжирящие силы и деньги в подобных заведениях, затея с охраной становилась бессмысленной. Более того — времени для поиска искомой организации станет не хватать катастрофически.
Мгновенно просчитав ситуацию, майор нарочито нахмурил брови, почесал затылок и промямлил:
— Спасибо за предложение… Могу ли я взять пару деньков на раздумье — как-то не готов к такому резкому повороту.
— Конечно-конечно! С удовольствием подожду. И не пугайтесь предстоящей работы — она совсем не пыльная. Уверяю: отсиживаться в окопах и участвовать в перестрелках не придется!.. — обнадеживающе заулыбался Асланби Вахаевич. — Подчиняться вам предстоит только мне; питание бесплатное; деньгами не обижу… Надумаете — приходите, буду очень рад такому сотруднику.
Он встал из-за стола, подошел к высокому, узкому шкафчику и выудил из его недр высокую золотистую коробку из плотного, тисненого картона.
— Деньги у вас, говорите, есть… Тогда позвольте в знак признательности преподнести, — с торжественным видом, обеими руками, словно реликвию, хозяин «Южной ночи» протянул коробку Баринову. — Это самый настоящий французский коньяк — держу в небольшом количестве для особо дорогих гостей.
— Спасибо, — снова ощущая на себе неприятный взгляд блондина, пробормотал офицер «Шторма».
Немного смутившись, он взял подарок — отказываться от таких презентов на Кавказе, было не принято…
Около часа Александр бесцельно кружил по центру засыпавшего городка. Прошелся мимо вокзала, свернул на какую-то улицу… Время еще не было безнадежно поздним — ярко сияли дневным светом многочисленные витрины и рекламные щиты; то и дело встречались гуляющие парочки и компании молодых людей; по проезжей части неспешно курсировали автомобили… Дважды ему показалось, будто невдалеке за ним следует одна и та же иномарка темно-серого цвета.
«То ли кавказские молодцы, с коими пришлось бесцеремонно обойтись в холле казино, решили взять реванш; то ли необъяснимый интерес к моей персоне Асланби Вахаевича приобретает какой-то маньячный оттенок; то ли мозги мои начинают давать сбои после контузии…» — уныло размышлял Баринов, изредка незаметно оборачиваясь и проверяя достоверность догадки о слежке. Темно-серая машина надолго исчезала, затем внезапно появлялась снова…
— Черт с ней!.. — в сердцах прошептал он, — хотели бы завалить — давно бы уж саданули из салона и уехали. Нужно как-то обустраиваться на ночлег.
