Михаил Серегин - Танцы на «точке» (Сборник)
В общем, когда Федоров наконец завел машину и вырулил со двора, все его существо ожидало дальнейших неприятностей.
И потому, когда по внутреннему позвонил его шеф и попросил зайти, сердце поневоле тревожно екнуло.
Итак, старший следователь по особо важным делам сидел в кабинете начальника, полковника Рудакова, и с нетерпением ждал, пока тот объявит, зачем же, собственно, он его вызвал.
– Сергеич, ты последнее время чем занимался?
– Убийством на Московской. Вы же знаете, Андрей Борисович.
– Знаю, знаю, – хитро усмехнулся тот. – Трупы не надоели?
– Конечно, приятного мало, – развел руками Федоров, соображая, куда клонит начальство.
– И в отпуск, ты говоришь, тебе скоро?
– Через недельку планировал, – осторожно признался Олег Сергеевич.
– Вот и отлично. Принимай дело у Кузнецова, – благодушно заметил полковник. – Найдешь вора и гуляй на здоровье.
– Это вчерашняя кража картин у Сиднюкова?
– Она самая.
– Сиднюков… Сиднюков… – напряг память Федоров. – Это тот самый Сиднюков?
– Да, бывший депутат, а ныне честный бизнесмен, – усмехнулся начальник.
– И дорогие картины? – поинтересовался, уже вставая, майор.
– Нам всем управлением на одну за год не заработать. Историческая ценность. Ну а остальное все – у Кузнецова узнаешь.
* * *
Капитан Кузнецов крепко пожал руку сослуживцу.
– Чем обязан, Олег Сергеевич?
– Вот, дело принимать у тебя пришел.
– Это которое?
– Вчерашнюю кражу картин. Кстати, что за шедевры?
– Наш тарасовский земляк в свое время писал. Вот. – Он протянул Федорову папку. – Знакомься.
– Ну, а от себя что скажешь?
– Работали профессионалы. – Капитан пожал плечами. – Явно по наводке. Квартира на сигнализации стояла, так та даже и не пикнула. Кроме картин, ничего не пропало. Отпечатков пальцев и чего-либо прочего, вроде показаний очевидцев, отягощающих работу следователя, – тут он кисло усмехнулся, – в деле не наблюдается и в помине.
– Ясно, – вздохнул майор, – ну а потерпевший как?
– Старший – вполне приличный мужик. Ну а сынок его – раз пообщаешься и больше не захочешь. Разговаривает с тобой так, будто перед ним не человек, а презерватив использованный. Тьфу!
– Ясно, – еще раз вздохнул Федоров и отправился в свой кабинет.
Внимательно изучив скудные материалы, Олег Сергеевич задумался: с чего начать? Как ни мало пока известно, а работать-то нужно.
Он захлопнул папку и отправился к эксперту, выезжавшему вместе с Кузнецовым.
В лаборатории стоял еле уловимый запах чего-то химического. Сам хозяин апартаментов в целых аж шестнадцать квадратных метров преспокойно пил чай.
– А! Сергеич, приветствую! Заходи, я тебя чаем напою.
– Как-нибудь в другой раз. Васильич, вчера с группой Кузнецова на краже у Сиднюкова ты был?
– Я, – подтвердил эксперт.
– Что можешь сказать?
– Я же все изложил.
– Читать я умею. Ты мне так расскажи, если тебе не трудно. – Федоров подкупающе улыбнулся.
– Что ж не поговорить с хорошим человеком. Что тебя в первую очередь интересует? – уже серьезно посмотрел на гостя Васильевич.
– Да все. Мне Кузнецов только пять минут назад отдал папку.
– Вор, по всей видимости, был один. По квартире не метался. Судя по отпечаткам обуви, имел четкое представление, где висят картины. Маршрут выбрал минимальный. Быстро сделал свое дело и ушел. Отпечатков пальцев нигде не оставил.
– Ясненько, – не очень бодро подытожил старший следователь.
– Но кое-какую пищу для размышлений я все же могу тебе предложить для поднятия настроения, – хитро прищурился эксперт.
– Что? – оживился Олег Сергеевич.
– Официального заключения я, конечно, не дам, но мое мнение такое: дверь открыли не отмычкой, а ключом или дубликатом.
– Почему ты так уверен?
– Царапины на внутренней части замка. Очень похоже на то, что отмычкой там шурудили только для отвода глаз. Хотя, конечно, я могу и ошибаться. – Васильич пожал плечами.
– А про сигнализацию что ты можешь сказать?
– Сигнализация… Тебе лучше с этим вопросом податься к тем, у кого на охране квартира Сиднюкова стоит.
– Ну, спасибо и на этом.
Федоров вернулся в свой кабинет, решительно набрал номер господина Сиднюкова и договорился о встрече.
Тот признался, что основательно загружен, но ради дела сможет выкроить часок. Час вполне устраивал Олега Сергеевича. Они договорились, и старший следователь, подумав, решил воспользоваться запасом времени и отправился к дому, где проживал экс-депутат.
Место жительства народный избранник выбрал вполне достойное. Четырехподъездный девятиэтажный дом серии «девяносто» расположен был почти на самом берегу Волги, неподалеку от городского парка – любимого места отдыха тарасовцев.
Сиднюков владел в Тарасове сетью магазинов и частной охранной фирмой. Правда, последняя была зарегистрирована на другое лицо, но посвященные знали, кто истинный владелец. Были у него еще и другие дела, но коллега из налоговой полиции, у которого наводил справки Федоров, по телефону обсуждать их не стал, лишь намекнув, что хорошо бы поговорить об этом при личной встрече.
Федоров поставил свою синюю «тройку» на стоянку неподалеку от дома и отправился пешком. Еще загодя чувствовалось, что тут проживают состоятельные люди. Все дорожки заасфальтированы, тщательно убраны. Во дворе стоянка, забитая сплошь иномарками.
Федоров обошел дом и обнаружил по соседству небольшое кафе. Олег Сергеевич посмотрел на часы и решил, что вполне успеет пообедать.
Он сел за столик, и длинноногая официантка, окинув его оценивающим профессиональным взглядом, не спеша продефилировала в его направлении.
Пообедав, старший следователь направился обратно. До назначенного времени оставалось меньше пяти минут. Федоров почти дошел до нужного подъезда, когда из-за поворота вырулил светлый «Вольво». Из него вышел плотный, невысокий мужчина примерно его лет и неторопливо огляделся. Заметив Олега Сергеевича, идущего ему навстречу, мужчина скупо улыбнулся. Шофер Сиднюкова остался сидеть на месте, безучастно глядя на старшего следователя через лобовое стекло.
– Вы, наверное, Олег Сергеевич? – Экс-депутат первым протянул руку.
– Константин Степанович? – в свою очередь поинтересовался старший следователь, здороваясь.
– Он самый, – согласился тот и направился к подъездной двери.
Сиднюков жил на третьем этаже. Он посмотрел на спутника и спросил:
– Я невысоко живу. Лифт ждать будем?
– Давайте по лестнице поднимемся, – поддержал невысказанную инициативу хозяина квартиры Федоров.
– Мне рекомендовали вас как опытного работника, – неожиданно обронил Константин Степанович.
– Кто, если не секрет?
– Ваш начальник, полковник Рудаков. Я с ним вчера по телефону разговаривал. Вы полковника Милюкова знаете? – оглянувшись на следовавшего за ним человека, весело поинтересовался бывший народный избранник.
Федоров молча кивнул головой.
«Тогда ясно, как дело попало ко мне», – невесело подумал он.
– Скажите, дом построили недавно? – спросил Олег Сергеевич для того, чтобы сменить направление разговора.
– Я всего два месяца, как сюда переехал. Оставил сыну старую квартиру. Может, женится наконец.
Константин Степанович остановился перед стальной дверью, оклеенной темной пленкой под дерево. Майор осмотрел ее. Видны были свежие царапины на косяке.
– Сволочи, ко всему прочему еще и новую дверь попортили! – возмущенно буркнул хозяин квартиры. – Замок вчера поменяли, сразу же! – Открывая дверь, Сиднюков прошел в прихожую, приглашая за собой Федорова. – А вот косяки еще не успели. Пока не забыл, надо звякнуть.
Он, что-то бурча себе под нос, протопал в комнату и схватился за телефон.
Федоров прошел за ним и внимательно осмотрел ее.
Зал, где висели картины, обставлен был добротно, но без излишеств. Вообще, как сразу признался себе старший следователь, хозяин квартиры отличался вкусом. Возможно, конечно, что Сиднюков тут ни при чем и великолепный интерьер – работа хорошего дизайнера. Впрочем, для него это сейчас было неважно.
Он в уме представил маршрут, по которому прошел туда и обратно злоумышленник, и сразу прикинул, сколько ему понадобилось времени, чтобы совершить кражу и покинуть квартиру.
– Вот здесь они и висели, – услышал за спиной Олег Сергеевич безрадостный голос.
– Больше ничего не пропало? – на всякий случай спросил Федоров, хотя из материалов дела знал, что похититель больше ничего не тронул.
– Нет, только картины, – ответил хозяин.
– Скажите, Константин Степанович, а более ценные вещи в квартире имеются?
Хозяин задумался.
– У меня есть еще несколько раритетов. Находятся в моем кабинете. Но картины – в смысле их рыночной стоимости – самые дорогие. Три полотна тянут почти на полторы сотни тысяч долларов.
