Сергей Зверев - День курка
Поднявшись всего на уровень выше, слышу дружный топот по коридору и мужские голоса. Резко торможу.
Говорят по-русски. Идут в мою сторону.
Черт!
Стартую в обратном направлении. На середине трапа из-за спешки подворачиваю ногу и «считаю» ступеньки пятой точкой. При этом бесшумно «сосчитать» не выходит — грохот получается знатный.
Вскакиваю, несусь по коридору к своему убежищу. И чувствую, что не успеваю — сзади вновь слышен топот. Но теперь толпа спускается по трапу и явно спешит. Значит, это телохранители Аристарха, которых заинтересовал грохот на трапе.
Да, до склада добежать не успеваю. А до противоположного тамбура — тем более. Что делать?!
«Цистерна! — своевременно подсказывает сознание. — Она ближе. Вот дверца ее помещения».
Ворвавшись внутрь, закрываю дверь и в два прыжка оказываюсь у круглого люка.
Рывок. Правая нога нащупывает первую перекладину вертикальной металлической лесенки.
Вторая перекладина, третья, четвертая… Теперь бесшумно прикрыть крышку.
Готово.
Опускаюсь в холод пресной воды. Ее уровень немного снизился. Вчера, когда я впервые обнаружил цистерну, она была почти полна, а сегодня зазор между потолком и поверхностью жидкости составляет около метра.
Окунаюсь с головой — так организм быстрее привыкнет к низкой температуре. Да, здесь чертовски холодно! Даже не верится, что за стальной обшивкой судового корпуса плещется морская вода с вполне приемлемой и даже приятной для человеческого тела температурой. Беда в том, что сюда не проникают лучи жаркого тропического солнца, потому и водица почти ледяная.
Ладно, бог с ней — и не в таких условиях приходилось работать.
Сегодня я еще не был на верхних палубах, но, судя по всему, море спокойно, ветра нет. Судно идет ровно, без качки, в противном случае мне пришлось бы внутри цистерны туговато.
Смещаюсь подальше от двух люков в потолке — в один из углов огромного танка. Затаившись у поверхности, прислушиваюсь, жду…
В любой миг я готов набрать полную грудь воздуха и уйти ко дну цистерны. Но торопиться с погружением не следует — это закон, написанный кровью. В обычном спецназе, воюющем на суше, принято запасаться перед операцией боеприпасами. Воды, жрачки и медикаментов — по минимуму, чтоб не сдохнуть, а боеприпасов — столько, сколько унесешь в ранце и в карманах разгрузочного жилета. В подводном спецназе такое же отношение к воздуху. Остается в баллонах смесь или воздух в легких — ты продолжаешь жить, мыслить, выполнять боевую задачу. И даже рассчитываешь вернуться на поверхность. Падает давление в баллонах или заканчивается кислород в крови — исчезают надежды на все остальное.
В воде очень хорошо распространяются звуковые волны. Настолько хорошо, что невозможно определить направление на источник — звук словно атакует твой слуховой аппарат отовсюду, со всех сторон. Это я к тому, что через минуту пребывания внутри цистерны мне приходит в голову неплохая идейка: я периодически ухожу под воду и прислушиваюсь к происходящему на нижней судовой палубе.
Вначале был слышен только далекий гул работающих машин. А на исходе второй минуты до слуха доносится отчетливая дробь шагов. Сомнений нет: несколько человек следуют по коридору.
Черт бы побрал этих охранников! Рыщут по лайнеру, как по яхте, принадлежащей Аристарху Петровичу!..
Снова ныряю… Звук шагов становится все отчетливее и громче — люди приближаются к входу в отсек.
Внезапно по ушам буквально бьет хруст замкового механизма и скрип дверных петель. Эти звуки мне уже знакомы. Опять гремят по металлу тяжелые шаги и даже слышатся обрывки разговора.
Торопливо подвсплываю, прочищаю легкие и ухожу в дальний угол — ко дну цистерны…
* * *Когда в потолке гигантского танка вспыхнуло желтоватым светом круглое отверстие, я стоял на дне, вжавшись спиной в угол стальной конструкции. Голова была поднята для наилучшего обзора, пальцы рук вцепились в выступающий сварной шов…
В отверстие кто-то заглянул. Раз, другой, третий…
Зря старается, идиот. Все, что он способен увидеть без мощного фонаря, — поверхность темной воды. А что под поверхностью — останется для него тайной. На это я и рассчитываю.
Правильно рассчитываю. Ни хрена он не рассмотрел, после чего захлопнул крышку люка и отчалил.
Всплываю. Отдышавшись, прикладываю ухо к холодному металлу стенки танка. Надо убедиться в том, что телохранители Аристарха покинули коридор…
После затухающего звука шагов наваливается тишина.
Выждав для уверенности пару минут, нащупываю перекладины лесенки, поднимаю крышку, выбираюсь наружу.
После ледяной воды температура воздуха в помещении над цистерной кажется вполне комфортной.
Подхожу к двери. Прислушиваясь, отжимаю одежду…
В коридоре никого. Стало быть, пора двигать на палубу к спасательным ботам. Интересующие меня острова наверняка уже видны на горизонте.
* * *Начало ночи. Погодка шепчет: небо чистое, безветренно, волнение поверхности океана минимальное.
Я стою у края длинной площадки, вдоль которой висят на поворотных шлюпбалках ярко-желтые спасательные боты. Пассажиров здесь, слава богу, нет, потому что это служебные площадки, а не прогулочные. Из освещения горят лишь дежурные лампы напротив каждого бота. Для отдыха предназначены специальные площадки на верхних палубах — поблизости от питейных заведений, с шезлонгами и с несмолкающей музыкой. А здесь не тот антураж. Скучновато, тихо и мрачно.
Слева по борту отчетливо видна цепочка ярких огней. Это столица Республики Вануату — Порт-Вила на острове Эфате. А справа по борту должен быть соседний остров — Эроманга.
Если мне не изменяет память, между ними миль сорок-пятьдесят. Далековато. Но лучше уж отмахать за сутки половину этой дистанции, чем плыть рабом в неизвестность.
Расстояние до острова Эфате я определить не в состоянии — ночью по цепочке огней это сделать невозможно. Надеюсь, маршрут «Вояджера» пролегает ближе к столичному острову, и мне предстоит одолеть миль двадцать.
Лезу через леерные ограждения. Стою, прижавшись к ним спиной, и готовлюсь к прыжку.
Хоть площадка со спасательными ботами и расположена ниже других, однако высота над поверхностью моря все одно приличная. Далеко внизу шелестят ровные волны, косо расходящиеся в стороны от форштевня…
Стоп! Из ближайшего коридора доносятся знакомые звуки.
Опять чьи-то шаги!
Все, пора принимать решение и прощаться с плавучим городом под названием Voyager Of The Seas.
Разжимаю ладони, крепко державшие прохладный металл лееров.
И делаю шаг вперед…
* * *Вы когда-нибудь прыгали в воду с большой высоты? Смотреть на воду с низкого берега — это одно. Смотреть сверху вниз — совсем другое.
Ты стоишь на краю вышки, собираешься духом, готовишься… Потом делаешь единственное движение и… больше от тебя ничего не зависит. Ровным счетом ничего!
Мне нравится прыгать в бассейн с десятиметровой вышки. Нравится прыгать в лазурные бухты со скалистого берега. И совсем не нравится делать это ночью, когда ни черта не можешь оценить расстояние и, как следствие — не можешь своевременно сгруппироваться перед входом в воду.
Через секунду свободного полета я начинаю отдавать мышцам команды.
«Так… сейчас будет больно. Очень больно!» — нервно теребит неприятная мысль.
Мимо проносится светлый борт с ярко-желтыми пятнами.
«Иллюминаторы! Хоть бы отблеск их света немного осветил поверхность!»
Вторая секунда полета, третья…
Теперь приготовиться к встрече с поверхностью моря.
Снизу с неотвратимостью глобального потепления надвигается косая волна. И, к счастью, она слабо освещена светом из окон самого нижнего яруса.
Глядя вниз, догадываюсь, что войду в воду ногами.
Вытягиваю тело в струнку — только так можно избежать сильного сотрясения головы и потери сознания.
Удар. В воду вхожу удачно.
Отлично. Очередной этап побега позади. А сейчас передо мной стоит следующая и не менее важная задача: не попасть под огромные винторулевые колонки с главными гребными винтами диаметром более шести метров.
Напрягаю мышцы бедер, дабы отклонить траекторию погружения. Мне незачем залезать под громадный корпус — из-под него труднее выплыть.
Останавливаюсь. Судя по давлению — глубина метров семь или восемь. Осадка у «Вояджера» около десяти метров.
Включаю в работу все мышцы и изо всех сил гребу в сторону от судна. В сторону и вверх.
Вокруг кромешная тьма, но о близости движущегося гиганта говорит вибрация и гул работающих машин суммарной мощностью сто тридцать две тысячи лошадиных сил.
Он рядом. Гигант все еще рядом — мое тело буквально пронизывает неприятная низкочастотная дрожь, исходящая от мощных машин…
